Чтение 22–й страницы книги ~Амулет безумного бога~

Наступило утро, затянутое черным дымом, согретое пожарами - утро
покрытых пеплом полей и вытоптанных посевов, обычное утро страны,
раздавленной железным каблуком Гранбретании.

По разбухшей от дождя дороге навстречу четверым спутникам ехали на
крепких черных скакунах всадники в темных холщовых плащах с капюшонами.
Они сутулились, словно несколько дней не покидали седла.

Когда они приблизились, Хокмун прошептал:

- Наверняка, это гранбретанцы. Похоже, мы их заинтересовали...

Предводитель темных всадников откинул капюшон, под которым оказалась
огромная кабанья маска, более причудливая, чем у д'Аверка. Он натянул
поводья, и его солдаты тоже остановили коней.

- Молчите! - шепотом приказал д'Аверк спутникам. - Говорить буду я.

Внезапно предводитель хрюкнул и зафыркал. Хокмун догадался, что это и
есть тайный язык Ордена Вепря. Такие же странные звуки посыпались и из уст
д'Аверка.

Разговор длился несколько минут. Француз махал рукой назад, Вепрь
дергал головой, указывая рылом в другом направлении. Потом пришпорил коня,
и гранбретанцы проехали мимо четверых всадников и понеслись дальше.

- Что ему было нужно? - спросил Хокмун.

- Спрашивал, не видели ли мы по пути какого-нибудь скота. Это
фуражиры, ищут провиант для лагеря.

- Какого лагеря? Где?

- Он говорит, милях в четырех впереди - большой лагерь. Гранбретанцы
готовятся к штурму последнего непокоренного города - Брадичлы. Я знаю этот
город, там замечательная архитектура.

- Значит, мы недалеко от Остерланда, - сказала Иссольда. - За
Остерландом - Итолия, а за ней - Прованс...

- Правильно, - кивнул д'Аверк. - Вы весьма сильны в географии. Но до
Камарга, увы, еще далеко, и мы должны преодолеть самую опасную часть пути.

- Что будем делать? - спросил Оладан. - Обогнем лагерь или попытаемся
проехать через него?

- Лагерь огромен, и лучше всего было бы проехать напрямик, да еще
заночевать там и разведать планы гранбретанцев, - сказал д'Аверк. -
Выяснить, известно ли им, что мы путешествуем в этих краях.

Из-под шлема раздался приглушенный голос Хокмуна:

- Я не уверен, что это не опасно. Но рискнуть, пожалуй, стоит.

- А нам не придется снимать маски, Дориан? - спросила Иссольда.

- Не бойтесь, - усмехнулся д'Аверк. - Многие гранбретанцы даже спят в
масках. Их и под страхом смерти не заставишь открыть лицо.

Лагерь оказался намного больше, чем они ожидали. В отдалении высились
стены Брадичлы; отчетливо виднелись шпили и фасады зданий.

- Какая красота! - вздохнул д'Аверк. - Ужасно жаль, что завтра город
погибнет. Надо быть безумцами, чтобы сопротивляться такой армии.

- Неужели для взятия этого города нужно столько войск? - удивился
Оладан.

- Темной Империи требуется быстрая победа, - объяснил Хокмун. - Я
встречал и большие армии. Не думаю. Что этот лагерь охраняется надежно, он
слишком велик. Надеюсь, если мы поставим здесь палатку, то ни у кого не
вызовем подозрений.

Повсюду стояли палатки, шатры и даже лачуги; на кострах готовилась
всевозможная снедь; в загонах паслись кони, буйволы и мулы. Под присмотром
саперов Ордена Муравья рабы волокли по грязи огромные стенобитные машины.
На вонзенных в землю древках развевались знамена и значки, отмечая
расположение того или иного Ордена. У костров кого только не было: Волки,
Кроты, Осы, Вороны, Хорьки, Крысы, Лисы, Вепри, Мухи, Собаки, Барсуки,
Козлы, Росомахи, Выдры и даже несколько Богомолов - отборных гвардейцев,
чьим магистром был сам Король-Император.

Хокмун узнал знамя Адаза Промпа, толстого магистра Ордена Собаки;
пестрый флаг Вреналя Фарно, барона Гранбретании и магистра Ордена Крысы;
длинный штандарт Шенегара Тротта, графа Суссекского.

Хокмун понял, что Шекия завоевана почти целиком - вот почему под
Брадичлой собралось столько солдат и знаменитых полководцев: почти вся
армия Темной Империи. Он увидел Шенегара Тротта, которого несли в
паланкине к его шатру. Наряд графа Суссекского был расшит золотом и
драгоценностями; его маска из белого серебра казалась пародией на
человеческое лицо.

