гористый характер местности, теперь от берега океана вглубь простирались
равнины, поросшие травой и кустарником -- уже пышными и зелеными, что
свидетельствовало об изобилии влаги. Стали появляться первые деревья;
сначала -- одиночные, потом -- целые рощи, похожие на огромные пестрые
букеты, расставленные на изумрудной скатерти прибрежных равнин. Наконец
далекие горы зазеленели от подножий до иззубренных верхушек; в подзорную
трубу, которую принесла Найла, Блейд разобрал, что некоторые деревья
достигают исполинской вышины -- футов пятисот.
бриз делал вполне терпимой тридцатиградусную жару, губительная радиация
светила больше не беспокоила их. Блейд подозревал, что озоновый экран над
планетой имеет разрывы; вероятно, над экваториальной зоной он был слишком
тонок либо отсутствовал вовсе. Может быть, барьеры саргассов, опоясывавших
Айден в низких широтах, являлись результатом мутации каких-нибудь безобидных
водорослей, разросшихся до чудовищных размеров под действием
ультрафиолетового излучения? Может быть... Его образование в части генетики
и экологии оставляло желать лучшего -- впрочем, человек не обязан знать все
на свете! Как бы то ни было, саргассы нигде не подходили близко к берегу, и
каравелла продолжала свой путь на север.
первый дымок костра. Острова шли один за другим, разделенные проливами
пяти-десятимильной ширины; казалось, что "Катрейя" плывет вдоль
континентального берега, изрезанного бахромой фиордов и устьями рек.
Несомненно, навигация в глубине островного лабиринта была непростым делом;
струи Зеленого Потока то ответвлялись в одни морские рукава меж островами,
то вливались обратно в главное течение из других. Блейд чувствовал это по
поведению корабля: проливы или жадно всасывали их судно, словно стремясь
вырвать его из могучих объятий Потока, или выталкивали каравеллу далеко от
берега. Теперь они с Найлой стояли вахту и пользовались и парусом, и рулем;
беспечные дни, когда течение несло их на своей спине прямо на восток,
миновали.
стояла у руля, а Блейд отсыпался в каюте. Неожиданно он почувствовал, как
маленькие руки трясут его, пытаясь вырвать из мира сновидений, и, открыв
глаза, тут же повалил Найлу на себя. По его мнению, могла существовать
только одна причина для подобной бесцеремонности; его руки пробежали
привычный путь от стройных бедер до хрупких плеч девушки, освобождая ее от
легкого прозрачного наряда. Он уже начал раздвигать ей колени, когда вдруг
понял, что Найла сопротивляется изо всех сил.
время и не место!
стоять на вахте. Но место, на мой взгляд, самое подходящее. -- Он попытался
поцеловать ее в другой сосок.
говорю?
вырвав из его рук подол туники, потянула вниз невесомую ткань, спрятав
золотистые чаши грудей, плоский живот и темный треугольник меж бедер, так
неудержимо манивший Блейда. Сейчас это была Найла-которой-тридцать.
и хвостом Йдана в придачу! Что же ты сразу не сказала, глупая девчонка!
и выскочила на палубу. Блейд торопливо последовал за ней.
с юга на север зубчатой стеной горного хребта; его центральная трехглавая
вершина вздымалась тысячи на четыре футов. Зеленые заросли джунглей мягкой
волной стекали с горных склонов, сменяясь равниной, покрытой травой, над
которой кое-где торчали исполинские деревья с похожими на раскрытый зонтик
кронами. Вдоль самого берега тянулись дюны, почти незаметные на фоне желтого
песка; из-за одной вздымался столб черного дыма.
почве, кроме костра -- жаркого большого костра, в который бросают свежую
зелень? И дым, мрачными клубами уходивший к ясным небесам, являлся сигналом.
Пока Блейд следил за тем, как черная колонна уплывает за корму судна,
впереди взметнулась еще одна; сигнал был принят и повторен.
медный цилиндр; ее глаза расширились от возбуждения и страха.
устройство намного превосходило зрительные трубы айденитов; обитатели
Калитана недаром считали себя морским народом. Дюны и золотой песок словно
прыгнули к самому борту корабля; казалось, до них не больше двухсот ярдов.
Он чуть приподнял трубу, и в поле зрения попал клочок зеленой равнины.
Сначала под одним, потом под другим деревом ему удалось заметить крошечные
дома и человеческие фигурки рядом с ними.
