пристально посмотрел в глаза Мандштейна и понял, что тем движут какие-то
личные мотивы и, кроме того, фантазия...
основателе нашего ордена.
Одна из главных идей Лазаруса состоит в том, что оба течения должны
воссоединиться. И так будет, Мартелл! Каждое из них имеет нечто, в чем
нуждается другое: у вас есть Земля и бессмертие, у нас - Венера и
телекинетика. Мы наверняка должны прийти к соглашению, и, возможно, именно
вы поможете нам в этом.
осведомлены о том, что происходит в Санта-Фе. Лет сорок тому назад мы
украли плоды труда целой лаборатории, работавшей над проблемой бессмертия.
Нам это помогло, но не настолько, чтобы догнать форстеров. Не хватает
знаний. С другой стороны, мы опередили вас в другой области. Вы и сами
могли в этом убедиться. Так не стоит ли объединить усилия? У нас будут
звезды, у вас - бессмертие. Вот почему мы оставляем вас здесь. Оставайтесь
и шпионьте сколько влезет, брат! Чем меньше у нас будет тайн друг от
друга, тем быстрее пойдет прогресс.
жители казались на одно лицо. Мандштейн улыбнулся юноше:
следующее мгновение закипела вода, забурлила белая пена. Из пены появилось
чешуйчатое тускло-золотистое тело. Огромная, более трех метров в длину,
рыбина беспомощно парила в воздухе. Мартелл в страхе отпрыгнул назад, но
потом понял, что он вне опасности. Голова ракообразной рыбы или
рыбообразного рака раскололась, словно под ударом молота, и рыба, взмахнув
еще несколько раз хвостом, замерла. Мартелл окаменел не столько от страха,
сколько от удивления. Маленький стройный юноша, забавы ради вытащивший из
глубины это чудовище, мог убивать одними мозговыми импульсами, даже не
пошевелив пальцем.
воздух, так чтобы иглы были направлены в противоположную от них сторону.
ядовитые железы. Мальчик вытащит еще одну-две таких твари - мы называем их
черт-рыба, - и устроим пир по поводу вашего обращения, брат Мартелл!
батраки, а в свободное время его посвящали в учение трансцендентной
гармонии. Мартелл нашел, что комната его вполне приемлема, а вот глотать
теологию оказалось более трудным делом. Он должен был либо пойти против
самого себя, либо против учения. В душе он смеялся над эклектикой
лазаристов: немного подогретого христианства, капля ислама, щепоть
буддизма - и все это равномерно размазано по противню, взятому напрокат у
Форста. Такая стряпня была не по нутру Мартеллу. В учении Форста также
хватало эклектики, но его Мартелл впитал с молоком матери.
признавало пророком Моисея, а ислам - Иисуса. В роли же спасителя выступал
Дэвид Лазарус. Для Мартелла это была второстепенная фигура, бывший
сторонник Форста, впоследствии основавший свое направление.
Первый Бессмертный. А Лазарус был мертв - мученик, жестоко обманутый и
убитый форстерами.
доверчив и совершенно бесхитростен, и люди, не имеющие ни сердца, ни души,
пришли к нему ночью и убили... Они бросили труп в конвертер, с тем чтобы
от него не осталось ни одной молекулы. И когда Форст узнал об их поступке,
он пролил горькие слезы и сказал: "Как бы мне хотелось, чтобы вместо тебя
они убили меня, ибо тем самым они дали тебе бессмертие, настоящее
бессмертие..."
дискредитирующего Форста. Даже убийство Лазаруса было представлено как
дело рук одиночек, совершенное без ведома и согласия верхушки
форстеровского движения. И через все книги красной нитью проходила мысль о
том, что рано или поздно движения форстеров и лазаристов воссоединятся,
хотя из них же явствовало, что лазаристы присоединятся только как равные.
На Земле движение лазаристов захирело: небольшие группы таяли, теряя
последних приверженцев. Но теперь, пожив на Венере, он понял, что
недооценивал лазаристов. Вся Венера принадлежала им. Чтобы ни говорили
представители высшей касты венерианцев, но они уже давно не были хозяевами
положения. В угнетенной низшей касте венериан были эсперы и одареннейшие
телекинетики, и вот они-то и вложили свою судьбу в руки лазаристов.
вышли из берегов. Мощные порывы ветра с корнем выворачивали огромные,
высотой до ста метров, деревья и перебрасывали их на сотни миль. Время от
времени в часовне появлялись высокородные, выкрикивая угрозы или
насмехаясь, но всегда поблизости находились несколько юношей, готовых
защитить учителя. Однажды Мартелл стал свидетелем того, как трое
непрошенных гостей были отброшены телекинетической силой через весь двор.
"Вот это молния! Ее удар мог стоить нам жизни, - дивились побежденные,
потирая ушибленные места. - Нам еще повезло!"
Лазарусом на полях. Он уже не пытался вникнуть в учение лазаристов,
удовольствовавшись поверхностным знакомством. Проникнуть в суть учения
мешал непреодолимый барьер скептицизма.
заливал глаза, брат Леон Брадлауг неожиданно отправился в царство вечного
блаженства. Это случилось в считанные секунды. Они сажали овощи. Внезапно
на их полуголые тела легла какая-то тень, и внутренний голос шепнул
Мартеллу: "Внимание! Опасность!"
Брадлауга проткнул чей-то клюв, проткнул насквозь. Фонтан медно-красной
крови брызнул из его тела, и Брадлауг ничком упал на землю. Птица-барабан,
словно крылатый демон, уселась на тело, и Мартелл услышал, как она
раздирает мясо и дробит кости несчастного.
часовни. Когда все было закончено, брат Мандштейн позвал Мартелла к себе в
келью.
распространении учения, брат Мартелл?
Неужели вы все еще считаете себя форстером?
над этим.
Мандштейн:
надо доставить к месту предполагаемых событий телекинетика. Он помчался во
двор и сел в машину. Один из молодых венериан уже сидел в ней.
четырех километров, спутник дал знак остановиться. На краю дороги,
прислонившись к дереву стоял человек в голубой рясе. Рядом валялись два
чемодана, в которых рылась какая-то бестия с острым клювом и жесткими
крыльями, видимо в поисках съестного, в то время как другая тварь нападала
на бедного форстера, только что приехавшего на Венеру. Тот беспомощно
отмахивался веткой и ногами.
подняться в воздух и со страшной силой швырнул их на дерево. Стукнувшись о
ствол, они упали на землю, но, поднявшись, попытались напасть на вновь
прибывших. Юноша снова поднял их в воздух и переломил им клювы. На этот
раз они упали в трясину и навсегда исчезли в ней.
Василенко Иван
Буджолд Лоис
Мацумото Сэйте
Посняков Андрей
Грабб Джеф
Лукин Евгений