Чтение 22–й страницы книги ~Глаз в небе~

-- Тогда, -- сделал вывод рассудительный Лоуз, -- мы на самом деле
находимся не здесь...

-- Да, физически мы по-прежнему валяемся в развороченном "Мегатроне".
Но в плане ментальном -- мы здесь. Избыточная энергия луча превратила
бесплотную начинку черепа Сильвестра в некое подобие Вселенной. Мы теперь
полностью подвластны логике безумца, измыслившего еще в тридцатых годах в
Чикаго нелепый религиозный культ. Мы пойманы в его бредовой реальности, мы
все -- лишь смутные тени его невежественного и фанатичного сознания. Мы -- в
голове у этого человека.

Гамильтон жестом показал вокруг:

-- Этот пейзаж... рельеф... это его мозговые извилины, так сказать.
Холмы и долины рассудка Артура Сильвестра.

-- О Господи!.. -- прошептала мисс Рейсс. -- Мы в его власти! Он хочет
уничтожить нас...

-- Сомневаюсь, понимает ли он сам, что произошло. Горькая ирония
происходящего. Сильвестр, вероятно, чувствует себя вполне нормально в
свихнутом мире, не находя ничего странного и необычного. Да и может ли быть
иначе? В болоте таких фантазий он прожил всю жизнь.

Они переступили порог госпиталя. Вокруг -- ни души. Лишь был слышен
несущийся из динамиков надсадный рев Тетраграмматона.

-- Я чуть не забыл об этом, -- признался Гамильтон. -- Будем осторожны!

В справочном столе персонал тоже отсутствовал. Очевидно, все собрались
на проповедь. Обратившись к справочному автомату, Джек вызвал на табло номер
палаты Артура Сильвестра. Через минуту они поднимались в лифте.

Дверь в палату Сильвестра была нараспашку. В кресле сидел тощий,
похожий на жердь старик. Он не отрывал взгляд от телеэкрана. Рядом
расположились миссис Эдит Притчет и ее сын Дэвид. Миссис Притчет беспокойно
ерзала. При виде посетителей она издала вздох облегчения. Сам Сильвестр не
шелохнулся. С непреклонностью фанатика он слушал и лицезрел своего бога,
целиком погрузившись в воинственные завывания гремящей проповеди.

Сильвестра явно не смущало прямое обращение к нему Создателя. Так,
обычная воскресная процедура. Старый вояка сейчас потреблял еженедельную
порцию духовной пищи.

Раздраженный Дэвид подошел к Гамильтону.

-- Что это за чертовщина? -- сердито спросил он, показывая на экран. --
Этого нельзя вынести!

Его мать сидела, деликатно надкусывая очищенное яблоко. На лице дамы
отражалась разве что досада на слишком громкий звук.

-- Трудно прямо вот так с ходу объяснить, -- заметил парнишке Джек. --
Вы, вероятно, раньше не встречались со Вседержителем.

Обтянутый бесцветной кожей череп Сильвестра повернулся в сторону
вошедших. Колючие серые глазки остановились на Гамильтоне:

-- Прекратить разговоры!

От интонации этого голоса Джека пробрал озноб. Старик, не говоря больше
ни слова, отвернулся к телевизору.

Они крепко увязли в мире старого маразматика. Впервые с момента аварии
Джек ощутил неподдельный страх.

-- Я думаю... -- уголком рта пробормотал Лоуз, -- эту речь нам всем
придется послушать.

Похоже, Лоуз прав. Интересно, сколько положено длиться проповеди, каков
на этот счет Его обычай?

Минут через десять иссякло терпение миссис Притчет. Со вздохом отчаяния
она поднялась и прошла к дальней стене комнаты, где сгрудились все, кроме
старика.

-- Боже милостивый! -- пожаловалась она. -- Я всегда терпеть не могла
крикливых евангелистов. Но такого за всю жизнь не слыхала.

-- Скоро он скиснет, -- посмеиваясь, обещал Джек. -- Он тоже ведь не
железный.

-- В госпитале все вечно сидят у телевизоров, -- надула губы миссис
Притчет. -- Это вредно отразится на мальчике. Я всегда старалась воспитывать
в нем рациональное отношение к миру. И это место явно ему не подходит.

-- Разумеется, все это не для него, -- согласился Джек.

-- Мой сын должен получить хорошее образование, -- доверительно и в то
же время чопорно поведала миссис Притчет. При этом поля ее широченной шляпы
колыхались, как крылья у курицы-наседки, заметившей коршуна. -- Я хочу, чтоб
он узнал величайших классиков, испытал все красоты жизни. Отца его звали
Элфрид Притчет. Это он осуществил замечательный рифмованный перевод
"Илиады". Я считаю, что и в жизни обычного человека искусство должно
занимать не последнее место. Вы согласны?.. Жизнь юноши от этого станет
богаче и содержательней.

Миссис Притчет казалась почти столь же несносной, как и Тетраграмматон.

Мисс Рейсс простонала, повернувшись спиной к экрану:

-- Я больше не могу!.. Этот скверный старикашка с его бредом...

