секундой позже к нему снова вернулся серьезный настрой. - О, Лорд, я не
имел в виду, что ты должен сопровождать нас. Пожалуй, я совсем неправильно
сформулировал свою просьбу. Есть много того, что мы не знаем в отношение
целей Презирающего в этой войне, и одна из величайших неопределенностей -
это направление, откуда он будет атаковать. Будет ли он двигаться южнее
Анделейна, как он делал в былые времена, и затем нанесет удар от
Центральных Равнин на север, или он выступит с севера вдоль Землепровала,
чтобы напасть на нас с востока? Эта неосведомленность парализует нашу
оборону. Боевая Стража не может выступать в поход, пока мы не узнаем
ответ. Вомарк Трой очень беспокоится. Но если Лорд Фаул решит атаковать
нас с востока, то наша миссия в Прибрежье окажется прямо на пути его
войска. По этой причине было бы непревзойденной глупостью для Белого
Золота сопровождать нас.
поговорил бы с тобой об этом. Однако сам я прошу тебя. Я очень люблю
великанов, Лорд. Их любит вся Страна. И я готов бросить вызов даже гневу
Высокого Лорда Елены, чтобы помочь им.
только что познакомился с этим человеком, он обнаружил, что полюбил
Гирима, сына Хула - полюбил его и захотел помочь. И великаны при этом были
весьма значительным аргументом. Он не мог переносить мысли, что
Морестранственник, полный жизни, смеха и разумения, может быть убит, если
ему не будет оказана помощь. Но этот аргумент мучительно напомнил
Кавинанту, что помочь он был менее способен, чем кто-либо иной в Стране. И
влияние Елены на него было еще сильно. Он не хотел делать ничего, что
рассердило бы ее, что-нибудь, что дало бы ей дополнительную причину
ненавидеть его. Он разрывался, он не мог ответить на искренний вопрос во
взгляде Гирима.
моргая.
Гирима выражал только искреннюю скорбь. Когда он снова посмотрел на
Кавинанта, на его губах была слабая улыбка.
встретится там для отправления. Твое присутствие там скажет всем в
Ревлстоне, что ты действуешь скорее по выбору, чем по неосведомленности.
бессилием, очень зол на самого себя. Поддавшись страстному порыву, он
последовал за Лордом из своих покоев.
Лордом он шествовал вниз через залы и проходы по направлению к воротам
Ревлстона.
продумали оборону этого города. На конце горного клина они выдолбили
камень так, чтобы образовать двор между Главной Твердыней и башней,
которая защищала внешние ворота. Эти ворота - громоздкие, задвигающиеся
каменные плиты, которые могут закрываться вовнутрь, чтобы закупоривать
вход полностью, - ведут в туннель под башней. Туннель выходит во двор, и
вход из двора в саму Твердыню защищается другими воротами, такими же
массивными и надежными, как первые. Главная часть Твердыни соединяется с
башней деревянными надземными переходами, подвешенными с интервалами на
разной высоте над двором, но единственный доступ на уровне земли в башню
был через две маленькие двери возле внутреннего конца туннеля. Так что
любой враг, который сможет выполнить почти невозможную задачу сокрушения
внешних ворот, должен будет затем сделать попытку совершить такой же
подвиг во внутренних воротах под натиском со стен башни и главной части
Твердыни.
питающейся ручейками дождевой воды.
деревом, под тусклой темнотой неба. Начинался рассвет.
слабом свете, исходившем от балконов Твердыни, он мог видеть, что все люди
рядом с деревом были Стражи Крови, кроме одного Лорда, высокой женщины.
Она стояла лицом к Ревлстону, и потому Кавинант мог ее четко видеть. У нее
были жесткие, стального цвета волосы, которые она коротко подстригала, и
лицо ее было как у ястреба - резко очерченные нос и глаза, наклон щек. Ее
глаза имели резкий отблеск - как пристальный взгляд ястреба на охоте. Но
за этим отблеском Кавинант различил что-то, что выглядело как боль
желания, томление, которое она не могла ни удовлетворить, ни подавить.
устремив взгляд на Твердыню, как будто не могла заставить себя оторваться.
и снаряжение в тюки с ремнями. Их они привязывали себе на спины так, чтобы
не затруднять движения. Вскоре один из них - Кавинант узнал Корика -
выступил вперед и объявил Лорду Гириму, что он готов.
когда-нибудь так, что я могу сказать то же? Но, клянусь Семью, я не тот
человек, кто приспособлен к великим опасностям. Я лучше буду аплодировать
победам, чем совершать их. Да, вот где мои навыки лгут. Если вы принесете
мне победу, я выпью тост за это, который изумит вас. Но это... Мчаться
поспешно по Стране в зубы неведомых опасностей!.. Можешь ли ты поведать
нам об этих опасностях, Корик?
было для меня. Но я видел, что Высокий Лорд передала эту миссию в твои
руки из лучших побуждений. Слушай, что я подумал - усилия, такие как наши,
не могут истощиться. Обдумайте это. Из всех людей Ревлстона только Стражи
Крови знали Страну перед Осквернением. Вы знали самого Кевина. Несомненно
вы знали о нем больше, чем мы. И несомненно также, вы больше знаете о
Презирающем. Конечно, вы знаете, как он ведет войну. И конечно же, вы
знаете больше, чем Лорд Каллендрилл может сказать нам об опасностях,
которые лежат между нами и Прибрежьем.
об опасностях, лежащих перед нами, лучше, чем любой Лорд. Вы должны
рассказать нам о них, чтобы мы могли подготовиться. Может быть, тогда мы
не будем рисковать. Может, нам не стоит ехать через Зломрачный Лес и
Сарангрейвскую Зыбь, а сразу же отправляться северным путем, в обход,
несмотря на то, что этот путь будет дольше?
слове "ведомо". Корик, казалось, использовал это слово в другом смысле,
чем Гирим, более широком и пророческом смысле.
научились. Вы боитесь, что мы можем не справиться с тем знание, что вы
несете?
таково твое отношение к тем, кто держит клятву?
связано какими-либо обязательствами. Как я могу чувствовать себя обязанным
по отношению к человеку, давшему перед всеми людьми клятву сохранять меня
живым? Так если они пообещали бы мне хорошую еду, я был бы целиком у них в
долгу. Но, несомненно, вы видите, к чему это ведет. Высокому Лорду
пришлось поручить миссию и им лично. Так что если опасность, которую мы
так жизнерадостно избрали, принудит их делать выбор, Стража Крови будет
выполнять миссию, равно как и оборонять нас.
выражением презрения. Но когда она заговорила, ее голос не опровергал его.
выживание великанов держится на этой миссии, и пытаешься скрыть свой страх
за них.
себя от смеха. - Я пытаюсь только сохранить мою нежную и тяжело выпирающую
плоть от излишних угроз. Это недостойно для тебя - разделять такие
доблестные стремления.
Шетра и отвернулась, чтобы возобновить свое учение Ревлстона.
к Корику:
у меня. Возможно, тонкая дума сохраняется лишь в запущенном теле. Мне надо
бы поговорить об этом с великанами - если мы достигнем их.
Прибрежья.
громадны, и если они в чем-нибудь нуждаются, нужда их будет велика.
Шетре и спокойно сказал:
закончить его, то сначала должны его начать.
Сертаков Виталий
Махров Алексей
Андреев Николай
Круз Андрей
Гуль Роман Борисович
Херберт Фрэнк