"Катрейи". Фок нес один прямой парус; обычно этого хватало, чтобы обеспечить
устойчивое управление судном. Но сумеет ли их немногочисленный экипаж
поднять все паруса и справиться с ними? Возможно, решение этой задачи скоро
будет означать для них жизнь или смерть; кроме домов и людей, Блейд заметил
еще кое-какие подробности, вызвавшие у него самые мрачные предчувствия.
рыбачьи челны или безобидные неповоротливые баркасы; боевые пироги на
тридцать-сорок гребцов вытягивали к прибою острые хищные носы. Длинные,
стремительные, прочные -- похоже, выточенные из цельных стволов, -- они
несли носовой таран и два ряда овальных щитов, закрепленных по бортам,
напомнив этим Блейду драккары викингов. Он ни минуты не сомневался, что
видит суда, предназначенные для военных походов, погонь и грабежа; что люди,
плавающие на них, не погнушаются разбоем, насилием и убийством. Впрочем,
другого он не ожидал; медовый месяц с Найлой подходил к концу, запах крови и
стали начал щекотать его ноздри.
носовые бивни, отливавшие в солнечных лучах красновато-желтым металлическим
блеском. Медная оковка, несомненно! Эти островитяне -- отнюдь не примитивное
племя. Если они и характером похожи на древних норвежцев, то ни меч, ни фран
не заржавеют в ножнах! Невольно мысли Блейда обратились к другой стране и
другому народу, тоже напомнившему ему о неистовых скандинавах. Потребовался
только один бой, чтобы завоевать их доверие... Сколько же крови придется ему
выпустить из этих островитян?
"Катрейей"! Она может стоять у руля, пока он лазает по мачтам... но чтобы
поставить паруса или взять рифы, надо не меньше четырех человек... Причем --
опытных моряков, под командой хорошего шкипера! Итак, если их начнут
догонять, придется драться, иначе его просто снимут с мачты стрелой...
Интересно, какую скорость могут развивать эти пироги? Рискнут ли аборигены
сунуться на них в Поток?
берегу с пугающей регулярностью. К полудню они миновали остров с похожей на
трезубец вершиной и пересекли широкий двадцатимильный пролив, отделявшим его
от следующего, более пологого и крупного. Не успела "Катрейя" обогнуть
длинный серпообразный мыс -- загнутый коготь, выпущенный островом в океан,
-- как к ней ринулся десяток пирог. Однако они не пытались ни догнать
каравеллу, ни отрезать ее от океана и прижать к берегу. Ритмично вздымались
весла, повинуясь барабану, грохотавшему на головном судне, и пироги мирно
скользили в трехстах ярдах за кормой "Катрейи", словно почетный эскорт.
преследователей в подзорную трубу, Блейд не заметил у них ни луков, ни
копий. Казалось, смуглые обнаженные гребцы, сидевшие к нему спинами, вообще
не имели оружия. Лишь двое-трое кормчих, которые стояли на корме каждой
пироги у длинного рулевого весла, вроде бы носили перевязи, на которых
что-то поблескивало -- вероятно, кинжалы. Но больше -- ничего! И на бортах
этих пирог не было щитов.
возможности капитанской оптики. Вдобавок эти парни согнулись над своими
веслами, только изредка бросая взгляды на каравеллу. Блейд видел только, что
на переднем судне, на корме, сидел некто в высоком головном уборе из перьев
-- конечно, предводитель. Вождь глядел вперед, но лицо его заслоняли спины
гребцов.
середину Зеленого Потока. Но стоило ли это делать? Рано или поздно им
придется вступить в контакт с туземцами, а эти выглядели довольно
миролюбиво. Правда, носы их пирог тоже походили на тараны и были окованы
медью, но, возможно, это являлось просто украшением или местной, традицией.
Хотя туземцев насчитывалось человек триста, Блейд не сомневался, что с
франом в одной руке и мечом в другой сумеет вселить страх божий в толпу этих
голышей.
во всяком случае -- в прибрежных водах. Может быть, они даже знают, как
пересечь экватор? Южное полушарие по-прежнему оставалось его главной целью,
и теперь, завладев "Катрейей" -- вместе с ее очаровательной хозяйкой,
разумеется, -- странник мечтал добраться до чертогов светозарного Айдена
именно в такой компании. Он ценил комфорт. И все, что ему сейчас было нужно
-- это информация.
вселить какого-нибудь головореза из "зеленых беретов" в прелестное тело
Найлы. Это было бы катастрофой! Блейд успел по-настоящему привязаться к ней.
Кроме того, существовали южане. Они никак не откликнулись на сигнал -- по
крайней мере, явным образом. Что ж, возможно, это и к лучшему. Пусть