Чтение 22–й страницы книги ~Зеркало Мерлина~

И Мерлину, когда он отбросил сомнения, показалось что камни
ослепительно блеснули на солнце, вспыхнули, как факелы. Они и были
факелами, несущими забытый свет в темный мир. Мерлин высоко поднял голову,
расправил плечи.

Почему же все-таки позволил он неуверенности овладеть собой? Похоже,
в словах людей о колдовстве есть какая-то правда, и им овладело могучее
заклятие как то, при помощи которого зеркало сохранило ему жизнь. Теперь
он ощущал Силу так же ясно, как в тот день, когда поднял Королевский
камень на Западном острове.

И все же ему не хотелось уходить, не хотелось возвращаться в
дворец-крепость короля. Камни по духу были ему ближе людей. С глубоким
сожалением вспомнил он, как ждал рождения Артура, надеялся, что кто-то
разделит его одиночество, особенно сильное, когда он оказывался в толпе.
Мерлин свистнул, и лошадь, которая паслась у стоящих камней, заржала в
ответ, подошла к нему и ткнулась головой в грудь, а он трепал ее уши и
гриву. Это была знаменитая черная порода - больше и крепче горных пони,
более послушная, без тех порывов к независимости, которые иногда
заставляли пони сбрасывать любого всадника.

Сев в седло, Мерлин еще задержался, задумчиво глядя на камни. Он
видел насыпь, воздвигнутую над Амброзиусом, этим сильным человеком который
так стремился вернуть прошлое. Только в нем видел он безопасность.

Утер лежит не здесь. Чужеземные жрецы положили его тело под полом
одной из их церквей, построенной на месте римского храма. Сами камни
древней постройки теперь служили новым богам.

Видел Мерлин и могилу, в которую вторгся некогда, чтобы извлечь меч.
Кто лежит там? Один из Повелителей Неба, встретивший смерть далеко от
дома? Или сын смешанного брака, подобный ему самому? Мерлин не знал этого,
но рука его взметнулась в воинском приветствии не только человеку,
прозванному Последним Римлянином, но и этому неизвестному из глубокого
прошлого.

Уезжая от Места Солнца, он укреплял свою решимость. Он обратится к
Артуру, отведет его к зеркалу. Артур далеко не глуп; он поймет разницу
между древними знаниями и тем, что невежественные люди называют
колдовством.

К тому же наступает время пустить в ход Королевский камень. В пещере
есть необходимый предмет Его нужно положить под камень, и тогда - тогда
вызов будет послан!

В ответ появятся корабли со звезд. И снова человек сможет завоевать
небо, землю и море! Мерлин чувствовал, как горячая надежда растапливает
лед недоверия. Человек стоит на пороге нового великого времени.

Так думал он на пути в Камелот и ночью ему снились яркие сны. Артур и
зеркало... сигнал камня...

Через несколько дней Мерлин приближался к стенам древнего замка,
который Артур превратил в самую мощную в Британии крепость. Стража хорошо
знала Мерлина и не остановила у внешних ворот. Мерлин задержался лишь для
того, чтобы сменить свое пыльное дорожное платье на более подходящее к
великолепию королевского двора.

- Здравствуй, Мерлин. - Артур сидел за круглым столом. Это тоже было
изобретением Мерлина: круглый обеденный стол, за которым ни один гордый
рыцарь или маленький король не смог бы утверждать, что его посадили на
место, не соответствующее его достоинству.

- Здравствуй, господин король - Мерлин сразу заметил среди знакомых
лиц новое. Кей больше не сидел по правую руку короля Нет, это место
занимал юноша, почти мальчик.

Глядя на смуглое лицо незнакомца, Мерлин сдержал невольную дрожь.
Если в чертах Артура ничего не говорило о присутствии древней крови, то во
внешности этого юноши оно читалось так ясно, как еще не случалось видеть
Мерлину. Разве лишь в зеркале, отражающем его собственное лицо.

Внешность юноши в одно и то же время была знакомой и незнакомой.
Глаза смотрели из-под густых ресниц жестко, непроницаемо. Глаза старика,
не соответствующие юному телу. В них виднелась угроза...

Мерлин обуздал свое воображение. Нужно радоваться появлению еще
одного представителя древней расы. Но ничто в этом юноше не радовало его.

- Ты вовремя. - Артур махнул рукой, и виночерпий торопливо наполнил
серебряную чашу заморским вином и поднес Мерлину. - Ты вовремя, бард,
чтобы выпить за здоровье нового потомка Пендрагона, пришедшего ко мне на
службу. - Он кивнул юноше. - Это Модред, сын леди Моргазы и мой племянник.

Рука Мерлина сжала кубок. Ему не нужен был даже этот косой, мрачный
взгляд, брошенный юношей, предвещавший опасность, чтобы понять правду.

Племянник Артура? Нет, сын его от той самой девки, которую скрыла
Нимье. А по взгляду его Мерлин понял, что юноша знает правду - или по
крайней мере ту ее часть, что может принести наибольший вред Артуру, - что
он действительно сын короля и женщины, известной, как сводная сестра
короля.

