Чтение 22–й страницы книги ~Маска Локи~

- Утром я проснулся в странном месте в комнате, обитой сосновыми
досками где-то в районе стариц. Я находился среди бандитов в цепях, хотя и
был свободен. Когда я позвал, чтобы кто-нибудь помог мне, вошел громадный
мужчина и ударил меня. Я дважды попал по нему, но он уложил меня с одного
удара. И вот я здесь.

- Какой ужасный сон тебе приснился!

- Это был не сон, Клара.

- Что за бред ты несешь, - холодно сказала она. - Люди могут сказать,
что твой рассудок поврежден - в результате несчастного случая - и
пьянства.

- А не ты ли это сделала? Поместила меня среди бандюг, показала мне,
насколько я пал - или могу упасть?

Она посмотрела на него сузившимися глазами. Когда она так смотрела,
ее лицо замыкалось и Луи знал, что она удалялась от него на миллион миль
ожидая, что он скажет что-нибудь непростительное.

Луи задержал дыхание и осознал, насколько хорошо он себя чувствует.

Это случилось в следующее воскресенье, когда он со своей женой
Анжеликой сидел на мессе. Пока священник монотонно пел свои молитвы на
латыни и курил ладан, Дух Святой снизошел на Луи Бреве и уже никогда в
этой земной жизни не покидал его.

- Господь мой пастырь - прошептал Луи, челюсть его еще болела. - Он
заботится обо мне, как заботится о пасхальном агнце иудеев...

Анжелика повернулась к нему с шиканьем, готовым сорваться с ее губ.
Она остановилась, увидев блеск в его глазах.

- Как Он сохраняет живую кровь Сына Своего, - голос Луи стал громче,
- так Он направляет меня и распространяет как свет. Он возвышает мою душу,
растворяет ее в воздухе.

К нему начали поворачиваться головы соседей с гневом или смущением на
лицах.

- Он поднимает меня с величественностью Пророка и низвергает меня
вниз в пламя, как он сделал с Принцем Воздуха.

Маленькая ручка Анжелики сжала его локоть. Ее пальцы впились в его
мускулы, пытаясь причинить ему боль, но не сумели. Двигаясь по нерву, она
пыталась поднять его.

Луи встал, ведомый только Духом, и его голос усилился.

- Но Он снова возвысит меня, Меч Господен поднят высоко...

- О, замолчи же! - взвыла Анжелика и толкнула его в боковой неф, где
он остановился. Затем будто проснувшись, неуклюже преклонил колени,
повернулся и медленно пошел к выходу.

Среди шума голосов вокруг него он явственно расслышал два слова:
"Опять пьян".

Но он не был пьян.

Жара и духота под тентом давили словно атмосфера перед грозой.
Напряжение в воздухе приводило к нетерпеливому желанию чего-то, пусть даже
пророчеств о близком конце и проклятии, лишь бы избавиться от чувства
неопределенности.

Частично напряжение исходило от укротителей змей. Текучее движение их
раскачивающихся тел, головы с изогнутыми зубами, все убыстряющийся танец
блестящих от масла рук и тел наэлектризовали толпу до предела. Напряжение
должно было прорваться. И оно прорвалось.

- Я была неверна мужу...

- Я хотел украсть лошадь соседа...

- Я избивал свою жену...

- Я был пьяницей, - слова вырвались из горла Луи Бреве. - Вино для
меня было другом, сначала добрым и ласковым. Затем оно стало господином,
командующим и приказывающим. В конце-концов оно превратилось в дьявола,
издевающегося надо мной и толкающего к дальнейшим безрассудствам.

- Аминь.

- Я был богатым человеком, известным в округе. Моим лекарством было
хорошее вино и бренди, привозимые из Франции. Я растратил золото и любовь
порядочной женщины на эти вина. И после этого любое вино стало хорошо для
меня.

- Аминь!

- Искушаемый дьяволом, живущим в бутылке, я промотал свое состояние и
начал тратить деньги моей доброй жены. У грязи в канаве было больше
твердости, чем у меня. Я был приятелем головорезов и проституток, и в
конце-концов преступников, прикованных к своим киркам и лопатам, мостящим
дороги. - Аминь!

- Любой из моих прежних друзей отворачивался, завидев меня. Наш
Господь тоже видел все это - но отвернул ли Он свое лицо от меня?

- Нет!