Лицо ее нервно задергалось.

-- Хочется схватить что потяжелее и запустить ему в голову!

-- Мэм, -- промямлил ей Лоуз. -- Этот старый хрен вам устроит такую
жисть, как вам и не снилось. Хоть вы што угодно делайте!..

Миссис Притчет жадно вслушивалась в акцент Лоуза.

-- Региональные говоры так ласкают слух! -- нежно проворковала она. --
Откуда вы родом, мистер Лоуз?

-- Из Клинтона, штат Огайо, -- ответил безо всякого акцента Лоуз.
Реакция миссис Притчет оказалась для него неожиданной. Он бросил в ее
сторону яростный взгляд.

-- Клинтон! Огайо! -- не замечая красноречивых взоров, повторила в
бессмысленном восторге миссис Притчет. -- Я там была проездом! В Клинтоне
очень милый оперный театр, не правда ли?

И она принялась перечислять свои любимые оперы..

-- Вот это женщина! -- обернулся Гамильтон к Марше. -- Такая и глазом
не моргнет, если даже весь мир провалится в тартарары.

Говорил Джек негромко. Но именно в этот момент закончилась громогласная
проповедь: гнев и ярость отбушевали на экране и комната мгновенно
погрузилась в тишину. Джек смутился. Ведь его последняя фраза отчетливо
прозвучала в наступившей тишине.

Сильвестр медленно повернул свою голову на тонкой индюшачьей шее.

-- Прошу прощения?.. -- прошипел его ледяной голос. -- Вы хотели что-то
сказать?

-- Совершенно верно. -- Отступать Джеку было некуда. -- Я хочу
поговорить с вами, Сильвестр. Нас семеро, каждому хочется схватить одну
кость... А вы держите ее у себя в зубах!

Телевизор в углу показывал стайку ангелов, распевающих популярные
шлягеры. Лица у всех напоминали чистые листы писчей бумаги. Ангелы блаженно
раскачивались в такт, придавая исполнению скорбных литаний несколько
джазовый оттенок.

-- У нас одна общая проблема, -- глядя на старика, заявил Гамильтон.

Возможно, Сильвестр действительно обладал властью низвергнуть их в ад.
В конце концов именно ему принадлежал этот мир, и если имелся хоть шанс
повлиять на Тетраграмматона, то сделать это мог только Сильвестр.

-- Что за проблема? -- поморщился Сильвестр. -- Почему вы не на
молитве?

Игнорируя последний вопрос, Джек продолжил:

-- Мы сделали одно открытие касательно случившейся с нами аварии.
Кстати, как вы себя чувствуете?

На вялом старческом лице появилась самодовольная ухмылка.

-- Я полностью поправился. И причина -- не в убогой медицине, а в
Божьей милости и в твердости веры. Вера и молитва проведут человека сквозь
любые тернии.

Он добавил:

-- То, что вы назвали аварией, ниспослано Провидением для испытания
веры. Проверка Господом, из какого материала мы сделаны.

-- О, я уверена, -- вмешалась миссис Притчет с присущим ей апломбом, --
что Провидение не стало бы так мучить людей!

Старик посмотрел на нее взглядом удава.

-- Единосущный Бог, -- категорически заявил он, -- это суровый Бог. Он
распределяет кару и милости по своему усмотрению. Наш удел -- послушание.
Человечество низвергнуто на Землю во исполнение воли Властелина Вселенной.

-- Из нас восьмерых, -- гнул свою линию Джек, -- семеро потеряли
сознание после катастрофы. Один же все время оставался в сознании -- и это
были вы.

Сильвестр кивнул с довольным видом:

-- Падая, я молил Единосущного Бога о помощи и защите.

-- Защите от чего? -- вмешалась мисс Рейсс. -- От того, что он сам на
нас наслал?

Джек сделал предостерегающий знак, а затем продолжил:

-- На "Мегатроне" в тот момент имелся излишек свободной энергии. При
обычных обстоятельствах каждый человек имеет свою шкалу ценностей, свою
точку отсчета, систему координат. Но поскольку мы все потеряли сознание,
находясь в поле высоких энергий, а вы свое -- не теряли...

Сильвестр не слушал. Он пристально смотрел куда-то мимо Гамильтона -- в
сторону Билла Лоуза. Праведный гнев чуть прибавил красок его впалым щекам.

-- Кто это там? -- визгливо спросил вояка. -- Не цветной ли?

-- Это наш гид, -- спокойно пояснил Гамильтон.

-- Прежде чем продолжать разговор, -- сухим тоном заявил Сильвестр, --
я попрошу цветного выйти. Здесь личные покои белого человека.

То, что в следующий миг произнес Джек, проклюнулось у него в голове
неизвестно из каких глубин подсознания. Объяснить происшедшее было
невозможно; слова родились естественно и непроизвольно...

-- Пошел ты к дьяволу! -- бросил Джек. И тут же чуть не задохнулся от
нахлынувшего на него ужаса, увидев каменеющее лицо Сильвестра.

Ну что ж, чему быть -- того не миновать! Пусть случится даже самое