Чтение 22–й страницы книги ~Человек в Высоком Замке~

Нужно прийти в себя, восстановить с внешним миром связь, вспомнить,
как он устроен.

За что ухватиться? За религию? За...

Служащий посольства подхватил его за локоть и спросил:

- Сэр, вам помочь?

- Спасибо, мне уже лучше.

Лицо служащего было спокойным и внимательным, ни тени насмешки.
"Возможно, что они все будут смеяться надо мной, - подумал мистер Тагоми,
- где-то в глубине души".

Это зло! Но это нечто настоящее, как бетон.

"Я не могу поверить в это. Я не могу выдержать этого. Разве то, что я
сделал, грешно?" Прислушиваясь к шуму движения на Зуттер-Стрит, он подумал
о кулуарных разговорах, о представителе МИДа, выступавшем перед элитой
Сан-Франциско. Вся наша религия неверна. Но что же мне делать? - спросил
он себя. Он прошел к главному входу в посольство. Какой-то служащий открыл
дверь и мистер Тагоми спустился по ступенькам к стоянке автомобилей. Шофер
его машины стоял вместе с несколькими другими шоферами.

"Это неотъемлемая часть нашего мира, проникшая в наши тела, даже в
камни, на которых мы стоим. Все вокруг пропитано злом. Почему? Мы как
слепые кроты роемся в земле, осязая ее своим рылом. Мы ничего не знаем. Я
постиг это теперь, когда не знаю, куда же мне идти. Остается только вопить
от страха, бежать без оглядки. От кого ждать сострадания? "Смейтесь надо
мной, - подумал он. - Нет, нужно возвращаться в контору".

- "Ниппон Таймз Билдинг" - сказал он вслух шоферу. - Помедленнее.

Из окна машины он смотрел на город, автомобили, магазины, высокие
здания, многие из них очень современны. Люди. и все эти мужчины и женщины
спешат куда-то по своим глубоко личным делам.

Когда он добрался до своего кабинета, он поручил мистеру Рамсею
связаться с другим торговым представительством, занимавшимся рудным
ископаемыми, и попросить, чтобы их представитель на встрече в посольстве
связался с мистером Тагоми, как только вернется.

Звонок раздался незадолго до полудня.

- Вы наверное заметил, - ответил глава представительства по импорту
руды в Японию. - Вот только после инструктажа я не увидел вас и
заинтересовался, что с вами произошло.

- Я высоко ценю вашу деликатность, - невыразительно произнес мистер
Тагоми.

- Совсем нет. Я уверен, что все были настолько поглощены лекцией
Министерства Иностранных Дел, что вряд ли были в состоянии отвлечься на
что-либо другое. Что же касается того, что произошло после вашего ухода -
вы присутствовали при изложении кратких характеристик претендентов на
власть? Сначала говорилось об этом.

- Я дослушал до того момента, когда пошла речь о Зейсс-Инкварте.

После этого докладчик пространно говорил об экономическом положении
Рейха. Правительство Родных Островов придерживается точки зрения, согласно
которой замыслы Германии низвести население Европы и Средней Азии до
положения рабов - плюс истребление всех интеллектуалов, буржуазных
элементов, патриотической молодежи и многого другого - обернется
экономической катастрофой. До сих пор нацистов спасали только внушительные
достижения германской науки и промышленности. Чудесное оружие, так
сказать...

- Да.

Мистер Тагоми сел в кресло за свой стол, держа трубку в руке.

- Так же как и их удивительные ракеты ФАУ-1 и ФАУ-2 и реактивные
истребители военного времени.

- Все, что они делают, это всего лишь ловкость рук, - сказал эксперт
по рудам. - Главным образом их экономика держится на использовании атомной
энергии и на том, что внимание широких кругов общественности
систематически отвлекается, ну хотя бы запуском ракет на Марс и Венеру.
Так сказал докладчик.

- Значение всех этих факторов сильно преувеличено нацистами, -
заметил мистер Тагоми.

- Прогноз докладчика был очень мрачен. Он сказал, что возникло
ощущение, будто большинство высокопоставленных нацистов отказывается
открыто смотреть в лицо фактическому застою в экономике. Поступая так, они
еще больше развивают эту тенденцию к еще более рискованным и грандиозным
авантюрам, и меньшей предсказуемости, к меньшей стабильности экономики в
целом. Сначала цикл фанатичного энтузиазма, затем страх, затем решения
партии и жесты отчаяния, все опять идет по кругу. Все это, как он указал,
ведет к тому, что власть могут захватить в крайней степени
безответственные и безрассудные претенденты.

