закачалась, и тихим испуганным голосом спросил: - Что же я смогу сказать
ей?
трепыхалось, обняла Конана за шею. Тот подхватил ее на руки и принялся
быстро кружить. Девушка громко завизжала, и Конан поставил ее на ноги.
Подождите меня где-нибудь неподалеку, пожалуйста. Я пойду купить себе
новое платье, ведь сегодня праздник.
разнообразные тряпки. Навстречу ей из-за большой телеги с криком и
улюлюканьем внезапно выбежала ватага мальчишек, одетых в огромные, висящие
на них мешками отцовские рубахи и сползающие на глаза шлемы. Облепив Герду
со всех сторон, они стали кружить вокруг нее, вскидывая вверх деревянные
мечи и копья. Девушка, улыбаясь, подняла руки вверх, понарошку сдаваясь в
плен на милость победителя.
в лучших рыцарских традициях склонился в почтительном поклоне и, положив
на землю свое грозное оружие, приподнялся на носочки и попытался
поцеловать Герду в губы. Она отшатнулась, и с хохотом схватив сорванца под
мышки, перенесла его к повозке, словно взяла в плен, и отпустила ему
легкий подзатыльник.
повел свою армию дальше в поход, голося и присвистывая.
пошла своей дорогой.
Рамирес.
импровизированном помосте полуобнаженных борцов. С минуту он наблюдал за
зрелищем, после чего, опустив голову, с печальным лицом уселся на толстое
бревно.
родился 2447 лет назад. За это долгое время у меня, кроме всех прочих
приключений, было три жены.
мастером. Он делал мечи. И его мечи единогласно признаны лучшими всеми
знатоками. Это был гений. Он сделал для меня этот меч. Единственный во
всем мире.
оружие, Конан почувствовал, что оно намного легче тяжелой и длинной
клейморы. Серебристо-голубая сталь играла на солнце, а вдоль лезвия
отсвечивала радужная полоса.
лицо Мак-Лауда; из этого сверкающего пятна на лезвии на Конана смотрели
черные глаза странной формы и словно нарисованные. Тончайшие линии бровей
подчеркивали их выразительность. Они прищурились в ласковой улыбке, и в
капельках зрачков заиграл яркий свет. Конан задрожал. Он вдруг
почувствовал, что держит в своей руке чью-то нежную теплую руку с бьющимся
на запястье пульсом.
продолжал Рамирес, и голос его был тих и печален. - Прошу тебя, Мак-Лауд,
отпусти ее.
Подождем, брат. Ты сам научил меня не торопиться.
шатру подъезжали все новые и новые посетители ярмарки.
за которой отдыхала деревушка Глен-Финен.
действительно не помнишь это место?
как сказать.
мы должны помогать друг другу.
поежился, как от холода.
себя ноги, и сказал:
значительно выносливее обычных людей. Кроме того, они дики и беспощадны.
Они бросают своих детей в ямы с дикими собаками, и те дерутся с ними
насмерть. Это гроза всех смертных. Хуже чумы.
страдать. Потому что мир будет погружен в хаос бессмысленной борьбы за
существование. В борьбу ради борьбы.
ожесточаются и перестают быть людьми.
морщинок, - надо уметь пользоваться данной тебе силой, быть настоящим
воином и помнить о своем предназначении. Дерзать и делать все, что можешь.
Ведь в конце концов останется только один. И в зависимости от этого
определится, каким будет мир после бессмертия. Твоего и моего.
отошел от жарко пылающего камина и сел на небольшой табурет, облокотясь на
темные дубовые доски стола. Герда отложила клубок овечьей шерсти и, убрав
с лица растрепавшуюся челку, спросила:
милая Герда. Я люблю жить на юге, - тяжело вздохнув, проговорил Рамирес,
отпивая из глиняной кружки терпкое теплое вино.
испанском дворе, - напомнила девушка.
Напомнишь?
окошками башни, бросая резкие тени на лица сидящих. Ударил гром. Герда
вздрогнула.
влюблен в нее. Только о ней и думал. Ни о чем другом. Это было словно в
страшном сне.
друзья устроили мне свидание с ней. Ночь тогда выдалась почти такая же,
как сегодня.
доносящийся гул разбушевавшегося ненастья. Герда удивленно посмотрела на
него и спросила:
веревку...
трудности, когда идешь к даме сердца? Ветер звенел у меня в ушах, но я был
одержим целью и ничего не видел. Только ее божественные черты грезились
мне в темноте. Раскачавшись на веревке, я влетел в открытое окно...
девушка исход романтического предприятия.
прекрасной дамы уже не было, - Рамирес залпом осушил свою кружку. - Но не
огорчайся, милая Герда, зато там была другая дама.
согласилась мне помочь в этом щекотливом деле.
горлышком, спросила: