Чтение 22–й страницы книги ~Стража! Стража!~

- Простите, что говорю, но он не может нормально питаться с тех пор, как явился сюда.

- Ах.

- Вы должны понять. - сказал Обычный, отчаянно возившийся со своим деревянным ножом. - что простые грабители, подобно обычным убийцам...

- Простите мне... - начал глава убийц.

- Я имею в виду, обычный душегубец... здесь нет,,, удовлетворения. Истинный смысл королевского кормления заключатся в том, что он должен быть... актом единения между королем и подданными. Возможно это просто жизненная аллегория. Укрепление тесных связей между короной и сообществом.

- Обусловленная природа трапезы... - начал глава воров, потрясенный собственными словами. - Мы будем говорить о юных девах?

- Чистые предрассудки. - сказал Обычный. - Как вы понимаете, он бессмертен. Более важно, разумеется, семейное положение. И общественный класс. Я верю, что-то можно сделать со смрадом. - Он склонился к ним, в его голосе зазвучала скрытая боль и настойчивость и, как заметили они, впервые он обрел свое истинное звучание. - - Пожалуйста, задумайтесь на этим! - прошипел он.- Только одну в месяц! Взамен за столь большие блага! Семьи людей, приближенных к королю, Тайные Советники, вроде вас, не будут, разумеется приниматься в рассмотрение. А когда вы обдумаете все альтернативы...

Они не обдумывали все альтернативы. Им вполне хватило обдумать только одну из них.

Тишина обволакивала их по мере того, как говорил Обычный. Они избегали глядеть друг другу в лицо, из боязни увидеть себя, как отражение в зеркале. Каждый думал: ктото из присутствующих вскоре бросится что-нибудь говорить, протестовать, а тогда я пробормочу слова одобрения, но сейчас лучше не говорить ничего, я не столь глуп, но без сомнения пробормочу весьма твердо, так что другие не будут сомневаться в полном неодобрении, потому что в подобные времена всем порядочным людям следует встать поближе и прислушиваться...

Но никто ничего не сказал. Трусы, подумал каждый из них.

И никто не прикоснулся к пудингу, а также с кирпич толщиной шоколадных конфет, поданных на десерт. Они просто слушали с ужасом, краснея и бледнея, а Обычный продолжал бубнить, а когда их отпустили, то они попытались разойтись поодиночке, так чтобы не нужно было говорить друг с другом.

За исключением главы торговцев. Он обнаружил, что покидает дворец с главой убийц, и они шли бок о бок, осторожно пытаясь обогнать друг друга. Глава торговцев пытался увидеть во всем светлую сторону; он был из тех людей, которые затевают петь песни, когда дела принимают крутой оборот.

- Вот так-так. - сказал он. - Теперь мы Тайные Советники. Просто удивительно.

- Гм-м. - сказал убийца.

- Хотел бы знать, в чем разница между обычными советни- ками и тайными советниками? - громко вслух поинтересовался торговец.

Убийца бросил на него сердитый взгляд. - Думаю. - сказал он. - разница в том, что от вас ожидают, что вы будете жрать дерьмо.

Он опять уставился на свои ноги. В голове у него всплыли последние слова Обычного, когда он пожимал вялую руку секретаря. Он хотел знать, не слышит ли кто-нибудь еще их разговор. Вряд ли... это были только слова, но и определенное состояние. Обычный просто шевелил губами около них, в то время как вглядывался в лунообразное лицо убийцы.

ПОМОГИ. МНЕ.

Убийца затрясся от страха. Почему он? Насколько он мог понять, был только единственный вид помощи, который он был способен оказать, но немногие люди просили его оказать самим себе. На самом деле они обычно платили большие деньги за то, чтобы вручить ее как неожиданный подарок другим людям. Он хотел знать, что случилось с Обычным, что сделало любую альтернативу лучше...

Обычный сидел в одиночестве в темном, разрушенном зале. Ожидая.

