гостинице, плотно поужинал, лег спать. Утром он хорошо
позавтракал. Это было не лишне для человека, которому скоро
предстоит сражаться.
года.
Приказ, полученный им, был до неприличия прост: оставаться
вне опасности, ни во что не вмешиваться, под страхом
сурового наказания не влиять на события. Сделать все, чтобы
вернуться живым, так как им нужны сведения.
обезумевшие крысы, прятались в домах или выбегали из них. И
везде их ждало одно: убийства, насилия, грабежи, избиения,
издевательства. На улицах валялись трупы. Кровь текла по
сточным канавам. Матери оплакивали детей, дети с громким
плачем искали своих матерей, пока не становились жертвами
обезумевших от крови и убийства вандалов. Всех служителей
церкви подвергали жестоким пыткам, чтобы они сказали, где
спрятаны церковные сокровища. Все было разграблено:
предметы искусства, драгоценности рассыпались по целому
континенту. И мало что сохранилось в целости. Не думая о
культурной ценности сокровищ, варвары выламывали драгоценные
металлы и камни, остальное сжигалось. Так погибло многое из
того культурного наследия, что хранил Константинополь до
этого ужасного дня. И турки были здесь ни при чем. Все
сделали крестоносцы.
католицизм называл апогеем цивилизации, ибо именно тогда
западные церковники нанесли удар по восточному оплоту
христианства. А через полтора столетия, опустошив Малую
Азию, турки вошли в Европу.
будущее, время от времени переходя в нормальное время.
Таким образом он добрался до того момента, когда франки
входили в город. И увидел убийства, грабежи, разрушения,
увидел бандитов, насытившихся убийствами, подгоняющих своих
пленников, нагруженных добычей. Он знал, что не сможет
изменять не прошлого, ни будущего, но он должен был взять из
прошлого то, что нужно ему.
добычей, и передавая записи людям на Ээрии, которые,
переодетые крестоносцами, забирала добычу. В этом бедламе
можно было делать все что угодно, не привлекая внимания.
Добыча переносилась на корабль, стоявший в безопасном месте.
позаботятся о жителях. Им ничего не угрожало, и даже
оставлялось немного денег, чтобы они могли переселиться в
другое место и начать новую жизнь.
демонов-франков попадут в хроники, хотя наверняка рассказы о
них будут жить в фольклоре. Однако через пятьдесят семь
лет, когда Михаил Палеолог покончит с зависимостью от римлян
и создаст подобие империи, все рассказы об этом забудутся.
сделал и многое видел. И то, что он видел, было ужасно.
Поэтому он перенесся в прошлое и там плакал, спад, приходил
в себя, набирался сил для будущего.
Хотя и не самый первый. Хэйвиг хотел сначала немного
приучить себя к тому, что увидит.
нетронутым. Константинополь слишком велик, в нем много
храмов, где можно было награбить богатую добычу, чтобы
варвары ломились в каждую дверь.
потребуется сделать, то кто, кроме него, сделает это? Тем
не менее, когда он, приближаясь к дому Манассиса, увидел
десяток грязных мужчин, направляющихся к распахнутой двери,
сердце его оборвалось. Ярость охватила его, и вскоре три
окровавленных франка упали на землю и больше пошевелились, а
остальные с криком разбежались.
операцией. Ему пришлось долго ждать самолета в зараженном
радиоактивностью мертвом Стамбуле.
ему раньше все это не пришло в голову. Теперь он понял,
что, несмотря на то, что Уоллис и его лейтенанты
использовали новейшую технику, все они оставались людьми
своего девятнадцатого века. Вот, теперь ему нужно было
обдумать хорошенько все, чему он был свидетелем, в чем
принимал участие.
отчет. - Превосходно. Я уверен, что Сахэм наградит тебя за
это.
Хэйвиг.
ввалившиеся глаза, тик на щеке.
захочется побыть в своем времени. Больше не думай о
Константинополе. Если нам понадобится узнать что-то, мы
подождем твоего возвращения. - На лице его появилась теплая
улыбка. - Иди. Мы поговорим потом. Полагаю, нам удается
сделать так, чтобы твоя подружка сопровождала тебя.
Хэйвиг... Хэйвиг...
отдыхом, он начал размышлять.
рано. Утренний свет падая на высокие серые крыши зданий Рив
де Гош, Париж, 1965 год, такие же холодные, как и воздух,
спокойствие которого еще не нарушило движение транспорта. В
номере отеля стоял полумрак. Леонса мирно посапывала в
постели. Ее черные волосы раскинулись по подушке. Они всю
ночь проведи в ночном клубе, слушая шансонье, как этого
хотел Хэйвиг, хотя Леонса предпочитала яркие и красочные шоу
в мюзик-холле. После этого они вернулись в отель и долго
занимались любовью, несколько лениво к утомленно, но
ласково. Леонса даже не пошевелилась, когда несколько часов
спустя в дверь постучали и горничная принесла кофе с
рогаликами.
он ощущал, что просто идет навстречу неизбежному. Совесть
уже устала мучить его и предъявила ультиматум. И, несмотря
на опасность, он впервые ощутил в своей душе мир и покой.
было уже подготовлено. Два небольших блока в его багаже.
Обычное снаряжение агента во времени, такое же, как то, что
он брал с собой в Иерусалим, плюс пистолет и хронолог. Ему
пришлось выдержать борьбу с Леонсой, так как прибор не
позволил взять сюда побольше серебра, но Хэйвиг настоял на
своем. Затем он взял паспорт, сертификат о прививках и
толстый кошелек с деньгами.
жаль расставаться с нею. Она так радовалась жизни и
доставляла такую радость ему. Неприятно было тайком
покидать ее. Может, оставить записку? Нет, нет. Он всегда
может вернуться. Если же не вернется, ну что ж, она
прилично знает язык, обычаи, у нее достаточно денег. Не
пропадет.
Впрочем, теперь это не важно. Главное, что он ее любил.
Затем выпрямился, подхватил свои чемоданы и вышел из
комнаты. Вечером он был уже в Стамбуле.
в самолетах, аэропортах, автобусах.
тайного хронокинеза? Думаешь, телефонная будка? Нет.
Туалетная комната. Очень романтично, не правда ли?
затем принял снотворное: нужно было хорошенько отдохнуть
Шилова Юлия
Семенова Мария
Шилова Юлия
Самойлова Елена
Пехов Алексей
Березин Федор