Мерлин выпил вино, надеясь на свое умение скрывать чувства.

- Лорд Модред. - Он кивнул юноше. - Кровь Пендрагона - это высокая
честь.

- Да. - Артур улыбнулся. - И он как раз вовремя, чтобы окровавить
свой меч и показать характер. На саксонском берегу горят сигнальные огни.
Эти псы войны опять ищут добычу. Мы выезжаем на охоту...

Глаза короля горели. Мерлин понял, что не сможет остановить Артура.
Придется отложить планы знакомства Артура с зеркалом. Артур по-прежнему не
будет знать своего наследия и истинной задачи. И Модред... сын короля,
воспитанный Нимье. Это Мерлин знал инстинктивно. У нее было достаточно
времени, чтобы подготовиться к удару. И вот она нанесла его. К злобе того,
кто считает себя лишенным законного места, добавляется железная воля
Нимье. Этот юноша - страшная угроза.

Но не только осторожность говорила в Мерлине. В нем начал закипать
гнев. С самого начала он слишком верил в удачливость Нимье. Пора отыскать
ее. А может ли быть лучшая дорога к ней, чем через Модреда, ее создание?

Мерлин прислушивался к возбужденным разговорам о новой экспедиции
против саксов. Сидя за круглым столом, он поднял взгляд к галерее и
переводил его от одного прекрасного лица к другому. Королева хвастала, что
ее сопровождают красивейшие женщины Британии, но ни одна не может
соперничать с нею.

Вот и Джиневра. Ее богато украшенное платье желтого цвета, как
созревшая пшеница. Маленькая золотая корона на волосах, такого же цвета,
что и платье. Платье и волосы сливаются, из невозможно разделить. На шее
тяжелое янтарное ожерелье; когда она наклоняется вперед, на щеки свисают
серьги - драгоценные камни. Глаза ее внимательно следят... за кем?

Мерлин проследил направление ее взгляда. Она смотрела на Модреда и
слегка улыбалась. Мерлин внимательно рассматривал королеву: он знал, что
за этим взглядом, который он не может разгадать, что-то скрывается. И эта
неспособность разгадать беспокоила его. То, что женщина оставалась для
него загадкой, возможно, какая-то случайность. Но он не остановился на
этой мысли. Он считал Джиневру куклой, игрушкой, без собственных мыслей и
целей. Но так ли это?

Однако теперь он искал другое лицо. И поэтому отвернулся от яркого
солнца королевы к менее яркой радуге окружавших ее леди. Некоторых он знал
по именам, других по внешности, но никогда не рассматривал их внимательно,
как сейчас. Но той, кого он искал, не было. Не было леди, такой же яркой,
а может, еще ярче самой королевы. Если Нимье представила двору Модреда, то
сама не явилась, иначе она присутствовала бы на пиру.

Мерлин осторожно поискал ее теми другими чувствами, которые редко
использовал в большом обществе: слишком много личностей излучавших
собственную энергию. Нет, он готов поклясться, что Нимье здесь нет.

Но воля ее здесь, в лице королевского "племянника". Мерлин начал
планировать заново. Он не верил, что неожиданное известие о саксах
тревожит короля. Сам Артур как будто видит в этом только возможность
показать новонайденному племяннику проворство и неуязвимость черной
кавалерии.

Теперь - Мерлин знал это, он отмел все сомнения, вызванные своей
земной половиной, - теперь настал час. Он должен вызвать небесные корабли,
пусть и без согласия Артура!

Он погрузился среди пира в собственные мысли. И вдруг понял, что люди
вокруг встают, зовут оруженосцев, готовятся к отъезду. Он чувствовал силу
их эмоций, чувствовал, как в нем самом пробуждается та же жажда сражения.
И подавил ее другой своей частью, принадлежащей не Земле, а Повелителям
Неба. Он должен использовать мысль и невидимые силы, а не примитивное
оружие этого мира.

Перед ним стоял кто-то. Мерлин взглянул на Модреда.

- Тебя называют бардом. - В голосе Модреда слышался звон невидимого
оружия. - Тебя также зовут колдуном и сыном нелюди. - В тоне его звучала
насмешка. Любой другой на месте Мерлина выхватил бы в ответ оружие.

- Все это правда. - Мерлин несколько удивился открытому проявлению
враждебности, хотя с самого начала ждал, что человек Нимье как-то проявит
себя.

- И насколько правда то, что говорят? - На этот раз в голосе Модреда
звучал открытый вызов.

Мерлин улыбнулся.

- Много ли мы знаем о себе? Способны ли отличить правду от вымысла? У
каждого из нас есть свои силы, большие и малые. Дело в том, как мы
используем данное нам.

- Силы могут быть даны тьмой и светом. Король слушает жрецов света,
бард. Старые времена миновали...

Мерлин рассмеялся. Его охватило то же возбуждение битвы, что и
остальных при известии о набеге саксов, но по другой причине Нимье через
этого юношу бросала ему вызов. А когда дело доходит до войны, сомнения