Он мог попытаться бежать. Но дракон найдет его опять. Он всегда был в состоянии его отыскать. Дракон мог унюхать его мысли.

Или он мог его сжечь. Это было наихудшим. Совсем как с Братьями. Возможно это была самая быстрая смерть, она выглядела как самая быстрая смерть, но Обычный лежал всю ночь без сна размышляя, как эти последние микросекунды каким-то образом растянулись до субъективной, бело-горячей вечности, каждая мельчайшая частичка твоего тела, простое пятнышко плазмы, а ты, там, живой посреди всего этого...

Не ты. Я не буду тебя сжигать.

Это не было телепатией. Насколько всегда понимал Обычный, телепатия - это когда слышишь внутри головы голос.

Это было - как-будто слышишь голос внутри тела. Вся нервная система зазвенела, как тетива лука.

Встань.

Обычный вскочил на ноги, перевернув стул и хлопнув ногами по столу. Когда этот голос вещал, то он владел своим телом не больше, чем вода сопротивляется силе гравитации.

Иди.

Обычный закачался на полу.

Крылья медленно развернулись, время от времени поскрипывая, пока не заполнили зал из стороны в сторону. Кончик одного крыла разбил окно и высунулся наружу, впустив в зал полуденный воздух.

Дракон медленно, чувственно вытянул шею и зевнул. Когда он закрыл пасть, то повернул голову, пока та не оказалась в нескольких дюймах от лица Обычного.

Что означает добровольный?

- Э-э, это означает, что-либо делающееся по своей собственной доброй воле. - сказал Обычный.

Но у них нет доброй воли! Они будут увеличивать мою груду, или я сожгу их!

Обычный глотнул воздух. - Да. - сказал он. - но вы не должны...

Безмолвный яростный рев пронзил его насквозь.

Нет ничего, что я должен!

- Нет, нет, нет! - проскрипел Обычный, склоняя голову. - Я совсем не это имел в виду! Поверьте! Просто, таким образом будет лучше! Лучше и безопаснее!

Никто не может меня победить!

- Но этот случай, без сомнения...

Никто не может управлять мною!

Обычный развел руками примиряющим жестом. - Конечно, конечно. - сказал он. - Но как вы знаете, существуют способы и способы. Способы и способы. Все сжигать и реветь без остановки, поймите, вам совсем не нужно...

Глупая обезьяна! Как иначе я могу заставить их исполнять мою волю?

Обычный заложил руки за спину.

- Они будут делать это по собственной доброй воле. сказал он. - А со временем, они поверят, что это была их собственная мысль. Это станет традицией. Возьмите к примеру меня. Мы, люди, весьма приспосабливающиеся создания.

Дракон посмотрел на него невидящим взглядом.

- На самом деле. - сказал Обычный, пытаясь сдержать дрожь в голосе. - в самом скором времени, если только ктонибудь заявится и скажет им, что дракон-король - это плохая мысль, они убьют его собственными руками.

Дракон моргнул.

Впервые, как мог припомнить Обычный, дракон казался неуверенным.

- Поймите, я знаю людей. - просто сказал Обычный.

Дракон продолжал пронзать его взглядом.

Если ты лжешь... наконец решился он.

- Вы же знаете, что я не могу. Только не вам.

А они на самом деле так поступают?

- Ах, да. все время. Это основная человеческая черта.

Обычный знал, что дракон может прочитать по крайней мере верхние слои его головного мозга. Они резонировали в ужасной гармонии. И он мог видеть могущественные мысли, таившиеся в голове у дракона, глядевшего прямо ему в глаза.

Дракон пришел в ужас.

- Простите. - устало сказал Обычный. - Но просто мы таковы. Это все для выживания, как мне думается.

И никто не пошлет могучих воинов убить меня? - почти жалобно подумал дракон.

- Не думаю.

Никаких героев?

- Ни единого. Они стоят слишком много.

