Чтение 22–й страницы книги ~Летний рыцарь~

Я вдавил педаль газа в пол, и мотор "Жучка" послушно взревел. Каким бы большим и сильным ни был этот дендрозлыдень, весом он уступал бы обычной туше такого роста. Едва задние колеса коснулись асфальта, "Жучок" прыгнул вперед и врезался сплющенным багажником в дендрозлыдня.

Тварь испустила вопль - возможно, от неожиданности и уж наверняка от боли. От бампера и искорёженной крышки багажника полетели искры, потом повалил дым от обожженной соприкосновением с железом ткани фэйре, и дендрозлыдень рухнул на крышу "Жучка".

Не убирая ноги с газа, я как мог удерживал руль одной рукой. Смотреть вперед я по-прежнему мог, только высунув голову в окно. Дендрозлыдень снова взвизгнул, и магическая энергия сгустилась вокруг него облаком, от которого мои волосы стали дыбом, но старый, добрый "Жучок" не поддался гнусному колдовству и протащил злобную тварь вдоль всего фасада "Уолл-Марта".

- Считай это расплатой за все телефонные столбы, - шепнул я "Жучку" и ударил по тормозам.

Дендрозлыдень слетел с моей машины, прокатился по асфальту и с полным боли воплем врезался в металлический мусорный бак, подняв клубы пыли и зловонного дыма. Из двух фар "Жучка" уцелела только одна, да и та неуверенно мигала.

Я врубил заднюю передачу, отогнал "Жучка" на несколько футов и снова сдвинул рычаг на нейтраль. Потом дал газ и бросил машину на чудище. На этот раз я был готов к удару и успел сгруппироваться. Столкновение вышло приятно громким. Дендрозлыдень сдавленно заскрипел, но что же произошло, я понял только сдав машину назад и крутанув руль так, чтобы посмотреть на поле боя в боковое окно.

Я разорвал гадину пополам, зажав его между помятым, покрытым инеем "Жучком" и металлическим мусорным контейнером. Хвала звездам, это был не какой-нибудь вшивый пластик. Ноги лежали у контейнера - точнее, не ноги, а бесформенная груда корявых ветвей и земли. Руки же в бессильной злобе тянулись ко мне и колотили кулаками по асфальту в нескольких ярдах от меня.

Я сплюнул в окно, развернул машину и поехал забрать Мёрфи.

Я выпрыгнул из машины, но мне пришлось дернуть правую дверь изо всех сил - наверное, ее заклинило от удара. Мёрфи встала, опираясь на стену, и широко раскрытыми глазами уставилась на Жучка.

- Что, черт возьми, случилось?

- Это растительное чудище.

- Растительное чудище? Скорее снеговик какой-то.

Я поддержал ее за локоть.

- Я с ним разобрался. Пошли.

Мёрфи негромко охнула от боли, но поковыляла к машине. Я собирался помочь ей, но тут она вдруг крикнула: "Гарри!" - и оттолкнула меня в сторону.

Дендрозлыдень - вернее, верхняя его половина - каким-то образом ухитрился выползти из тумана, и теперь его длинная, толстая рука-лиана тянулась ко мне. Я отпрянул и сделал попытку заслонить собой Мёрфи.

Бесполезно. Гадина сграбастала меня. Я ощутил, как пальцы - толщиной со ствол молодого деревца каждый - хватают меня за горло и как щенка отрывают от Мёрфи. Другая лапища схватила меня за ногу. Меня подняли в воздух и принялись разрывать на части. Не спеша.

- Проныра длинноносый, - нечеловеческий голос исходил откуда-то из района светящихся зеленых глаз дендрозлыдня. - Тебе не стоило лезть в наши дела. Ты даже не представляешь, что поставлено на карту. Так и умри по невежеству.

Я поискал достойного ответа, но в глазах потемнело, а мысли начали путаться. Я сделал попытку собраться с силами, чтобы активировать браслет, но, стоило мне сделать это, послышался шелест листьев, скрип дерева, и лопнувший браслет соскользнул с моего запястья. Я попытался сложить какое-нибудь другое заклятье - и тут же пожалел об этом: это лишило меня концентрации сил для защиты от заколдованного тумана. Мысли в голове путались все сильнее, и я не думал уже ни о чем, кроме пронзавшей меня раскаленным железом боли.

