сказал: "Вперед!"
шляпы вниз.
подошел к ней и, по-прежнему держа пистолет в правой руке, левой освободил
зацепившуюся за край сетку. Пока он это делал: я успел заметить, что пауки
даже не пытались напасть на него. Они остановились в четырех-пяти дюймах
от его ног и откатывались назад. Масло, которым он был натерт, явно
действовало на пауков гораздо сильнее, чем наш инсектицид. Обернувшись ко
мне, он опустил и мою сетку, свободно повисшую перед лицом. Потом мы пошли
дальше.
попадаться через каждые несколько ярдов. Два раза посыпались с нависших
кустов. Будь мы без сеток, они уже обволокли бы нам лица своей массой;
даже и теперь было несколько неприятных моментов, прежде чем они
отцепились и спрыгнули.
которой мы пробивались с Камиллой, была старой и еще недавно заросшей. Я
не мог воспользоваться компасом, чтобы сориентироваться, но решил, что она
уклонялась примерно на несколько градусов севернее. Она была намного шире
и просторнее, поэтому расчистить ее было проще.
Сначала они попадались нечасто, но очень скоро мы достигли местности, где
они были уже сплетены в небольшие полотнища, похожие на гамаки
неправильной формы, и перекидывались между ветвями одного куста или между
соседними кустами. Эти гамаки встречались гроздьями; каждая гроздь,
по-видимому, принадлежала группе пауков, которые сидели около своих
ловушек, готовые в любой момент наброситься на попавшую туда добычу. В
почти лишенной насекомых местности вероятность, что в их гамаках
что-нибудь запутается, казалась ничтожной, да я и не видел, чтобы туда
попалась хоть мошка. Однако пауки сидели, приготовившись терпеливо ждать.
по-другому реагировали на наши движения, то сразу же срывались с места и
спешили к нам по веткам или по земле наперерез. Но чаще всего не успевали
добежать.
сменили более плотные и широкие, прикрепленные к ветвям деревьев в
десяти-двенадцати футах над землей - здесь в гамачки поменьше и пониже и
подавно ничего не могло попасть.
перекидывались больше между деревьями. Они свисали клочьями, которые
слегка колыхались от движения воздуха. Казалось, весь лес обвесили
шелковыми лохмотьями.
тусклый, рассеянный свет, и я посмотрел наверх. Неба видно не было.
Вершины деревьев исчезли в пропускающем свет беловатом тумане, и тут я
понял, что мы, должно быть, находимся теперь под белой пеленой, которую
наблюдали еще с берега.
покрывалом соединяла вершины деревьев, и сами пауки тоже поднялись наверх.
На земле их не было, и довольно давно, как я теперь понял.
существа, даже пауки, оставили здешние леса, где остались расти только
травы, кусты и деревья. Никакого живого движения - лишь колыхание
оборванных полотнищ паутины.
вокруг не менялся.
тень. Взглянув вверх, я увидел темное пятно, медленно скользящее по белому
покрывалу - стая пауков промышляла добычу в своих горных владениях.
поросший густым стелющимся травянистым кустарником, доходившим нам до
колен и похожим на вереск. На краю леса нам опять встретились стаи
охотящихся пауков, а первые несколько футов кустарника густо обтягивала
паутина, но дальше ее не было. Особенности ли почвы были тому причиной или
какие-то свойства "вереска", или высота, или здесь паукам уже совсем
ничего не попадалось - неизвестно, но как бы то ни было, вскоре они совсем
перестали встречаться.
не достигли края кратера. Там наш похититель позволил нам сесть и немного
отдохнуть.
самый захватывающий из виденных прежде и самый необычный вид. Все
восточное побережье до той точки, где северная вершина заслоняла его от
нас, было затянуто чуть сверкающим полотнищем паутины, которое
простиралось на юг и языком выдавалось на север между горой и лагуной.
Создавалось впечатление, что паутина как бы вытекла с востока, обогнула
гору, а теперь ее северный рукав покрыл уже около половины расстояния
между горой и поселком. Там он обрывался. Полоса незатронутого
пространства, отделяющего его от поселка, составляла примерно полторы мили
в ширину, свободно от паутины было и все западное побережье. Как далеко
она вдавалась с востока в северную часть мы не могли видеть, но было ясно,
что покрывала она не меньше половины всего острова.
неровную поверхность, и оно вспучилось в тех местах, где с земли
поднимались деревья, а складки его отблескивали на солнце. Покров не везде
был сплошным. Местами, как оторванные от большого савана и разбросанные
вокруг клочки материи, белели отдельные пятна, а за проливом, как бы желая
показать, что вода - не преграда, на островке Хтнуати виднелось несколько
небольших участков паутины.
Он ухмыльнулся, но ничего не сказал.
слаборазличимые парообразные колонны.
тут.
широким и мелким, чем я предполагал; удивило и то, что трава и даже
небольшие кусты росли на его внутренних склонах почти до самого дна. Там,
окруженное кольцом голого камня, клокотало грязевое озерцо.
вздувалось и спадало. Его поверхность неуверенно подрагивала, как на
кадрах замедленной съемки, словно оно нехотя собиралось с силами для
некоего действия. Порой оно начинало выдувать большой пузырь. На это время
все остальное движение несколько затихало, как будто вся энергия уходила
на выдувание пузыря. Куполообразный пузырь вызывал беспокойное ощущение.
Невозможно было следить за его ростом и не чувствовать, как внутри
нарастает напряжение в ожидании взрыва. А когда пузырь лопался - это было
очень невзрачно: негромкий усталый хлопок, и вокруг на несколько футов
разлетающиеся брызги. После этого озерцо некоторое время колыхалось, а
перед тем, как начать новый пузырь, оно для практики выдувало несколько
мелких.
процессов, это немного отталкивающее зрелище, но мне вдруг стало понятно,
как такое явление может стать священным. Неискушенному уму оно вполне
могло показаться живым или почти живым, хотя и иным по сравнению с другими
живыми существами образом. Оно просто существует - можно себе представить,
что оно вот так вздымается и опадает уже несколько столетий. Больше ничего
не происходит, но все же внутри нарастает напряжение ожидания, как будто
озерцо способно на большее и в любой момент может проявить себя по-иному.
Неудивительно, что люди испытывали склонность обожествлять их.
похожие на набиваемые едой животы каких-то мерзких существ, и хоть в нас
вздымалось отвращение, все же завороженно ждали, пока они с хлюпаньем
лопнут. Казалось, наш похититель тоже не может отвести глаз от пузырей. Но
немного погодя он все-таки встал и движением руки с пистолетом велел
подняться и нам.
вершиной. Тут мы повернули налево и пошли по гребню. По жесткой пружинящей
траве идти было легко. В центре седловины из камней был сложен
прямоугольный постамент примерно трех футов в высоту, по-видимому,
намеренно расположенный под небольшим углом к гребню. Мы с интересом
смотрели на него. Это было первое сооружение прежних обитателей острова,
попавшееся нам на глаза со времени высадки, а вполне возможно, что оно
было и единственным. Возведено оно было тщательно, а сверху накрыто двумя
плоскими камнями.
была темная запекшаяся кровь.
провел нас без задержки мимо.
высказать ее, но потом обратился к Камилле: