заглядывать к ней под платье. Было бы воспринято его подглядывание, как
признак того, что его тянет к ней, или же что он не видит в ней личности?
Секс был настоящим минным полем. Он перевел взгляд на ее лицо.
чтобы поддразнить ее. - Девчонки никогда не могли правильно изобразить
КХХ-дджжззввиуу! от пули "Бентлайна-спешиал", рикошетирующей от камня. Они
всегда издавали такой звук, словно сплевывают на обочину.
последней тряпки - на мне оставалось только полотенце вместо набедренной
повязки - и разрисовывала тело боевой раскраской.
испытание или провалился?
змеями. Я сделала лук из ветки и куска струны. У меня была только одна
стрела без оперения, просто заточенная на конце. Я разрисовала ее кольцами
лаком для ногтей.
подражая техасским рейнджерам. Однажды Сонни проезжал мимо на своем
двухколесном велосипеде, после того, как наш сосед вымыл свою машину. Я
целилась не в него, а так, чтоб промазать на целую милю. Но лишенная
оперения стрела вонзилась между спиц его переднего колеса. Сонни перелетел
через руль, словно акробат.
барахтающегося в грязи. Единственной уликой был сломанный прутик с
нарисованными кольцами. Никто не заметил меня на дереве. Я смогла бы выйти
сухой из воды, если бы мой отец не подъехал как раз тогда, когда я слезала
вниз. Он сложил два и два и выпорол меня своим ремнем. Он придерживался
того мнения, что балованные девчонки, которые играют словно мальчишки, и
кнута заслуживают как мальчишки. Мой отец был прямо помешан на том, как
"надлежит вести себя настоящим леди". В ту ночь он сжег мои джинсы и
последующие три года заставлял меня носить юбку. Где-то в глубине души я
осознаю, что стала копом потому, что во мне спрятана какая-то часть,
которая ведет себя не так, "как подобает леди".
вестерны выйдут из моды. Каждый вестерн несет в себе моральный заряд, хотя
временами и не тот, какой задумывался. То, что ты чувствуешь по отношению
к ним, очень много говорит о тебе.
полудне". Плохой парень: Генри Фонда. "Однажды на Западе".
поющего ковбоя. Рой Роджерс? Жене Отри? Хопалонг Кэссиди?
отправлюсь в путь". Плохие парни: Джек Паланс. Вильсон в "Шейне".
последний день перед каникулами, когда мне было восемь лет. Том, который
был на два года младше, был буквально убит горем. Поэтому мама взяла нас в
Штаты, чтобы купить "Сталлион" 38-го.
поделки, из которых только и можно было палить по тарелочкам. Пересекши
границу, можно было купить настоящий "Маккой": шестизарядный револьвер, в
который нужно было засовывать по круглому капсюлю в каждый патрон и только
потом заряжать барабан.
калибра.
Том вернулся домой одетый как Лэш ла Ру, весь в черном. На мне была
цветастая ковбойка и белая стетсоновская шляпа, сапожки "Акме", шпоры и
кобура, прикрепленная к ноге.
Мама украсила бар бутылкой апельсинового крюшона. Держа в руке стакан, Том
уселся за кухонный стол.
что ты быстр". Предполагалось, что Том должен ответить: "Я слыхал, что ты
быстр тоже", но вместо этого маленький мерзавец поднял свой стакан с
апельсиновым крюшоном и выплеснул его мне в лицо. Шляпа потеряла форму,
рубашка была вся в пятнах, с моего подбородка стекали капли. Я тогда был
готов убить его прямо на месте. "Это хорошо только в фильмах, а, Цинк?" -
сказал он. Теперь я ношу черное, "чтобы скрывать пятна".
воспользовавшись телефоном, расположенным по соседству с комнатой
присяжных. Канадские законники носят полный набор судейских регалий
"Старых Придворных бойцов", за исключением парика. Ничто не могло перебить
запах зануд, любящих задавать дурацкие вопросы, которые стоили миллиона
долларов или приводили к выходу на свободу психопата только потому, что
обвинительное заключение было составлено неправильно. Пока Цинк и Роберт
разговаривали, тысяча перебывавших здесь мантий раздражала нос де Клерка.
Он был рад поскорее повесить трубку и вырваться на свежий воздух.
улице. Здание Нового Суда - им стали пользоваться с 1978 года - напоминало
по форме кусок сыра. Тридцать пять судебных комнат на пяти расположенных
ярусами этажах уходили вправо под углом к стеклянному клину. Вьющиеся
растения свешивались с каждого этажа, словно Висячие Сады Вавилона. В
солнечные дни Большой зал под наклонной стеклянной крышей заставлял
законников жариться, словно в Долине Смерти. В ночи, подобные сегодняшней,
Большой зал превращался в морозильник, отчего дыхание Джека Макдугала
прерывалось, пока он потирал замерзшие руки.
Можешь ее потрогать. Техники внутри.
собирался на сессию, публика использовала его в качестве зала ожидания.
Время от времени, представители правоохранительных профессий устраивали
здесь приемы: обильные обеды и посвящения в адвокаты. В подобных случаях
дверь с переговорным устройством давала возможность судьям ее величества
попадать в Большой зал из своих комнат позади залов заседаний.
собой кнопочный телефон:
затем на кнопку "#", чтобы открыть дверь. Кнопка "*" служила для того,
чтобы исправлять ошибки. Для тех, кто кода не знал, двери оказывались
запертыми, ограждая судей от гнева публики.
Макдугал. Он сверился со своими записями. - В 9:54 в службе безопасности
Суда раздался сигнал тревоги. Он длится тридцать секунд. Если его
специально не включить снова, тревога отключается. Ночная стража
отправилась проверить.
Клод Домани вернулся в комнату, где умер Максвелл. Их кабинеты
располагались рядом в крыле, отведенном Верховному Суду. Он находился в
зале 53, перечитывая приговор. Он позвонил в ВПУ в 9:58. Через минуту
прибыли первые полицейские.
апелляционного суда и адвокаты были на этаже апелляционного суда, но эти
крылья здания не связаны между собой.
Березин Федор
Мацумото Сэйте
Флинт Эрик
Василенко Иван
Каменистый Артем
Никитин Юрий