- Нет, Он не сделал этого. Он протянул свою руку и положил ее на мое
сердце. Маленьким и твердым как камень было это сердце. И теперь, от
прикосновения Господа, оно расширилось и наполнилось золотым светом, и
темная кровь вытекла из него. Господь принял меня в свое лоно. И я больше
не пьяница.

- АМИНЬ!

Волна чувств, сфокусированная радость трех сотен изголодавшихся
человеческих существ, влились в уши Луи Бреве. Эйфория от этого была
посильнее, чем от любого вина или виски, которые ему довелось пробовать.

- Сын мой, ты нарисовал замечательную картину с этой историей о
пьянице. Пусть они идут, ненавидя и любя тебя. "Известное в этих местах
семейство" и "расточал золотые монеты" - они проглотили все это за милую
душу.

- Это правда, мистер Лимерик, - Луи после службы все еще держал шляпу
в руках. Осознав это, он поискал глазами, куда можно было бы положить ее,
и, не найдя ничего подходящего, водрузил на голову. Это вряд ли было
вежливо, - внутри тента он был как бы в помещении и все такое - но Луи не
хотел держать шляпу как проситель.

- Конечно, это правда, и вы рассказали так хорошо.

- Спасибо, сэр.

- Слишком хорошо, чтобы такой хозяин, как я, позволил тебе уйти. Как
насчет пяти долларов в неделю и фонда? Конечно, в пути вы будете питаться
с моей семьей. - Лимерик кивнул назад, туда, где его дочь Оливия, спокойно
выбирала случайные банкноты, попавшие в корзину для пожертвований и
сортировала серебро. Ни на минуту не прерывая своего занятия, она подняла
голову и улыбнулась Луи, прохладно, как деревенская дыня.

- Фонда? - озадаченно спросил Луи. - Я не понимаю.

- Если кто-то опустит что-нибудь в ваш карман или шляпу, это ваше.
Остальное идет с подаяния. Ясно?

- Это очень щедро, сэр. А что я должен делать, чтобы нести слово
Божие?

- Помогать моему мальчику, Гомеру, ставить тент. Приходить на
собрания, оба раза. И рассказывать вашу историю, как вы это сделали
сегодня вечером.

- Пока вы будете здесь, я обязательно буду приходить.

- А когда мы двинемся в путь? Вы же хотите нести слово Божие повсюду?

- Конечно, мне хотелось бы этого.

- Считайте, что это сделано.

В Оклахоме Просвещение в лице его прежней любовницы, Клары, пришло к
нему и имело разговор с Духом и Луи.

- Этот Лимерик использует тебя для того, чтобы наживаться, - сказала
Клара. Со всей его напыщенностью и черным одеянием ему нет дела до Христа
и Евангелия. Он даже втихаря пьет вино. Он делает из тебя дурака - даже
большего, чем ты сам из себя делал.

- Какими бы ни были его цели, - ответил Луи, - он приводит людей к
Откровению и к Господу. Может быть, он не самый воздержанный, но он много
работает.

- А деньги?

- Это все для миссии в Африке, как он объяснил.

- Ты когда-нибудь видел хоть клочок письма из этой миссии или
кого-нибудь, кто ее представляет? Видел ли ты когда-нибудь хоть один чек о
переводе денег туда?

- Нет - я не посвящен в его финансы. Он дает деньги там, где нужно.

- И похоже, получает больше, чем дает.

- Поскольку он вершит дело Господа среди людей - и я могу помогать
ему в этом - какое это имеет значение?

- Это означает, что он ловкий пройдоха. Может ли хороший человек так
легко попасть под влияние плохого?

- Ливи не считает его плохим. Она его любит. А я люблю ее и доверяю
ее простоте и чистоте в таких вещах. Ливи мудра.

- Сначала ты сказал правду: Ливи простодушна. Она ничего не знает,
кроме игры на органе, на котором, кстати, играет плохо, и пересчитывания
монет, что она делает медленно. Вся ее жизнь в ее пальцах.

- Она делает работу для Господа по-своему, как и все мы.

- Твоя вера непрошибаема. Назовем это слепотой и покончим с этим.

- Вере может быть нужна слепота.

- Тогда я кончаю с этим.

Сказав это, Клара поднялась и вышла. Луи никогда больше не видел ее.

Это случилось в Арканзасе в жаркий вечер, когда мотыльки и мошки