можно было разделить на две группы: то, что он видел сам, и то,
что узнал от жителей города. Вторая категория нуждалась в
проверке и сопоставлении с наблюдаемым. Может статься, что
многие, если не все, факты этого рода окажутся ложными.
Поехали.
фыркнул, поднял его и прислонил к наружной стене. Потом он
куда-то исчез, и Язон, держась за корявые бревна,
воспользовался случаем хорошенько осмотреться.
Другая планета со своей экологией, но все равно сходство
бросалось в глаза. Перед лачугой простерлось недавно засеянное
поле. Видно, что здесь потрудился искусный пахарь. Аккуратные
борозды равномерно огибали склон. Рядом с жилым строением
стояло другое, то ли амбар, то ли конюшня.
обернулся и окаменел; рука сжимала несуществующий пистолет,
палец дергал курок, которого не было.
Длиной около двух метров, шесть толстых ног с костистыми
лапами, тусклая черно-желтая шерсть, только череп и лопатки вы
стланы налегающими друг на друга роговыми пластинками. Зверь
был так близко, что Язон хорошо все разглядел. Он приготовился
умереть. Раскрылась жабья пасть, обнажая два ряда зубов,
похожих на пилы.
щелкнул пальцами.
потерлась головой о ногу пиррянина.
лопатку зверя около последней пластины.
верховых животных. Садясь на своего "коня", он обратил внимание
на его гладкие, лоснящиеся бока и длинные ноги. Хозяин крепко
привязал ступни Язона к стреме нам, и они тронулись в путь,
сопровождаемые лысой тварью.
беспричинный смех.
угомонился.
пологом ничего не было видно, тем более без фонарей, но
животные явно знали дорогу. Кругом что-то шуршало, звучали прон
зительные крики, однако Язон не испытывал особой тревоги. То ли
ему передалась уверенность его провожатого, то ли успокоительно
действовало присутствие "пса", которого он скорее ощущал, чем
видел.
животного и усталость сделали свое, и Язон задремал, просыпаясь
каждый раз, когда сильно клевал носом. В конце концов он
приспособился спать, сидя прямо. Так прошло несколько часов.
Вдруг Язон, в сотый раз открыв глаза, увидел впереди освещенный
квадрат. Путешествие окончилось.
великим трудом слез на землю. Онемевшие ноги подкосились, и он
едва не упал. Открылась дверь, Язон вошел в дом. Когда его
глаза привыкли к свету, он разглядел кровать и лежащего на ней
человека. -- Подойдите сюда и сядьте. Голос был громкий,
властный, при выкший повелевать, а тело, закрытое до пояса
одеялом, принадлежало инвалиду. Болезненно бледная кожа в
красных узелках дряблыми складками облегала костяк. Вот уж
поистине кожа да кости...
-- но я уже привык. -- Он продолжал совсем другим тоном: --
Накса сообщил, что вы инопланетчик. Это верно? Язон кивнул.
Живые мощи сразу взбодрились. Голова больного оторвалась от
подушки, обрамленные красными веками глаза впились в Язона.
казалось бы, такие простые слова. Тем не менее он не
задумываясь ответил:
во вред другим. А что вы хотите?
горели по-прежнему.
-- Напротив. Как видите, у меня болезнь, против которой все
наши средства бессильны. Мне осталось жить несколько дней. Но я
видел... у горожан... какое-то приспо собление... они
прикладывают его к ранам и укусам. У вас нет с собой такого
аппарата?
на поясе, и аптечка оказалась у него в руке. -- Вот. Это
устройство определяет и излечивает большинство...
перебил Рес.
кожи на его груди. Вспыхнул контрольный огонек, вниз пошел
тонкий штифт анализатора. Как только он возвратился на место,
аппарат зажужжал, потом трижды щелкнул: три иглы поочередно
вошли в тело. Наконец огонек погас.
аптечку к поясу.
поймал его взгляд и сердито смахнул рукой слезы.
органы чувств тебя предают. Я с детства не плакал, и сейчас мне
не себя жаль, а тысячи людей, умерших только потому, что у нас
нет этой маленькой штучки, с которой вы так за просто
обращаетесь.
жест, в который вложил все свое презрение к этим людям. --
Честных тружеников сбивает с толку то, что шептуны обычно
помогают им лучше всех настоев.
уже начали действовать, и красные пятна на груди посветлели.
загадке этого народа.
резьбы, простые, грубые доски, как и должно быть у дикарей. А
впрочем, точно ли они грубые? Какая сочная фактура у этого
дерева, кажется, что оно светится изнутри... Язон нагнулся и
увидел, что доски натерли воском, чтобы выявить узор. Чьих это
рук дело -- дикарей или людей с тонким вкусом, которые
стремились облагородить простейший материал? И выглядит куда
красивее, чем комнаты горожан с их унылой краской и стальными
заклепками. Недаром говорят, что простота венчает оба конца на
шкале артистизма... Непросвещенный абориген облекает простую
идею в бесхитростную форму и творит красоту. А искушенный
критик отвергает чрезмерную изощренность и красивость ради
чистой подлинности незатейливого искусства. Какой конец шкалы
сейчас перед ним?
шкур, и речь у них -- во всяком случае у Наксы -- грубая. Рес
косвенно признался, что его народ предпочитает лекарям
шептунов. Но как совместить это со связными уст ройствами? И с
люминесцентным потолком, который заливает всю комнату мягким
светом?
его впервые.
Язона. Городские пирряне ненавидели корчевщиков, и это чувство,
несомненно, было обоюдным. 06 этом ему сказал еще топор
Наксы... Кстати, вот и Накса стоит, держа руку на том самом
топоре. Язон прекрасно понимал, что, пока эти люди не услышали
от него удовлетворительного ответа, жизнь его под угрозой.
шпионит в пользу горожан, и на этом все кончится. Как же
выяснить, каким образом они ухитряются выживать в джунглях?
стараясь говорить возможно спокойнее:
понимаете, у меня были основания выбрать эту планету...
или расставляет сети. Если перед этим они разговаривали
Русанов Владислав
Свержин Владимир
Роллинс Джеймс
Каргалов Вадим
Свержин Владимир
Пехов Алексей