Мистер Тагоми кивнул невидимому собеседнику.

- Значит, мы должны предполагать скорее худшее, чем благоприятное. В
этой нынешней схватке и трезвые и ответственные потерпят поражение.

- А кто же по его мнению является наихудшим? - спросил мистер Тагоми.

- Гейдрих. Доктор Зейсс-Инкварт. Герман Геринг. Однако об этом он
высказался недостаточно подробно.

- Что еще?

- Он сказал, что мы должны крепить веру в императора и правительство
в этот час более, чем всегда... Что мы должны с доверием взирать на своих
руководителей.

- Была минута скорбного молчания?

- Да.

Мистер Тагоми поблагодарил собеседника и положил трубку.

Он пил чай, когда зажужжал интерком.

- Сэр, вы хотели отправить соболезнование германскому консулу, -
раздался голос мисс Эфрикян. - Вы изволите продиктовать мне его сейчас?

Тут мистер Тагоми осознал, что совсем забыл об этом и попросил
секретаршу в кабинет.

Она сейчас же вошла, обнадеживающе улыбаясь.

- Вам теперь лучше, сэр?

- Да. Инъекция витаминов помогла.

Она на несколько секунд задумалась.

- Напомните мне, как фамилия германского консула?

- Фрейер Гуго Рейсс.

- Майн герр, - начал мистер Тагоми. - До нас дошла ужасная весть о
том, что ваш вождь, герр Мартин Борман, пал в борьбе со смертью. Слезы
душат меня, когда я пишу эти строки. Когда я вспоминаю о героических
деяниях, совершенных герром Борманом по обеспечению спасения народов
Германии от врагов, как внутренних, так и внешних, а также о потрясающих
душу твердых мерах, направленных против малодушных и предателей, желавших
лишить человечество перспективы покорения космоса, куда устремились
светловолосые, голубоглазые представители нордических рас в своей
неуемной...

Он остановился, продолжать можно было до бесконечности, и он понял,
что уже не сможет закончить предложение. Мисс Эфрикян выключила диктофон,
вся преисполнившись ожидания.

- Сейчас великие времена, - сказал он ей.

- Мне записать это, сэр? Это войдет в послание?

В нерешительности она снова включила аппарат.

- Это я вам сказал, - произнес мистер Тагоми.

Она улыбнулась.

- Прокрути-ка то, что я сказал.

Завертелись бобины, затем он услышал свой голос, тонкий,
металлический, исходящий из громкоговорителя диаметром в два дюйма.

- ...совершенных... по спасению...

Как будто какое-то насекомое скреблось и билось внутри аппарата,
подумал он.

- А вот и заключительная фраза, - сказал он, когда лента
остановилась. - Решимости бороться и принести себя в жертву, а тем самым
обеспечить такое место в истории, з которого никакая форма жизни не сможет
их изгнать, что бы не случилось с миром.

Он замолчал.

- Все мы насекомые, - затем сказал он мисс Эфрикян. - Слепо рвемся к
чему-то ужасному и божественному. Вы согласны?

Он поклонился. Мисс Эфрикян, не отрываясь от диктофона, слегка
поклонилась в ответ.

- Отправьте это. Подпишите и тому подобное. Подработайте предложения
по своему усмотрению, так, чтобы они приобрели хоть какой-нибудь смысл.

Когда она выходила из кабинета, он добавил:

- Или так, чтобы они ничего не значили вообще. Любой вариант, какой
вы сами сочтете предпочтительным.

Открывая дверь кабинета, она с любопытством взглянула на него.

Когда она ушла, он принялся за обычные повседневные дела. Но почти
тут же мистер Рамсей предупредил его по интеркому:

- Сэр, звонит мистер Бейнес.

"Хорошо, - подумал мистер Тагоми. - Теперь мы сможем начать важный
разговор".

- Соедините меня с ним, - сказал он, поднимая трубку.

- Мистер Тагоми, - послышался голос мистера Бейнеса.

- Добрый день. Из-за смерти канцлера Бормана я был вынужден
неожиданно покинуть свой кабинет утром. Тем не менее...

- Мистер Ятаба еще не связался с вами?

- Пока еще нет, - ответил мистер Тагоми.

- Вы предупредили свой персонал, чтобы они его не упустили? - спросил
мистер Бейнес.

Он казался взволнованным.

- Да, - сказал мистер Тагоми. - Мои люди сейчас же проводят его прямо
ко мне, как только он прибудет.

Он тут же сделал пометку на календаре, сказать об этом мистеру