Словно издалека до меня донеслись звуки снова заработавшей бензопилы и яростный крик Мёрфи. Ну да, ее-то защита не зависела от концентрации. Конечно, ее вряд ли хватило бы надолго, но еще несколько минут она могла не опасаться тумана. Дендрозлыдень завизжал, и я услышал, как пила впилась в его плоть. Мне в лицо брызнули опилки.

Я вдруг снова обрел способность дышать. Чертовы ветки оплелись вокруг моих головы и плеч, нога оставалась в хватке дендрозлыдня, но я снова дышал.

* * *

Туман жался ко мне, и все казалось каким-то далеким, лишенным интереса. Я почти не осознавал происходящего. Мёрфи подпрыгнула на одной ноге ближе, взмахнула бензопилой и отсекла дендрозлыдню вторую руку. Я шмякнулся на землю, на груду неподвижных ветвей.

Дендрозлыдень отмахивался от Мёрфи обрубками рук, но прежней силы у него не оставалось. Ему, правда, удалось-таки сбить ее на землю. Мёрфи зарычала, подобрала бензопилу - по счастью, та не заглохла - и замахнулась ею гадине в голову. Дендрозлыдень отчаянно взвыл и попытался прикрыться своими обрубками (ха-ха, что, выкусил, гад?). Мерфи без труда прорубилась сквозь них и ткнула свистящей цепью аккурат между зеленых глаз.

Чудище снова завизжало, отчаянно отбиваясь, но все, чего ему удалось - это чуть оттолкнуть Мёрфи. А потом оно испустило последний стон, и глаза погасли. Мёрфи устало опустилась на кучу грязи, листьев и корявых сучьев.

Я лежал и тупо смотрел на нее, когда чуть в стороне хлопнул винтовочный выстрел. Мёрфи бросилась на землю и перекатилась ко мне. Грянул второй выстрел, и кучка зеленой листвы чуть правее Мёрфи взметнулась в воздух.

Новый звук прорезал ночную тишину: приближавшиеся полицейские сирены.

Мерфи ползком потащила меня к машине. Я услышал, как кто-то в тумане хрипло выругался, потом послышались удаляющиеся шаги. В следующую же секунду туман начал редеть. А может, это мне только казалось.

- Гарри, - Мёрфи встряхнула меня за плечи. Я тупо уставился на нее, и она с облегчением вздохнула. - Гарри, ты меня слышишь?

Я кивнул. Во рту пересохло; все тело болело. Я пытался прочистить мозги.

- Посади нас в машину, - сказала она медленно и внятно как маленькому. - Посади нас в машину и вези отсюда.

Машина... Ну да... Я с усилием запихнул Мёрфи в "Жучка", плюхнулся на водительское сиденье и уставился на замерзшее ветровое стекло. Впрочем, на теплом ночном воздухе лед быстро таял, и я уже мог смотреть вперед сквозь оттаявшие пятна.

- Гарри, - звенящим от напряжения голосом произнесла Мёрфи. - Ну поезжай же!

Ах, да... Ехать... Я наугад врубил передачу, и мы выехали со стоянки и из тумана.

Глава двадцать вторая

- Да вы шутите, - недоверчиво фыркнул Билли. - Бензопила? Где это вы достали бензин?

Мёрфи оторвалась от своей поврежденной ноги. Джорджия разрезала ей штанину джинсов и промывала длинные, от запястья и почти до бедра царапины.

- Там у них резервный генератор на бензине, чтобы холодильники не размораживались при аварии. А рядом десятигаллонный пластиковый бак.

Квартирка у Билли не из просторных, а уж с набившейся в нее дюжиной людей даже работавший на полную мощность кондиционер не справлялся с духотой; про тесноту я даже не говорю. "Альфа" - Биллины дружки-оборотни - собралась в полном составе. Еще на стоянке нас перехватил высокий, тощий юнец, а до дверей проводили два скользивших в темноте почти невидимыми серыми тенями волка.