Шенегар Тротт выглядел изнеженным аристократом, но Хокмун видел его в
сражении у брода Вайзна на Рейне, когда граф под водой проскакал по дну
реки до вражеского берега. Вельможи Темной Империи оставались для герцога
Кельнского загадкой. Они казались ленивыми и изнеженными, но при этом были
смелы как звери, с которыми себя отождествляли, а зачастую и смелее, и
свирепее этих зверей. Однажды Шенегар Тротт отрубил руку у кричащего
младенца и обглодал ее на глазах у несчастной матери ребенка.

- Ну что ж, - вздохнул Хокмун. - Поедем напрямик через лагерь. На том
конце заночуем, а утром попробуем выбраться.

Они медленно ехали по лагерю. Время от времени д'Аверк отвечал на
приветствие какого-нибудь Вепря. На противоположном краю лагеря они
спешились и достали походное снаряжение воинов, убитых ими в таверне.

Стоя в стороне, д'Аверк смотрел, как его товарищи готовят ночлег.

- Иначе нельзя, - объяснил он. - Военачальнику моего ранга не
пристало трудиться наравне с подчиненными.

Несколько оружейников из Ордена Барсука подкатили к ним тележки,
нагруженные запасными топорищами, эфесами, наконечниками для стрел и
копий. Был там и точильный станок.

- Не нужна ли вам наша помощь, братья Вепри? - спросил один из них.

Хокмун смело вытащил из ножен затупившийся меч.

- Надо его наточить.

- А я потерял лук и колчан со стрелами, - сказал Оладан, заметив на
тележке связку луков.

- А ваш собрат? - спросил солдат в барсучьей маске, показывая пальцем
на Иссольду. - У него и вовсе нет меча.

- Так дай ему меч, болван! - рявкнул д'Аверк, и Барсук торопливо
подчинился.

Когда они оказались полностью вооружены, Хокмун почувствовал, что к
нему возвращается уверенность. Он был доволен своим хладнокровием, но
Иссольда приуныла.

- Еще немного железа, и я свалюсь с ног, - пожаловалась она, ощупывая
тяжелый меч, который ей пришлось пристегнуть к поясу.

- Забирайся в палатку, - посоветовал Хокмун. Там можно без опаски
снять оружие и часть доспехов.

Д'Аверк печально смотрел, как Оладан и Хокмун разводят костер.

- Чем вы так расстроены? - спросил Хокмун, взглянув на него сквозь
щели в маске. - Садитесь, скоро будем ужинать.

- Что-то мне не по себе, - пробормотал француз. - Я всегда чувствую
опасность...

- Почему? Думаете, Барсуки заподозрили неладное?

- Нет... - д'Аверк окинул взглядом лагерь. Сгущались сумерки, и воины
укладывались спать. На городских стенах рядами стояли войска, готовые
сразиться с армией, которой никто, кроме народа Камарга, еще не смог дать
отпор.

- Нет, - повторил д'Аверк, - но мне стало бы гораздо легче, если
бы...

- Если бы что?

- Если бы вы позволили мне побродить по лагерю и послушать, что
говорят солдаты...

- Думаете, это разумно? А если к нам подойдут воины Ордена Вепря? Как
мы с ними объяснимся?

- Я не задержусь. А вы, как закончите стряпать, укройтесь в палатке.

Он повернулся и пошел прочь. Хокмун хотел было остановить его, но
побоялся привлечь к себе внимание. Он проводил француза настороженным
взглядом.

Внезапно у него за спиной раздался голос:

- Какая роскошная колбаса у вас, братья!

Хокмун повернулся и увидел Волка.

- Да, брат, - откликнулся Оладан. - Угощайся.

Он отрезал кусок колбасы и протянул солдату. Тот поднял маску и сразу
опустил, сунув колбасу в рот.

- Спасибо, брат, - прожевав, сказал он. - А то у меня несколько дней
крошки во рту не было. Командир наш - зверь, гнал нас от самого Прованса,
как проклятых французов.

- От Прованса? - невольно переспросил Хокмун.

- Ага. Бывали там?

- Случалось раза два. Камарг уже наш?

- Почитай, что взяли. Командир говорит, он и двух недель не
продержится. Его ведь некому защищать - офицеров не осталось, да и
провиант на исходе. Хоть они и убили миллион наших своим чудо-оружием,
теперь им крышка...

- А что слышно об их вожде, графе Брассе?

- Говорят, помер, или вот-вот помрет. А войска охвачены паникой.
Когда мы туда вернемся, наверное, все уже будет кончено. Хорошо бы, верно?
Знали бы вы, сколько месяцев я там проторчал... С самого начала этой
распроклятой кампании. Ну, спасибо за колбасу, братья. Хорошей вам завтра
драки!

Волк побрел прочь и вскоре исчез в сумраке, испещренном тысячами
костров. Хокмун вздохнул и забрался в палатку.

- Ты слышала? - спросил он Иссольду.

- Да. - Девушка сняла шлем и наголенники и теперь расчесывала волосы.
- Я верю, что отец жив.