которой Бидж такого не ожидала, спокойно разделась совсем рядом с Дэйвом
и тоже нырнула в спальник. Бидж последовала ее примеру. Ночь была
удивительно теплая, можно было бы обойтись и без спальных мешков. Бидж
лежала, глядя на облака, думая о Кружке и его рассказе и о себе. Почему
одни люди остаются в живых, а другие умирают? Почему ее мать заболела
хореей Хантингтона, почему болезнь угрожает ее брату и ей самой? Ли Энн
повернулась, устраиваясь поудобнее, и замерла неподвижно.
девушки смотрели на звезды, одна из них упала - не промелькнула, как
метеорит из потока Персеид или Леонид там, в их мире, а медленно, лениво
скользнула по небосводу.
надеждой пожелала себе не заболеть; скоро все они спали.
Глава 7
завернул за угол и оказался на главной улице Анавалона. Улица, однако,
не имела ни поворотов, ни углов. Брандал, не скрываясь, вышел из города
и направился в сторону лагеря. По обе стороны от дороги земля казалась
серой в предрассветном сумраке.
в садах висели сморщенные высохшие плоды, вялая зелень травы и кустов
казалась припорошенной пылью. В стороне от дороги лежало солоноватое
озеро. Осока на его берегах пожухла, и не было слышно птичьего пения.
разослал своих храбрейших, вернейших, благороднейших рыцарей искать для
него исцеление. Никто из рыцарей не вернулся. Король умер, а его земли
стали бесплодны.
как будто он сам был тем королем, и думая, как всегда, о судьбе
Перекрестка.
листьями; на анавалонском это растение называлось теарфихт. Брандал
плотнее завернулся в плащ, защищаясь от колючек размером с палец. В этой
чаще не было тропинок.
старался держаться правой его стороны. Идти было трудно, особенно
потому, что приходилось сохранять равновесие, не выпуская из руки меча.
Брандал закашлялся: в Анавалоне даже после дождя стояла сушь.
обрывистом холме, нависающем над долиной; в лощине перед ним раскинулся
лагерь из грубо сколоченных лачуг и палаток.
шалашей из натянутых на жерди шкур стало гораздо больше. Лагерь вырос
почти вдвое. В Анавалоне хорошо набирать армию, подумал король, -
здешние жители готовы на все, лишь бы покинуть эти края.
Брандал сам не знал, почему это так его смутило.
к боку и развернув его лицом к нападающему.
он мог видеть только плечо человека. Пряжки куртки впились ему в бок, он
скривился, но сказать ничего не мог - его стиснули слишком крепко.
Брандал почувствовал, как борода противника щекочет ему лоб.
Брандала так, что теперь они могли видеть друг друга, и тут же расплылся
в улыбке.
простыл. Или помер, как все добрые люди, или, что более вероятно, угодил
в кутузку. - Человек сжал Брандала в медвежьих объятиях, чуть не сломав
ему плечо.
удивился, почувствовав сильный запах вина. Оганнон Рейц был не из тех,
кто позволит предрассветному холоду пробрать себя до костей, даже в
лагере, где раздобыть спиртное нелегко. - Полупьян, как всегда?
меня. Мне не по карману стать пьяным целиком. - Рейц с надеждой спросил:
- А как твоя прогулка?
договорено. - Он передал Рейцу две шестиугольные монеты. Тот улыбнулся,
показав черные дырки вместо половины зубов: в лагере едва ли нашелся бы
человек с полным комплектом.
ноги и встряхну?
тебе и удалось меня встряхнуть, больше шести штук все равно не найдешь.
- Рука Брандала скользнула к сапогу, где у него был кинжал.
валуне подняла головку и укоризненно посмотрела на человека. - Надо было
договариваться, чтобы пополам.
отзывался вместо меня на перекличке?
носу. - Не прими за обиду, но мы с тобой не очень-то похожи.
вино...
заподозрили. Кстати, это тебе. - Рейц вручил Брандалу обрывок
пергамента.
подтирку оно и годится. Начальство зовет это "оккупационными деньгами".
- Рейц старательно выговорил незнакомые слова, и Брандал почувствовал,
как неуместно они прозвучали на анавалонском.
не звенит в кармане. Годится для всего - поставить на кон, заплатить за
выпивку, приманить девку... - Он потянулся к проходившей мимо
маркитантке - коротенькой толстенькой бабенке с увесистыми кулаками и
решительным взглядом. Она оттолкнула его руку, не замедляя шага.
татуировки - все, как в лучших домах.
положил волосатую руку на плечо Брандала. - Только подумай: воля, ночуй
себе под звездами - если, конечно, погода хорошая - ни перекличек, ни
беготни, разве что придется удирать от властей. Грабежи, попойки, можно
даже и не убивать никого, если не в настроении. Делаешь что хочешь, сам
себе хозяин. - Он убрал руку и сказал печально: - Один я не справлюсь,
но с партнером...
Кудрявый, никогда не ухватят куш. Мы вроде как мечтатели и недотепы. Вот
возьми меня, - он выразительно протянул руки к Брандалу, как будто
действительно предлагая взять себя, - я сообразительный, но неученый,
храбрый, но вечно с дрянным оружием, с душой чистой, как у святого, но
развращенный плохим воспитанием.
прекрасные задатки пропадают даром. Выпади мне везение, я был бы велик -
как толстая задница на маленьком стульчике. - Он похлопал себя по заду.
- Короли оплакивали бы мою смерть. А вместо этого, - Рейц испустил
трагический вздох, наслаждаясь своим красноречием, - я остаюсь
неизвестен миру, хотя и очень хорошо известен тем, кто меня знает. - Он
рыгнул. - Оганнон Рейц, какашка фортуны.
конкурировать: верзила жалел себя более основательно и извлекал из
процесса гораздо больше удовольствия, чем это было бы доступно
кому-нибудь еще.
Рейца.
и маленьких мальчиков. - Хорошо, что ты заметил. Для тебя есть тоже.
Лукьяненко Сергей
Афанасьев Роман
Быков Василий
Куликов Роман
Конан-Дойль Артур
Зыков Виталий