При первой встрече полтора года назад "Альфа" представляла собой сборище шпаны с неопрятными прическами, прыщами и кожаными прикидами как у крутых парней в кино. С тех пор они заметно изменились. От бледного вида не осталось и следа, от одышки - тоже, а младенческий жирок сменился крепкой мускулатурой. Ну, конечно, командой звезд голливудских мыльных опер они не стали, но вид у них сделался спокойнее, увереннее, счастливее, а на коже виднелись шрамы. Большая часть этих ребят нарядилась в тренировочные костюмы или легкие свитеры - в общем, в то, что при необходимости можно быстро и без труда скинуть.

На столе в три ряда громоздились коробки с пиццей, а рядом на полу угнездился холодильник с прохладительными напитками. Я набрал себе полную тарелку еще не остывшей пиццы, выудил банку колы и нашел относительно свободный кусок стены, чтобы к нему прислониться.

- Послушай, Гарри, - Билли с сомнением покачал головой. - Кое-что здесь никак не сходится. Я хочу сказать, если они и впрямь напустили там этого чертова тумана, как мы до сих пор об этом не слышали?

Я фыркнул, набрав полный рот пиццы.

- Эта штука ужасно редкая, даже в наших кругах. Никто, пораженный таким туманом, не помнит об этом совсем ничего. Но вы посмотрите завтра утром в газетах. Десять против одного, после того, как мы отчалили, туда приехали аварийные службы, погасили пожары, вывели из здания толпу обалдевшей публики, а потом дали всему официальную оценку: утечка газа.

- И все равно бред какой-то. Там ведь не будет никаких доказательств: ни прохудившейся газовой магистрали, ни огня...

Я продолжал усердно работать челюстями.

- Смотри на вещи реально, Билли, - посоветовал я. - Ты думаешь, публика отнесется к городским властям серьезно, если те скажут им: "Мы не знаем, что произошло с этими людьми, мы не знаем, что явилось причиной всех этих разрушений, мы не знаем, почему никто не видел и не слышал ничего, и мы не знаем, что означают эти сообщения о перестрелке в районе торгового центра"? Черта с два. Кого-нибудь придется обвинить в некомпетентности, отправить в отставку... Кому это нужно? В общем, утечка газа.

- Но это же глупо!

- Такова жизнь. Меньше всего двадцать первому веку хочется признаваться в том, что ему, возможно, известно еще не все, - я открыл банку колы и сделал большой глоток. - Как нога, Мёрф?

- А как ты думаешь? - отозвалась Мёрфи, деликатно удержавшись от слишком уж резких эпитетов в мой адрес. - Болит.

Джорджия оторвалась от ноги Мёрфи и покачала головой. Она была чуть не на фут выше Билли и заплетала волосы в тугую косу, от чего ее черты казались еще резче.

- С ушибами и царапинами ничего страшного, но вот коленка мне не нравится. Вам стоит показаться с ней настоящему врачу, лейтенант Мёрфи.

- Кэррин, - сказала Мёрфи. - Всякий, кто вытирает мою кровь, может звать меня Кэррин. - Я кинул ей банку колы, и она поймала ее. - Кроме тебя, Дрезден. Ты что меня, на диету сажаешь?

Я положил на бумажную тарелку несколько кусков пиццы и передал ей.

- Ладно, живи пока.

- Так вот, Кэррин, - кивнула Джорджия, сложив руки на груди. - Если не хотите платить потом двадцать пять тысяч за операцию и отходить от нее семь-восемь месяцев, вам нужно в больницу.

Мёрфи нахмурилась, но кивнула.

- Только дайте уж сначала поесть. Умираю с голода.

- Пойду, подгоню машину, - сказала Джорджия и повернулась к Билли. - Проследи, чтобы на ногу не приходилось веса, когда вы будете спускать ее. И держите ее вытянутой.

- Понял, - сказал Билли. - Фил, Грег. Возьмите это одеяло. Сделаем из него носилки.

- Я не маленькая, - возмутилась Мёрфи. Я положил руку ей на плечо.

- Спокойнее, - негромко сказал я. - Ребята знают, что делают.

- Я тоже.