Но я буду поедать людей!

Обычный заскулил.

Он испытывал ощущение, что дракон шарит у него в мыслях, пытаясь отыскать ключ к пониманию. Он наполовину увидел, наполовину ощутил мерцание случайных образов, драконов, мифической эпохи рептилий и - именно здесь он ощутил настоящее недоумение дракона - некоторые мало похвальные страницы истории человечества, которых увы большинство. Удивление сменилось гневом, с примесью озадаченности. Оказалось, что дракон ничего не мог сделать людям, чего бы они уже не имели, позже или раньше, испытывая друг на друге, часто с энтузиазмом.

У вас есть наглость быть брезгливыми, подумал дракон за него. Мы были драконами. Нам предлагали быть жестокими, хитрыми, бессердечными и ужасными. Но это свыше того, что я могу тебе рассказать, ты, обезьяна - громадная морда придвинулась еще ближе, так что Обычный мог заглянуть в бездонные глубины глаз дракона - мы никогда не сжигали, не подвергали пыткам и не рвали друг друга на части, и не называли это нравственностью.

Дракон снова взмахнул крыльями, раз или два, а затем тяжело опустил их на крикливый, отдающий мишурой, набор драгоценностей. Его когти заскребли по груде. Он усмехнулся.

Трехногая ящерица не смогла бы собрать такую груду, подумал дракон.

- Но дела станут лучше. - прошептал Обычный, ненадолго испытывая облегчение от перемены направления.

Должны стать.

- Могу я... - Обычный заколебался. - могу я задать вопрос?

Спрашивай.

- Вам нет нужды есть людей, верно? Думаю, что это единственная проблема с человеческой точки зрения, понимаете. - добавил он, его голос усилился до невнятного бормотания. - С сокровищами и прочими драгоценностями, с ними проблем не будет, но вот что касается вопроса с протеином, то возможно такому могучему интеллекту, подобному вашему, придет в голову, что нечто менее спорное, например корова, могло бы...

Дракон выдохнул горизонтальную струю огня, которая опалила противоположную сторону.

Необходимо? Необходимо? - проревел дракон, громыхающие звуки стихали вдали. - Ты говоришь мне о необходимости? Разве не является традицией, что лучший цветок лучшей половины человечества должен быть принесен дракону, чтобы обеспечить мир и процветание?

- Но, поймите, мы всегда были довольно мирными и более или менее процветающими...

ТЫ ХОЧЕШЬ ПРОДОЛЖАТЬ ПОДОБНОЕ СОСТОЯНИЕ ДЕЛ?

Сила мысли швырнула Обычного на колени.

- Конечно. - ответил он.

Дракон роскошным жестом выпрямил когти.

Тогда это необходимо не мне, это твоя забота, - подумал дракон.

А сейчас уйди прочь с моих глаз.

Обычный согнулся в поклоне, как только эта мысль коснулась его.

Дракон сполз с бесценной груды, вспрыгнул на край одного из больших окон и разбил витраж головой. Многоцветный витраж основателя города низвергся фонтаном обломков.

Длинная шея высунулась наружу, обозревая вечерний город и поворачиваясь как стрелка компаса. В городе зажигались первые фонари. Звуки городской жизни, наполненной людским дыханием, создавали атмосферу непрекращающегося гула, стука и бормотания.

Дракон глубоко, с наслаждением вдохнул воздух.

Затем он перевалился всем телом через подоконник, вышиб плечом остатки оконной рамы и взмыл в небо.

- Что это? - спросил Валет.

Это был шар, шерстяной на ощупь, и когда его ударяли, то издавал дребезжащий звук, как линейка по краю стола.

Сержант Двоеточие постучал по предмету.

- Я сдаюсь. - сказал он.

Морковка с гордостью вытащил предмет из кучи порванных пакетов.

