кто-нибудь придет и заберет меня.
от Разлома я строю часовню. Работа движется. Вчера попытался спуститься к
реке, но Бета и четверо других завернули меня назад.
чистилище или год в аду?
построена часовня, я обнаружил свои громоотводы. Должно быть, бикура
сбросили их с обрыва в ночь, когда убили Тука. Двести двадцать три дня
тому назад.
позволит крестоформ. Но он не позволит. Если бы они не уничтожили мою
аптечку! Там были анестетики! Но когда я собирал шесты, у меня возникла
идея.
вот, когда две недели назад Тэта сломал ногу (кость переломилась в трех
местах), я наблюдал за реакцией крестоформа. Паразит делал все возможное,
чтобы погасить боль: большую часть времени Тэта пролежал без сознания, а
его организм вырабатывал невероятное количество эндорфинов. Но переломы
были очень болезненные, и на четвертые сутки бикура перерезали Тэте горло
и отнесли его тело в базилику. Крестоформу было легче восстановить труп,
чем длительное время переносить такую боль. Непосредственно перед тем, как
они убили Тэту, я просканировал его тело. Крестоформ ослабил хватку.
Некоторые участки центральной нервной системы почти освободились от
червеобразных волокон.
ли жив? Лишь в одном я уверен: бикура этого не допустят.
придумать.
спустились в Разлом, дабы совершить свое ежедневное богослужение (точнее,
пародию на богослужение), я отслужил мессу перед алтарем только что
возведенной часовни. Я испек хлеб из муки челмы. По вкусу он напоминает
мягкие, желтые листья этого растения. Но для меня он был точно таким же,
как та гостия, которую я вкусил шестьдесят лет назад, впервые принимая
Святое Причастие.
томограммы уложены в мешок, сплетенный мною из волокон бестоса. Это лучшее
из того, что я мог придумать.
заката она выглядела кроваво-красной и по вкусу напоминала вино причастия.
огненный лес. Вся надежда на то, что деревья тесла сохраняют остаточную
активность даже во время спокойных периодов.
больше не встретиться. Нас разделяют не только годы пути, но и гораздо
более глубокая пропасть, имеющая форму креста. И все же я надеюсь снова
увидеть тебя - не в этой жизни, а в той. Которая наступит потом. Тебе
странно слышать это от меня снова? Но вот что я скажу тебе, Эдуард. Многие
десятилетия я прожил в сомнениях и в великом страхе перед тем, что ждет
меня впереди, но теперь наконец душа моя успокоилась, и сердце пребывает в
мире.
светом алтарь, вырезанный из дерева потир и меня самого. Ветер в Разломе
начинает свой хорал. Для меня он - последний. Если повезет, я, с Божьей
помощью, никогда больше его не услышу.
столом, разом повернулись к нему, как бы пробуждаясь от общего сна. Консул
посмотрел вверх и увидел, что Гиперион стал гораздо ближе. Он занимал
теперь почти треть небосвода, и его холодный свет затмевал звезды.
видел отца Дюре, - продолжал отец Хойт. Его голос звучал все более хрипло.
- На Гиперионе за это время прошло более восьми лет... С последней записи
в дневнике отца Дюре - около семи. - Священник явно испытывал боль, его
лицо покрылось испариной и побледнело настолько, что казалось - оно
источает какой-то болезненный свет.
реке от Порт-Романтика, - продолжал он, стараясь говорить твердо. - Я
предполагал, что плантаторы скорее скажут правду мне, чем сотруднику
консульства или местных властей. Я оказался прав. Администратор из
Пересебо по фамилии Орланди вспомнил, что отец Дюре у них останавливался.
Подтвердила это и его жена Семфа, которую отец Дюре упоминает в своих
дневниках. Управляющий несколько раз посылал тогда на плато спасательные
экспедиции, но ни одна из них не достигла цели, ибо активность огненных
лесов в тот год была исключительно высокой. Через несколько лет они
оставили всякую надежду найти Дюре или проводника Тука живыми... Тем не
менее Орланди нанял опытных пилотов, и на двух скиммерах, принадлежащих
плантации, мы отправились на плато. Мы решили пробраться в страну бикура
по самому Разлому, положившись на автоматику и на удачу. Хотя при таком
маршруте основной массив огненных лесов оставался в стороне, мы все-таки
потеряли один скиммер и четырех человек - так велика была активность
деревьев тесла.
чтобы обрести устойчивость, он откашлялся и заговорил снова:
ровно семьдесят, и были они такие же глупые и необщительные, какими
изображает их в своих записках отец Дюре. Мне удалось выведать у них, что
он погиб, пытаясь проникнуть в огненный лес. Мешок из бестоса уцелел; там
были его дневники и томограммы. - Хойт обвел присутствующих быстрым
взглядом, затем снова опустил глаза. - Мы заставили их показать нам место,
где погиб отец Дюре. Они... они не погребли его. Его останки сильно
обгорели и разложились, но обнаруженного было достаточно, чтобы убедиться
- разряды деревьев тесла уничтожили... не только тело, но и... крестоформ.
Отец Дюре умер настоящей смертью. Мы отвезли его останки на плантацию
Пересебо и там, отслужив панихиду, предали земле. - Хойт глубоко вздохнул.
- Вопреки моим настойчивым возражениям господин Орланди уничтожил деревню
бикура и часть стены Разлома кумулятивными ядерными зарядами,
доставленными с плантации. Я не думаю, что кому-нибудь из бикура удалось
уцелеть. Вход в лабиринт и так называемая базилика, по всей видимости,
погребены обвалом. Во время экспедиции я был ранен, и потому, прежде чем
возвращаться на северный континент и заказывать билеты на-Пасем, мне
пришлось несколько месяцев провести на плантации. О существовании этих
дневников, равно как и об их содержании, знают только Орланди, монсеньер
Эдуард и те высокопоставленные сановники, которых монсеньер Эдуард счел
нужным поставить в известность. Но, насколько я знаю, в связи с дневниками
отца Поля Дюре Церковь не делала никаких заявлений.
подбородка каплями стекал пот, а лицо в отраженном свете Гипериона
казалось синевато-бледным.
всем собрать багаж и встретиться на корабле нашего друга Консула в сфере
N_11 не позже, чем через тридцать минут. Я же воспользуюсь одним из
Шилова Юлия
Херберт Фрэнк
Василенко Иван
Куликов Роман
Флинт Эрик
Березин Федор