- Ты ранена, Мёрф, - возразил я. - Будь ты одним из своих подчиненных, ты бы приказала себе заткнуться и не создавать лишние проблемы.

Мёрфи испепелила меня взглядом, но промолчала, поскольку рот ее был занят большим куском пиццы.

- Угу, - кивнула она, прожевав. - Я знаю. Просто терпеть не могу оставаться не у дел.

Я только хмыкнул.

- Чего собираешься делать дальше? - спросила она.

Я покачал головой.

- Допить колу. Дальше этого пока не заглядываю.

- Ладно, Гарри, - вздохнула она. - Послушай, через часа три-четыре я буду дома. Покопаю еще - посмотрю, не найдется ли чего на Ллойда Слейта. Будет нужна информация или что еще, звони.

- Ты бы отдохнула, - посоветовал я.

Она опустила взгляд на свою ногу и раздраженно поморщилась. Колено распухло вдвое больше нормального.

- Похоже, у меня будет полно времени для этого.

Я снова неопределенно хмыкнул и отвел глаза.

- Эй, Гарри, - окликнула меня Мёрфи. Я не поднял взгляда, так что она вздохнула и продолжала. - В том, что со мной случилось, нет твоей вины. Я знала, чем рискую, и пошла на это.

- Тебя никто не обязывал.

- И не смог бы. Просто мы живем в несовершенном мире, Дрезден. Это я на случай, если ты сам этого еще не понял, - она толкнула меня в ногу локтем. - И потом... Тебе повезло, что я там была. Насколько я понимаю, обула их именно я.

Боюсь, я не совсем совладал с улыбкой.

- Чего-чего? Что ты сделала?

- Обула, - повторила Мёрфи. - Обула кое-кого и надрала задницу. Я уложила вурдалачиху, и я же покрошила голову этого чертова дерева бензопилой. Да и огра покорябала. А что делал ты? Так, шкурку опалил. В общем, оказывал посильную помощь.

- Ну, да. Правда, я его еще сначала в бензине искупал.

Она снова фыркнула и впилась зубами в пиццу.

- Заткнись.

- Как скажешь.

- Три - ноль в пользу Мёрфи.

- Но ты же не одна все это провернула.

- Обула их я.

Я поднял руки вверх.

- Ладно, ладно. Ты... ты обула их, Мёрф.

Она фыркнула и чуть не поперхнулась колой.

- Тебе повезло, что я там была.

Я сжал ее плечо и кивнул.

- Да. Спасибо, Мёрф.

Мёрфи улыбнулась. Один из "Альфы" махнул нам рукой со своего наблюдательного пункта у окна.

- Машина ждет.

Билли и двое приятелей расстелили одеяло на полу и осторожно переложили Мёрфи на него. Она закатила глаза и стиснула зубы - даже осторожное движение причиняло ей боль.

- Звони, - сказала она.

- Обязательно.

- Смотри, осторожнее, Гарри, - она махнула рукой, и ее вынесли на лестницу.

Я взял себе еще пиццы, вежливо поболтал с кем-то из "Альфы" и смылся из переполненной гостиной на лоджию, закрыв за собой скользящую остекленную дверь. Единственным источником света служил здесь фонарь на стоянке, так что большая часть лоджии пряталась в тени. Ночь надвигалась со всех сторон, но даже так здесь казалось не так угнетающе тесно, как в комнате.

Я смотрел, как Билли и другие ребята из "Альфы" усаживают Мёрфи в микроавтобус, и тот выруливает на улицу. Потом сделалось так тихо, как только возможно в Чикаго. Слышалось только шипение шин по асфальту, прерываемое время от времени сиренами, гудками, скрежетом тормозов, лязгом и стрекотом одинокого сверчка в одном из соседних домов.

Я поставил бумажную тарелку на деревянные перила, зажмурился и сделал глубокий вдох, пытаясь прояснить голову.

- Десять центов, чтобы узнать, о чем вы думаете, - произнес негромкий женский голос.