- Это торт. - сказал он, подложив руки лопаткой под предмет и с трудом вынимая его. - От моей матери. - Он пытался положить его на стол, не оставляя следов своих пальцев.

- Ты его можешь есть? - сказал Валет. - Ему понадобилось несколько месяцев, чтобы сюда добраться. Думаю, что он должен был сильно зачерстветь.

- Ах, он сделан по специальному рецепту гномов. - сказал Морковка. - Торты гномов не становятся черствыми.

Сержант Двоеточие предпринял очередную попытку постучать по предмету. - Полагаю, что нет. - согласился он.

- Он невероятно питательный. - сказал Морковка. - Практически волшебный. Секрет передавался из рук в руки от гнома к гному в течение столетий. Один маленький кусочек и вы не захотите ничего есть весь день.

- В рот больше ничего не полезет? - сказал Двоеточие.

- Гном может пройти сотни миль с подобным тортом в рюкзаке. - продолжал Морковка.

- Бьюсь об заклад, что сможет. - мрачно сказал Двоеточие. - Бьюсь об заклад, что он все время будет думать: 'Черт возьми, надеюсь мне удастся отыскать что-нибудь еще, чтобы поскорее поесть, иначе придется опять лопать этот проклятый торт.'

Морковка, для которого ирония значила нечто связанное с металлом, поднял свое копье и после нескольких впечатляющих рикошетов попытался разделить торт на четыре приблизительно равные части.

- Вот. - торжествующе сказал он. - По одному куску на каждого из нас, и один для капитана. - Он задумался над тем, что он сказал. - Ах. Простите.

- Да. - категорически сказал Двоеточие.

Они некоторое время посидели в тишине.

- Мне он нравился. - сказал Морковка. - Жаль, что он ушел.

Опять настала тишина, весьма похожая на предыдущую, но более глубокая и гнетущая

- Я полагаю, что теперь вы будете исполнять обязанности капитана. - сказал Морковка.

Двоеточие затеял спор. - Я? Но я не хочу быть капитаном! Я не могу думать. Все эти размышления не стоят всего этого, лишних девяти долларов в месяц.

Он побарабанил пальцами по столу.

- Это все, что он получает? - сказал Валет. - Я думал, что офицеры катаются в деньгах.

- Девять долларов в месяц. - сказал Двоеточие. - Мне довелось видеть платежную шкалу. Девять долларов в месяц и два доллара довольствия на плюмаж. Только он никогда этого не требовал.

- Он никогда не был типом, что носит плюмаж. - сказал Валет.

- Вы правы. - сказал Двоеточие. - Дело в том, что капитан, понимаете, я когда-то читал в книге... знаете, у нас у всех в теле содержится алкоголь... натуральный алкоголь, понимаете? И даже если вы не прикоснулись ни к единой капле в жизни, ваше тело все равно его производит... но капи тан Бодряк, понимаете, он относится к тем людям, у которых тело не производит его естественным способом. Как-будто он родился в состоянии не допив двух рюмок до нормального.

- Бог мой. - сказал Морковка.

- Да... так что если он трезвый, то он трезвый по-настоящему. Пень, так они это называют. Знаешь, каково это, когда просыпаешься утром, после того как ночь напролет просидел на горшке, Валет? Да-а, так вот он чувствует себя так все время.

- Бедняга. - сказал Валет. - Я и не подозревал. Ничего удивительного, что он всегда такой мрачный.

- Потому он всегда пытается догнать, Просто он никак не может принять правильную дозу. И конечно... - Двоеточие бросил взгляд на Морковку. - он был унижен женщиной. Подумайте, ни за что он потерпел унижение.

- Так что мы сейчас будем делать, сержант? - спросил Валет.

- Ну ты подумай, что придет в голову капитану, если он узнает, что мы едим его торт? - сказал Морковка. - Это был бы стыд и позор оставлять торт черстветь.

Двоеточие пожал плечами.

