кивал. Через некоторое время он заговорил.
Слушайте, гильдсмены, я оставил свой дом и очаг в лагере Доминика только
потому, что всем нам грозит гибель. - Голос его, удивительно глубокий,
постепенно переходил в крик. - Гильдсмены! Мы много раз просили вас дать
нам больше ружей и материала для них; и вы всегда отвечали "нет". Это
верно? - Его товарищи одобрительно ворчали и кивали. Лицо Харба не
изменилось. - Но сейчас не время вновь услышать "нет". Продайте нам то,
что мы просим, или мы придем сами забирать его...
Он дергал себя за седую бороду и смотрел на всех косящими глазами.
Станцию. Флиндерс хочет прийти и забрать все, что есть здесь: еду, одежду,
металл, серу, женщин. - Он жестом показал невозможность перечислить все,
что собирался награбить Флиндерс. - Флиндерс говорит: "Присоединяйтесь ко
мне, и мы разделим добычу на всех. И всем хватит", - говорит Флиндерс...
любить. Но, клянусь сиянием Пиа Сол, мы любим Флиндерса еще меньше. Мы не
хотим с ним совершать набег. Мы не верим его словам, нет, не верим и на
длину его крайней плоти. Получим ли мы то, что нам нужно, если примем
участие в набеге? Может быть. Мы побеждаем - что тогда? А тогда Флиндерс
будет главным мистером среди нас всех. Это будет очень плохо, слышите? Ох!
- глубокий вздох вылетел из его груди.
он и все они не хотят объединяться с ним для набега на станцию. Но,
продолжал он гораздо тише, им придется присоединиться к нему. Флиндерс
планирует, Флиндерс уговаривает. Флиндерс нашептывает и убеждает. Если он
решит, что его время настало, очень многие кланы присоединяться к нему.
явиться в дикий Токленд и искать Флиндерса. Ни один клан не потерпит
такого вмешательства... Ни один... Флиндерс дикий ток, и все они дикие
токи. Они сами могут наказать Флиндерса, если только гильд-станция
поставит их, антифлиндеровские кланы, в положение вооруженного
превосходства над профлиндеровскими кланами. А часть кланов сохранит
нейтралитет и не будет вмешиваться в борьбу.
тогда не останется нейтральных кланов, кланы же оппозиции ослабеют, и все
объединяться вокруг Флиндерса.
Карло Харб не двигался. Когда последний ток закончил и наступила тишина,
заговорил Харб.
нам придется заплатить?
"если"... - он прервал этим замечанием возбужденный гул голосов, - если
дам, это не будет вам стоить ничего. Мы за все заплатим сами. - Он
замолчал, дав им возможность выговориться. Головы тряслись. головы кивали,
головы сдвигались.
ни слова. Ран последовал за ним.
пробиться сквозь защитные поля или уморить нас голодом. Но они уничтожат
наших собственных токов, прирученных токов, для развлечения или в припадке
раздражения. В этом случае нам придется ответить им тем же самым. В
результате токов совсем не будет, ни диких, ни прирученных. Мне лично это
совсем не нравится. И - могу заверить вас - Директорату это понравится еще
меньше.
Моя карьера на этом будет кончена, а у меня были несколько иные планы ее
завершения. Можете себе представить меня - меня? - спившимся бродягой?
Из-за сумасшедшей жадности вождя варваров. Флиндерс. Тот самый, который и
вас захватил для выкупа, верно? Да. Слышал я о нем. Флиндерс на это
способен. О, мои больные потроха, но... кто знает, какие последствия
вызовет вооружение этих варваров? Кто? Вы жили среди них. Ну?
У нас есть время до завтра, верно? Считаю, что я заслужил выпивку в
резиденции. Идемте-ка и выпьем. И поговорим.
И, как это сказано в одной классической пьесе: "Мы сейчас не забавляемся."
наконец, с глазами, покрасневшими от бессонницы, Тан Карло Харб сказал:
Посмотрим, как вы убедите токов. Если это удастся, мы отвлечем их от
междоусобных войн и набегов... Ну, посмотрим. Вначале я смеялся над вами.
Хотя сейчас вовсе не до смеха.
торговлю и теперь ждали решения. Огромные, угрюмые, избитые непогодой, со
свирепым выражением лица, они казались совершенно неуместными среди
элегантных безделушек и украшений зала советов.
наступила тишина. Все глаза из-под лохматых бровей устремились на Харба,
волчьи глаза, но на сей раз перед волками была не овечка, а равное им по
силе существо. Они не любили друг друга (волки любят только волков, и то
не часто), но по крайней мере взаимно уважали силу.
слово:
страшнее, чем крик. Глаза токов сверкали.
его облик говорил, что ему просто захотелось помолчать. А потом он захотел
говорить. И, как дети, дикие люди избегали встретить с ним глазами.
мистере Флиндерсе. О, конечно, о нем нужно позаботиться. Прежде всего
нужно. Но потом нужно будет сделать еще кое-что. Вы знаете этого человека,
- Ран выступил вперед, - он среди вас жил недавно. Слушайте его.
свои ружья и убраться. Но они слушали. Они слушали. не прерывая.
Гильдсмены засмеялись бы, но эти дикие люди не смеялись. Ран даже хотел,
чтобы они... засмеялись, или запротестовали, или сделали бы что-нибудь,
только бы не стояли так, глядя на него глазами, подобными ночным
бассейнам.
о ней. Как она приходит внезапно, как бы ниоткуда. Он говорил. Человек
может сидеть у своего очага и чувствовать себя, как обычно, потом
попытаться встать на ноги, и не сможет сделать этого без посторонней
помощи. Жар, сменяющийся ознобом, дрожание всех членов и долгие недели
вынужденной неподвижности и иногда, часто... смерть... Посадки, что
погибают от отсутствия ухода, рыболовные лодки, стоящие у причалов из-за
отсутствия рыбаков, голод, опускающийся на землю.
сказать, что это несправедливое обвинение. Но так или иначе мы не даем вам
медикаментов. Их делают слишком далеко отсюда, их всегда не хватает, и
никогда не будет хватать. Но я могу сказать вам, как вообще уничтожить
лихорадку. А если не будет лихорадки, то не нужны будут и медикаменты.
дочь и меня. Вы знаете, что мы бежали. Но вы, очевидно, не знаете того,
как мы вернулись сюда, на север, к Гильд-станции. Рассказать вам? Мы
пришли через Роркленд.
разговаривал с рорками, и они верили ему. Он рассказал, что среди рорков
живут люди, воспитанные ими, и они верили ему. Что и эти люди и сами рорки
страдают от токской лихорадки. И они верили. Если бы он сказал им, что
рорки умеют летать или, что они собрали огромные сокровища из золота и
драгоценностей, они и тогда бы поверили ему, ибо он затронул самое сердце
легенд, столь же достоверных для них, как мрачные факты их угрюмой,
тяжелой жизни.
лихорадки, о том, что ее вспышки точно следуют за периодами размножения
рипов.
ним, и в их глазах и на их лицах был написан невысказанный вопрос.
одни. Рорки всегда были нашими врагами, но иногда можно на время заключить
Прозоров Александр
Володихин Дмитрий
Панов Вадим
Шилова Юлия
Жюль Верн
Конан-Дойль Артур