От неожиданности я едва не свалился с лоджии. Я задел рукой бумажную тарелку, и пицца шлепнулась на асфальт внизу. Я резко обернулся и увидел Мерил, сидевшую на табуретке в дальнем, темном углу лоджии. Собственно, все ее крупное тело виднелось только сгустком темноты, в котором поблескивали отраженным светом глаза. Она проследила взглядом мою падающую тарелку и вздохнула.

- Простите.

- Не за что, - возразил я. - Просто я сегодня немного того, нервный.

Она кивнула.

- Я слушала.

Я кивнул в ответ и снова уставился в темноту. Некоторое время она молчала.

- Это больно? - спросила она, наконец.

Я вяло помахал забинтованной рукой.

- Ну, есть немного.

- Не это, - сказала она. - Я имела в виду, видеть, как страдает твой друг.

Часть моих беспорядочно метавшихся мыслей сплелась в горячую злость.

- Что это за вопрос?

- Достаточно простой.

Я сердито припал к своей банке колы.

- Конечно, больно.

- Вы не такой, каким я вас себе представляла.

Я хмуро оглянулся на нее через плечо.

- О вас много чего рассказывают, мистер Дрезден.

- Все врут.

Она блеснула зубами.

- Не все из этого плохое.

- По большей части хорошее или по большей части плохое?

- Это смотря кто говорит. Большинство сидхе полагает, что вы - занятный смертный питомец Мэб. Вампиры считают, что вы псих, помешанный на мести и разрушении. Что-то вроде испанской инквизиции из одного человека. Большинство имеющих отношение к магии считает вас опасным, но не лишенным ума и заслуживающим уважения. Извращенцы считают вас громилой или пережитком старого. Нормальные считают вас уродом, пытающимся лишить людей честно заработанной наличности... кроме, пожалуй, Ларри Фаулера, который, возможно, снова хочет заполучить вас к себе на передачу.

Я все так же хмуро смотрел на нее.

- А вы как считаете?

- Я считаю, что вам не мешало бы постричься, - она поднесла к губам жестянку, и до меня донесся запах пива. - Билл обзвонил все больницы и морги. Никаких неизвестных с зелеными волосами.

- Я и не говорил, что наверняка будет. Кстати, я беседовал с Авророй. Она, похоже, обеспокоена.

- Еще бы. Она же старшая сестра всем и каждому. Считает, что обязана заботиться обо всем мире.

- Ей не все известно.

Мерил покачала головой и снова немного помолчала.

- На что это похоже - быть чародеем? - спросила она.

Я пожал плечами.

- По большей части это все равно, что чинить ремешки от часов. Чертовски трудно, и спроса никакого. А в остальное время...

Во мне снова начинали клубиться эмоции, угрожавшие выйти из-под контроля. Мерил терпеливо ждала.

- А в остальное время, - продолжал я, - это страшно как черт-те что. Ты начинаешь видеть всяких тварей в темноте, и только теперь до тебя доходит, что слова "неведение - благо" - не просто пустой звук. И еще, это... - я сжал кулаки, - это так, черт возьми, досадно... Ты видишь, как страдают люди. Невинные. Друзья. Я пытаюсь вмешаться, но чаще всего не понимаю, что, черт подери, происходит, пока кто-то уже не погиб. И что бы я ни делал - мне не удается помочь этим несчастным.

- Звучит не слишком радостно, - заметила Мерил.

Я пожал плечами.

- Не думаю, чтобы это слишком отличалось от того, через что приходится проходить другим. Просто зовется по-другому, - я допил колу и смял пустую банку. - А вы? На что похоже быть подкидышем?

Мерил покатала банку широкими ладонями.

- До подросткового возраста - ничего особенного. А потом начинаешь ощущать всякое.

- Что именно?

- По-разному, в зависимости от того, кто именно твой потусторонний родитель. Для меня это было - злость, голод. Я здорово прибавила в весе. Я начала выходить из себя по самому глупому поводу, - она сделала глоток. - И еще сила. Я росла на ферме. Мой старший брат перевернул трактор, и тот придавил его. Сломал ему бедро и загорелся. Я сорвала с него эту штуку, отшвырнула ее в сторону и отнесла его домой. Больше мили. Мне было двенадцать лет. На следующее утро волосы у меня сделались вот этого цвета.