Старшие молча расселись за столом, в то время как Морковка торил свой путь сквозь торт, усердно заглатывая и переваривая куски, подобно ковшовому экскаватору, вгрызающемуся в меловую гору. Даже если бы торт оказался состоящим из нежнейшего суфле, они все равно не имели ни малейшего аппетита.

Они обозревали грядущую жизнь без капитана. Она казалась мрачной, даже без драконов. Если назвать, что же нравилось в капитане Бодряке, то он обладал стилем. Это был циничный, попахивающий шантажом стиль, но он им обладал, а они нет. Он умел читать длинные слова и складывать. Даже в этом проявлялся его стиль, по-своему. Он даже напивался, в своем стиле.

Они пытались растянуть минуты, пытались продлить время. Но ночь пришла.

Для них не оставалось надежды.

Они должны были выходить на улицы с обходом.

Было шесть часов. И не все было в порядке.

- Мне не хватает Эррола. - сказал Морковка.

- Он ведь принадлежал капитану. - сказал Валет. - В любом случае леди Рэмкин лучше знает как за ним ухаживать.

- Но это не значит, что мы можем разбрасывать здесь все что-угодно. - сказал Двоеточие. - Даже ламповое масло. Он ведь умудрился выпить даже ламповое масло.

- И шарики нафталина. - сказал Валет. - Целую коробку с шариками нафталина. Кто бы захотел полакомиться шариками нафталина? А чайник. И сахар. Он с ума сходил от сахара.

- Хотя он был чудесный. - сказал Морковка. - Дружелюбный.

- Ах, Я согласен с вами. - сказал Двоеточие. - Но на самом деле это плохо, что вам приходится каждый раз выпрыгивать из-за стола, когда домашний любимец икает.

- Мне будет не хватать его маленькой мордочки. - сказал Морковка.

Валет громко высморкал нос.

Громкий стук в дверь эхом раскатился по комнате. Двоеточие поднял голову. Морковка встал и отворил дверь.

Два солдата из дворцовой стражи с высокомерным нетерпением ожидали под дверью. Они сделали шаг назад, увидав Морковку, который был вынужден пригнуться, чтобы заглянуть за притолоку, плохие новости, вроде Морковки, разносятся быстро.

- Мы пришли огласить вам указ. - сказал одни из них. Вы должны...

- Что это за свежий рисунок у вас на нагруднике? - вежливо спросил Морковка. Валет и сержант выглядывали из-за его спины.

- Это дракон. - сказал более юный стражник.

- Король-дракон. - поправил старший.

- Эге-ге, я вас знаю. - сказал Валет. - Вы Черепушка Мальтун. Живете на Жеманной улице. Ваша мама делала конфеты от кашля, упала в готовую смесь и померла. Я никогда не ем конфеты от кашля, ибо вспоминаю вашу маму.

- Привет, Валет. - без энтузиазма обратился стражник.

- Бьюсь об заклад, что ваша старая мамочка гордилась бы вами, с драконом на жилете. - пустился в рассуждения Валет. Стражник бросил на него взгляд, полный возмущения и ненависти.

- А новые перья на вашей шляпе. - невинно добавил Валет.

- Этот указ вам предписано прочитать. - громко сказал стражник. - А также развесить на всех углах. Согласно приказа.

- Чьего? - спросил Валет.

Сержант Двоеточие сгреб свиток своей похожей на ветчину ладонью.

- В виду того, что. - медленно читал он, водя трясущимся пальцем по буквам. - Это угодно Дэ-Рэ-Кэ - дракону Кэ-о - королю королей и А-Бэ-Сэ-О-Лэ - на его широком розовом лбе выступил пот. - абсолютному, вот как, Пэ-Рэ-АВэ-И-Тэ-Лэ-Ю, правителю...

Он впал в мучительное молчание, медленно водя ногтем по пергаменту.

- Нет. - наконец сказал он. - Это же неправильно? Он же не собирается кого-нибудь сожрать?