места для личных чувств.
новой родине. В Видессосе интрига была естественной, как дыхание, избежать
ее было невозможно, если человек хотел подняться по служебной лестнице. Но
Алипия Гавра не должна была стать жертвой стечения обстоятельств. За
холодностью, приобретенной за время жизни во дворце, и спокойствием, с
которым она смотрела на мир, трибун чувствовал хрупкость и нежность и
боялся, что ненавистная свадьба оставит в ее душе глубокие шрамы.
Представив себе, как ее, беззащитную и несчастную, тащат в постель
Ортайяса, трибун стиснул зубы. А теперь, спросил он себя, должен ли я
сказать все это Хелвис - или лучше ничего не говорить, чтобы не возникало
никаких подозрений? Не найдя другого выхода, он промолчал.
набросил на плечи тяжелый шерстяной плащ и поспешил узнать, что случилось.
Возле укреплений с мечом в руке стоял Гай Филипп. На нем была набедренная
повязка, сандалии и шлем. Марк взглянул туда, куда указывал ему пальцем
ветеран: далеко на востоке было заметно движение каких-то силуэтов на фоне
бледного неба.
доказательство того, что Ортайяс уважает Туризина, как родного отца?
окликнул сонных букинаторов. - Вставайте, лентяи! Вставайте, бездельники!
У нас сегодня много работы!
завязки на одежде. В походные костры, почти потухшие за ночь, добавили
хвороста, чтобы солдаты лучше видели друг друга в предрассветных сумерках.
Марк и Гай Филипп, поглядев друг на друга, поняли, что сами совсем забыли
подготовиться к битве. Центурион выругался, и оба бросились к своим
палаткам.
лагерем. Легкая кавалерия защищала фланги римской линии. Общение катришей
с легионерами во время зимнего похода принесло свои плоды. Оно сделало
катришей почти такими же быстрыми, как римляне. Отряд Туризина Гавраса
развертывался несколько медленнее. Выехав перед пестрым строем своей
армии, Император приветствовал готовых к бою римлян взмахом руки:
подведем их под ваш удар.
видессианской армии, его пехотинцы обычно выполняли роль сдерживающей
силы.
противник попытается обойти его, передвинул отряд Пакимера на правый
фланг.
повторяя узор галльской туники, была разделена на позолоченные, покрытые
чернью квадраты, семиконечная звезда в колесе венчала бронзовый шлем. Меч
кельта - близнец меча Скауруса - был все еще в ножнах, а в руке кельт
держал большой кусок хлеба. Он жевал. Трибун позавидовал спокойствию
Виридовикса - перед боем он не мог даже думать о еде, хотя после битвы
чувствовал, что голоден как волк.
ночи. Щурясь на яркое солнце, поднимавшееся над горизонтом, Скаурус
сказал:
глаза, а это никуда не годится.
Скаурус вздохнул с облегчением. Интересно, какую же часть всей армии
Сфранцеза составляет этот отряд? Вперед, как и предполагал трибун,
выдвинулась кавалерия. Стук копыт напоминал отдаленные раскаты грома.
защищена, а если падает, всадник последует за ней, - давал своей манипуле
последние инструкции Квинт Глабрио.
Солнце едва поднялось над горизонтом, и трибун не мог как следует
разглядеть противника. Некоторые всадники были похожи на кочевников -
каморов или даже каздов, в то время как другие... Копья на мгновение
сверкнули красным...
превратив имя своего командира в боевой клич.
галоп. Загудели луки, один из намдалени вывалился из седла: стрела,
пущенная с дальнего расстояния, впилась ему в глаз. Легкая кавалерия
гарцевала впереди намдалени, растянувшись от римлян до отряда Туризина, но
поле было слишком узким, чтобы им удалось ударить и успеть отскочить.
Тяжело вооруженные кавалеристы видессиан и васпуракан пробились сквозь
ряды кочевников и понеслись на солдат Княжества, атаковавших ядро армии
Императора.
единственные солдаты, с которыми следует считаться, - это халога. Слухи о
римлянах не дошли до него, и он принял их за новобранцев-крестьян, которых
Туризин наскреб Фос знает где. Прежде всего следует быстро раздавить их, а
затем уже приняться за кавалерию Гавраса, решил он. Сущие пустяки. Барон
взмахнул щитом, показывая своим людям направление атаки, затем пришпорил
лошадь и поскакал к легионерам.
яростные крики воинов, похожих на ожившие бронзовые статуи, длинные копья,
каждое из которых направлено ему в грудь. Марку показалось, что он
чувствует, как его солдаты словно вздрогнули от желания убежать от этой
лавины. Сжав меч, он взметнул вверх правую руку.
свои цыплячьи души?
ржали, вставали на дыбы и падали, пронзенные копьями, подминая под себя
всадников. Следующие за ними спотыкались о тела павших и тоже валились на
землю. Намдалени, в щиты которых попадали копья римлян, ругались и
отбрасывали их в сторону - наконечники копий, сделанные из мягкого
металла, застревали вместе с древком в щитах и делали их бесполезными.
Легионеры немного подались назад, не сумев полностью остановить напор
атакующих. Затрубили трубы, сзывая солдат с флангов закрыть бреши в
центре. Конная атака захлебнулась, римляне выдержали первый удар, началась
отчаянная рубка.
глазу его красовалась повязка, а мизинец на руке был искривлен. Он
направил на Марка свое копье, тот увернулся и в свою очередь сам нанес
колющий удар. Меч разнес в щепки деревянный щиток на копье, защищающий
руку. Намдалени перехватил сломанное копье поудобнее, используя его как
дубинку. Скаурус снова пригнулся, затем вскочил и нанес врагу сильный удар
в грудь. Он почувствовал, как острие пронзило кольчугу и вошло в тело.
Наемник Сфранцеза дико вскрикнул, застонал, красная пена показалась на его
губах, и он рухнул на землю.
топор и обрушил его на голову лошади. Удар был так силен, что мозги
брызнули в разные стороны и лошадь, остановившись на всем скаку, начала
оседать наземь, подобно кораблю, с ходу налетевшему на подводный камень.
Подмятый ею намдалени вскрикнул, однако мучиться ему пришлось недолго -
второй удар могучего топора успокоил его навеки.
свой щит - тяжелый большой _с_к_у_т_у_м_. Римский щит был больше и
тяжелее, чем тот, которым закрывался островитянин. Марк нанес врагу
сильный удар своим щитом. Солдат из Княжества оступился, споткнувшись о
ногу убитого, и Марк пронзил его горло мечом.
мужеством, столь хорошо известными Марку.
остряк и сквернослов, отбросив свой разбитый ударом копья гладий. Однако,
прежде чем кто-либо успел прийти ему на помощь, лошадь наемника втоптала
его в землю.
Нам так нужны хорошие солдаты! - пропыхтел Гай Филипп. На правой стороне
его шлема появилась вмятина, а лицо заливала кровь, текущая из глубокой
царапины над бровью.
землю солдата Туризина. Он промахнулся, выругался и занес меч для второго
удара. Наемник бил настолько занят своей жертвой, что не заметил Марка,