сейчас! Материня, да скажите же ей!
спину и занялся делом. Удушье охватывает человека быстрее быстрого.
Мне не требовалось смотреть на ее индикатор цвета крови, чтобы знать,
что он показывает "опасность", все было ясно по манометрам ее
баллонов. Баллоны с кислородом были пусты, резервуар со смесью
кислорода и гелия практически почти тоже. Я закрыл ее выхлопные
клапаны, перекрыл клапан на подбородке наружным клапаном и впустил ей
в скафандр все, что оставалось в резервуаре со смесью. Когда скафандр
стал раздуваться, я перекрыл поток воздуха и чуть-чуть приоткрыл один
из выхлопных клапанов. И только после этого я закрыл стопорные клапаны
и снял пустой баллон.
узла. Я нащупывал его левой рукой, но не мог достать его правой; мешал
баллон на груди, а одной рукой я распутать его не мог.
Старый скаутский нож с петлей на ручке, чтобы привешивать к поясу; на
поясе он сейчас и висел. Но зажимы на поясе Оскара были слишком велики
для него, пришлось их сжимать. Я крутил его и крутил, пока петля не
сломалась.
скафандра ногтей ведь нет.
трудного здесь нет. Все, что ты должен сделать - это открыть нож, а ты
должен... потому что иначе Крошка задохнется.
что сошло бы за ноготь. Потом проверил свой пояс.
достаточно остр, чтобы зацепить лезвие. Я перерезал веревку.
выбросил тот, пустой, и повесил себе на спину последний свежий баллон,
я начал брать воздух из него и сохранил почти половину заряда во
втором баллоне. Я хотел сохранить его на крайний случай и разделить с
Крошкой.
баллоне - тоже, но я все еще располагал половинным зарядом в другом,
да еще одной восьмой заряда (или меньше) в баллоне с чистым кислородом
(лучшее, на что я мог рассчитывать, уравнивая давления). Я надеялся
дать ей шок одной четвертой заряда кислородно-гелиевой смеси - она
дольше продержится и будет иметь больший охлаждающий эффект.
двух секунд не потратил на то, чтобы от него отказаться. Но я никак не
мог снять тот баллон со спины!
под свои нестандартные баллоны. Инструкция гласит: "Протяните руку за
плечо, закройте стопорные клапаны баллона и шлема, отсоедините
зажим..." На моем мешке не было зажимов, я заменил их лямками. Но я и
сейчас не думаю, что человек, одетый в гермоскафандр, может сунуть
руку за плечо и толково ею действовать. Сдается мне, что инструкцию
писал кабинетный работник. Может, ему доводилось видеть, как кто-то
делал это в благоприятных условиях. Может, он и сам это делал, но
тогда он должен быть каким-то чудом-юдом, у которого оба плеча
вывернуты. И я готов прозакладывать полный баллон кислорода, что
монтажники на космической станции No 2 помогали друг другу управляться
с баллонами, точно так же, как мы с Крошкой, либо заходили в шлюз и
снимали скафандр.
человеку в скафандре, должно быть предусмотрено так, чтобы ему не
приходилось лезть за спину - все клапаны, зажимы и прочее должны
располагаться спереди. Мы же устроены не так, как Черволицый с его
тремя глазами и руками, гнущимися как угодно. Мы можем работать только
глядя перед собой, а в космическом скафандре это справедливо втройне.
чтобы видеть, что делаешь! Многие вещи прекрасно выглядят на бумаге,
но на практике!..
под руками была одна восьмая заряда кислорода, и я схватился за этот
баллон.
собой жалкое зрелище. С бинтом я и возиться не стал, дай бог, чтобы
лента держала. Обращался я с ней так осторожно, как будто она была из
золота, пытаясь замотать ее потуже и оставив конец, чтобы перекрыть
полностью выхлопной клапан, если скафандр Крошки начнет сдавать. Когда
я кончил работать, пальцы у меня тряслись.
одной рукой, другой открыл ее пустой баллон, быстро повернулся и
открыл баллон с кислородом, потом перехватил руку, зажал клапан
баллона Крошки и стал следить за датчиками.
движение, я начал закрывать ее баллон, и в это время мой схваченный
лентой стык сорвался.
не ушло. Но ушло все, что было в подающем баллоне. Я не стал тратить
время на переживания, оторвал кусок ленты, проверил чистоту
соединительного штыря, подсоединил слегка заряженный баллон обратно к
скафандру Крошки и открыл стопорные клапаны.
заставьте же ее очнуться!
Свежий воздух!
наружного, я пустил ей в шлем быструю сильную струю воздуха.
вставай.
дрянь, если ты не встанешь, никто никогда не будет тебя любить! И
Материня тебя любить не будет. Да скажите же ей, Материня!
она пыталась! Дрожа, она приникла ко мне, и я удержал ее от падения.
все еще любите меня?
идти.
руки.- Больше не надо.
отпечатались в пыли и вели на запад. Я сократил поступление воздуха
так, что стрелка индикатора цвета крови повисла на самом краю отметки
"опасность". Я держал ее там, нажимая подбородком на клапан только
тогда, когда она начинала наползать на эту отметку. Я решил, что
конструктор должен был оставить какой-то запас прочности, как бывает
со счетчиками бензина в автомобилях. Крошке я велел не спускать глаз с
ее индикатора и держать его в таком же положении. Она обещала
слушаться, но я все время напоминал ей об этом, прижимаясь к ее шлему,
чтобы мы могли разговаривать.
станцию. Она была за горизонтом, но, может быть, их антенна достаточно
высока, чтобы засечь нас.
не дать ей потерять сознание. Это помогло экономить силы и мне.
зашла за красное. Я нажал на клапан и подождал. Безрезультатно. Я
снова нажал на него, и стрелка медленно поползла в сторону белой
отметки.
Раньше она простиралась вперед и под углом ложилась на следы. Следы
все еще были на месте, но тени я больше не видел. Это разозлило меня,
так что я обернулся и поискал ее взглядом. Она очутилась позади меня.
В прятки вздумала играть, тварь проклятая!
Василенко Иван
Эриксон Стивен
Акунин Борис
Корнев Павел
Никитин Юрий
Афанасьев Роман