Конвери не оставит тебя в покое, а тогда...
знаешь, что ты маньяк?
твоих эгоистических планов.
буду убит, ты безусловно маньяк. - Джон на мгновение закрыл глаза. - Ты
болен, Джек и только напрасно теряешь свое время.
появления кого-то вроде тебя. Но Кэт в любую минуту теперь поймет, что ты
такое, и тогда она бросится бежать от тебя. Изо всех сил.
фильм, которые ты так любишь.
Бретон в то утро, когда мы нашли его в постели?
назвали. Ему тогда было восемь, и профессиональный жаргон послужил плохим
утешением.
Послушай, почему бы тебе не обрезать концы?
Кэт в покое? - Произнеся эти слова, Джек испытал прилив горячей
благожелательности к своему альтер эго. Только так! Джон ведь несомненно
предпочтет жизнь в другом месте смерти в этом подвале. Он внимательно
следил за реакцией Джона.
дурак.
странное ощущение. Его сознание _с_о_п_р_и_к_о_с_н_у_л_о_с_ь_ с сознанием
Джона Бретона. Соприкосновение было кратким, легким, как касание пушинки,
но пугающим. Такое с ним произошло впервые, но сомнений не было. И он
успел понять, что Джон солгал, объявив, что готов с поклоном удалиться со
сцены.
лихорадку, про которую трубят, - тихо сказал Джон. - Ведь твой мозг и мой
должны быть идентичными.
сознавал, как много для меня значит Кэт, но теперь я знаю. Так много, что
я не могу уйти и оставить ее такому, как ты.
столько же, сколько ты обо мне. Ты убежден, что отпустить меня было бы
слишком рискованно. Ну, и еще кое-что.
инициативу в разговоре, где верх безусловно должен был бы оставаться за
ним.
вины. Твое положение уникально: ты можешь принести величайшую
искупительную жертву - убив меня - и все-таки остаться жить.
погибла, но психологически ты стал калекой, Джек. Оказавшись перед
проблемой, ты закрываешь глаза на все решения, кроме одного - того,
которое удовлетворит твою потребность убить.
оконцах подвала.
Голос Джона становился все более сонным.
требовалось брать ружье и убивать Шпиделя. Ты мог бы добиться того же, или
даже больше, если бы вернулся к моменту дурацкой ссоры, между мной и Кэт,
когда машина сломалась. Тебе было бы достаточно просто предупредить меня.
Джек. - Момент прибытия не выбирается. Сознание притягивается к ключевому
событию, к решающему моменту.
И за последние девять лет десятки раз видел цветные движущиеся зигзаги. И
проделал десятки переходов - всегда к моменту ссоры, потому что знал, что
все началось с него. В нем заключалась моя вина, но ты, Джек, не мог этого
выдержать. Некоторое время ты с этим смирялся, а потом - ты рассказал нам
про это в ту ночь, когда явился, - потом ты постепенно сфокусировался на
сцене убийства. На улицу начали накладываться деревья парка. Потому что
сцена убийства обладала для тебя особым магнетизмом. Дело в том, что
Шпидель стал для тебя идеальным козлом отпущения. Это был момент убийства
Кэт, и взвешивать вопросы добра и зла времени не было. Времени хватало
только, чтобы убить...
то время были одним человеком, и потому я знаю, что таилось в глубине
твоего сознания. Ты _х_о_т_е_л_, чтобы Кэт умерла. Когда приехал Конвери в
тот первый раз, ты услышал тот же внутренний голос, что и я, - тот, что
шепнул тебе, что ты свободен. Но в этом нет ничего ужасного... - Глаза
Джона снова закрылись, голос начал ослабевать. - Нельзя любить женщину и
иногда не желать ее смерти... Она не всегда такая, какой ты хочешь ее
видеть... Иногда она хочет быть самой собой... И секрет в том, чтобы
приспосабливаться... надо приспосабливаться... - Джон Бретон заснул,
уткнувшись в пол лицом в синяках.
все ли он сделал, чтобы Джон, когда очнется, не сумел освободиться. Он
сможет ходить по середине подвала, но не сможет добраться до инструментов.
Джону Бретону будет очень скверно, подумал Джек. Ну да недолго. Он
выключил свет и вышел из домика, тщательно заперев за собой дверь.
огнями. Над северным горизонтом раскинулись призрачные полотнища красного
и зеленого мерцания, изгибаясь и колыхаясь под грозными солнечными
ветрами. Блеск был так силен, что в нем утонули северные звезды. На
остальном небосводе можно было различить знакомые созвездия, но и они
терялись в колоссальном бесшумном фейерверке метеорного ливня. Словно
взбешенный великан бомбардировал ночной мир градом чудовищных камней. Их
следы разбегались по атмосферному щиту в нервном ритме. Через них
прочерчивали немыслимые дуги пылающие болиды.
поверхность в колышущееся зеркало. Слепо помедлив минуту, Бретон сел в
машину, и его рука задела черный гладкий предмет на переднем сидении.
Туфля Джона Бретона - та, что привлекла внимание лейтенанта Конвери тогда
днем. Опустив стеките, он швырнул туфлю в воду, но она не долетела, и он
услышал, как она запрыгала по гальке. Пожав плечами, он включил мотор и
рванулся вперед, разбрызгивая камешки.
что то и дело поглядывает в зеркало заднего вида, словно опасаясь
преследования. Но позади не было ничего, кроме колышущихся огненных
полотнищ.
сказал ему, что он отсутствовал меньше трех часов. А казалось, что много
дольше. Проходя по холлу он увидел флакон со снотворными таблетками там,
где бросил его, подобрал и отнес назад в ванную.
измученное, обросшее щетиной. И одежда мятая, вся в грязи. Он с одобрением
взглянул на глубокую ванну. Пока из крана с шумом лилась горячая вода, он
порылся в стенных шкафах и достал чистое белье Джона, темно-зеленую
рубашку и домашние брюки. Отнес их в ванную, запер дверь и принял самую
горячую ванну в своей жизни. Полчаса спустя чистый, гладко выбритый, он
расслабился и почувствовал себя хорошо.