основном консервировали, а не замораживали. Да, ты прав - это может
оказаться нашим спасением. - Он помолчал, потом добавил: - Но за
сегодняшний день все вокруг съехало с двух лет до сорока. Завтра утром все
может оказаться уже столетней давности. А такого срока хранения никакие
продукты не выдержат - в банке ли, без банки...
закапывают в землю.
старуху в Балтиморе. То, что происходит, отразилось на ее азалии... -
Неужели весь мир пострадал из-за взрыва на Луне, подумал Эл. Почему это
отражается не только на нас?
тогда, когда мы там были? И супермаркет "Для счастливчиков" исчез, как
только мы вышли из него? Тогда получается, что взрыв на Луне подействовал
только на нас.
сказал Джо. - Поскольку невозможно доказать, так это все или не так.
и для остального человечества, пожалуй, тоже.
Элу буклет, тут же отобрал его и стал листать. - Вот, где говорится, кто
изготовил эту дрянь и кто производит гарантийный ремонт.
мастерская на территории Североамериканской Конфедерации: Де-Мойн... То
же, что и на спичках. - Он передал буклет Джо. - Надо ехать в Де-Мойн.
Теперь это уже ясно. - Интересно, почему именно Де-Мойн? - подумал он. -
Ты не помнишь, какая-нибудь связь между Рансайтером и этим городком есть?
лет. Он как-то говорил об этом.
образом... - Теперь он одновременно и в Цюрихе, и в Де-Мойне, подумал Эл.
В Цюрихе находится его тело, в мозгу которого происходят метаболические
процессы - но контакт установить невозможно. В Де-Мойне Рансайтера в
физическом смысле нет, но именно там с ним можно установить контакт... в
общем-то, контакт уже установлен, пусть и односторонний - с помощью,
скажем, вот этого буклета... А тем временем наш мир опрокидывается в
прошлое, и забытая реальность выходит на первый план. В конце недели мы
можем проснуться и увидеть, как вниз по Пятой авеню катятся дребезжащие
древние автомобильчики. "Тралли Доджерс", вспомнил он - и удивился, что
вспомнил. Забытый звук, пришедший из прошлого... эманация давно
прошедшего, но действительность тает под ее воздействием. Ему стало не по
себе. - "Тралли Доджерс", - повторил он вслух. Сто лет тому назад.
Название запало в память, теперь он не смог бы забыть его, даже если бы
захотел.
помнит. Это старое название "Бруклин Доджерс" [бейсбольная команда]. - Он
пристально посмотрел на Эла.
рванем в Де-Мойн.
путешествие, - согласился Эл. Средства передвижения тоже подвержены
регрессу, подумал он, на смену ракетным кораблям приходят самолеты,
сначала реактивные, потом поршневые. Не пришлось бы возвращаться на
поезде, а то и дилижансом... Или регресс не зайдет так далеко? Магнитофон
сорокалетней давности мы уже имеем. Да, может дойти и до дилижансов...
нажал на кнопку. В нетерпении они ожидали подхода кабины.
дверь - и обнаружил, что стоит перед открытой кабиной с поручнями из
полированной латуни. Скучающего вида лифтер в ливрее сидел на стульчике и
держался за рычаг, равнодушно глядя на них. Но то, что испытал Эл,
равнодушием никак не было.
сосредоточься, вспомни, каким был тот лифт: гидравлика, автоматика, полная
бесшумность...
возобновил свое бытие прежний лифт. Но Эл продолжал ощущать тайное
присутствие той древней кабины - будто она притаилась, невидимая, рядом,
готовая подставить себя, как только они отвлекутся... Она хочет вернуться,
понял Эл. Она намерена вернуться. Мы можем оттянуть этот момент - самое
большее, вероятно, на несколько часов. Нарастает момент ретросилы -
назовем ее так. Архаика врывается в наш мир интенсивнее, чем мы думали.
Шаг становится равным веку - тому лифту никак не меньше ста лет. Но
какой-то контроль мы сохраняем. Вернулся современный лифт. Если бы мы
действовали все вместе - не два, а двенадцать сознаний...
лифт?
год! Открытая кабина, лифтер на стульчике...
день, приходя на работу. Его я и видел. - Он вошел в кабину и,
повернувшись к Элу, внимательно посмотрел на него.
значить?
десятым чувством он ощутил, что это самая катастрофическая, самая
смертельная перемена из всех, что происходили с ним и вокруг него с
момента смерти Рансайтера. Венди Райт чувствовала то же самое, пронзило
его...
пребывания на Луне и не оставлял с тех пор, постоянно напоминая о себе.
Холод искажал очертания предметов, заставляя их поверхности вздуваться
пузырями и лопаться. Холод втекал в поры и щели, замораживая сердца вещей,
делая хрупкими те стержни, которые поддерживали души предметов. То, что Эл
видел теперь, было ледяной пустыней с вмороженными кое-где валунами. Ветер
гулял там, где только что была иная реальность... ветер намораживал и
намораживал лед, и валуны почти исчезли под его наслоениями... и темнота
воцарилась там, куда не достигал его взгляд, и лишь слабые проблески...
Вселенная вовсе не погребена подо льдом, темнотой, ветром и холодом, все
это только мнится мне, мерещится... Странно, подумал он, неужели во мне
действительно заключен целый мир? Мир, ограниченный моей телесной
оболочкой? Никогда не замечал раньше... Наверное, это признаки умирания,
подумалось ему. Вялость, скольжение в энтропию - это и есть начало
умирания, и лед я вижу поэтому же, лед - лишь проявление этого процесса. С
моей смертью погибнет целая вселенная, с ужасом понял он. Но где же те
миры, которые я должен пройти на пути к новому рождению? Где, в частности,
туманный красный свет, символизирующий животную страсть? Все, что я вижу -
это вымороженная равнина и подступающая со всех сторон темнота... Это не
просто смерть, сказал он себе. Это что-то искусственное, навязанное:
вместо распада, растворения - раздавливание, решительное и бесповоротное.
Может быть, я еще смогу собраться с силами и понять, что происходит... но
для этого нужно лечь, лечь и отдохнуть, отдохнуть...
выглянул в коридор. Эл стоял, не двигаясь с места.
все в порядке?
нахлынуло на него.
ними в порядке. Я присоединюсь. - Он неуверенно двинулся вперед; его
покачивало. - Все будет хорошо, - добавил он.
бесплатную дверь в туалет, не смог, и Джо пришлось помочь ему; Эл скрылся
внутри. Джо прошелся по коридору. Определенно, что-то случилось с ним,
подумал он. После того, как ему померещился какой-то древний лифт... Не в
этом ли дело?
дальнюю стену: - Граффити. Знаешь, что обычно пишут в сортирах. Читай.
Роллинс Джеймс
Корнев Павел
Лукьяненко Сергей
Прозоров Александр
Шилова Юлия
Эриксон Стивен