Чтение 22–й страницы книги ~Танцы на снегу~

- Увидишь.

Мы с Лионом переглянулись. Ну что тут поделать!

Я провел рукой по ремню. Чтобы сорвать бич, потребуется пара секунд... а потом? Ну обезоружу я девчонку, хотя как-то неудобно ее бить... а остальные? Как начнут со всех сторон стрелять из арбалетов! Я же не фаг, чтобы на лету болты отбивать!

- Слушай, ну что вы на нас накинулись? - спросил я. - Кого мы обидели? Тут что, купаться нельзя? Или частные владения? Так мы не знали, мы просто заблудились!

- Давно уже, - буркнул Лион.

- Давно? - вдруг заинтересовалась Наташа.

- Больше месяца.

- Врете. В вашем шалаше никто еще не ночевал ни разу. Вы его только что сделали... да и то кое-как.

На "кое-как" я обиделся, но виду не подал:

- Мы раньше у другого озера жили. Но там рыба кончилась, и орехи мы все ободрали. Вот и решили сюда перебраться.

- Зачем? Что, за месяц не смогли к людям выйти? Для этого надо быть совсем тупыми!

- Мы боимся... - пробормотал я.

- Чего? - Наташа остановилась и посмотрела на нас.

- А вы сами не знаете? - агрессивно ответил Лион. - Тупые совсем? Там с людьми что-то случилось! Они все уснули! На планету, наверное, напали! Мы сразу убежали, мы были единственные, кто не уснул...

- И вы так перепугались, что целый месяц ничего не выясняете? - воскликнула Наташа. - Живете в лесу?

Мы с Лионом промолчали. Пусть мы и притворялись, но все равно было стыдно.

- Мальчишки... - презрительно сказала Наташа. - Правильно говорят, от одной девочки пользы больше, чем от десятка мальчишек.

- Это кто такое говорит? - возмутился Лион.

Наташа фыркнула:

- Да уж... кому надо, тот и говорит.

- А вы что, можно подумать, не испугались? - спросил Лион. - Вы тут не прячетесь, вы партизаните, с Инеем сражаетесь?

Глаза у Наташи стали злыми и подозрительными.

- С Инеем? А откуда вы знаете, что это Иней? Если сразу убежали?

Я едва удержался, чтобы не дать Лиону затрещину. Но он уверенно поправился:

- Мы вначале на машине ехали. Там был телевизор, мы видели, как султан выступал. Про то, что мы к Инею присоединяемся. Это какое-то оружие наверняка. Всем мозги промыли, и они теперь зомби, а на нас, наверное, не сработало...

- Посмотрим... зомби вы или нет... - Наташа махнула рукой. - Идите вперед.

Так мы и шли еще часа два, обогнули с десяток крошечных озер, перебрались через болотистую хлябь (тут и остальные девчонки подошли ближе и старались держаться вместе), пока не вышли к холмистым предгорьям. На вершинах холмов росли пышные рощицы, но склоны были голыми, даже трава тут почти не росла. Наташа подозрительно осмотрелась, будто ожидая засады. Но никого не было, лишь галдели на деревьях птицы. По вечерам синицы всегда слетаются из леса к Хребту Харитонова.

- Боитесь? - съязвил я. Наташа презрительно посмотрела на меня и процедила:

- Остерегаюсь. Мария!

Одна из девчонок подбежала к ней.

- Когда окно? - спросила Наташа.

Мария, косясь на нас, достала из кармашка куртки планшетку компьютера. Уставилась на экран:

- Через семнадцать минут окно в четыре минуты...

- Мало.

- Через сорок две минуты окно на девять минут.

- Пойдет. - Наташа посмотрела на меня. - Бегать умеете?

- А... конечно.

- Через сорок минут над нами не будет спутников визуальной разведки, - пояснила Наташа. - Спутники энергетического контроля нам не страшны.

Я понял, почему у них такое примитивное оружие, и кивнул.

- За девять минут надо будет подняться вон туда... - Наташа указала на рощицу, венчающую ближайший холм. - Отстанете - застрелю. Честно.

Я ей поверил. И Лион тоже.

Это оказалось вовсе не просто.

Почему-то я думал, что мы легко добежим до рощицы. Я всегда хорошо бегал, а за девять минут можно куда угодно добежать. Но я не подумал о том, что бежать придется вверх по склону.

Камни, неприметные вроде кустики, ямы - все будто специально лезло под ноги. Почти сразу мы с Лионом отстали. А девчонки всей толпой неслись впереди! Откуда у них такая прыть?

Лишь Наташа и еще одна девчонка держались у нас за спиной с арбалетами наготове. И ругались они так, что на приличной планете их бы сразу отправили в закрытый пансионат для лечения и перевоспитания. Мы с Лионом и без того старались изо всех сил, все-таки было стыдно оказаться слабее этих девчонок. Но теперь нам еще и грозили всадить стрелу "по самое не хочу", стоило лишь споткнуться.

Мы успели. Успели, когда все девчонки, кроме наших конвоиров, уже были в рощице - и навели на нас свои арбалеты. Задыхаясь, едва переставляя ноги, мы упали под деревьями - а безжалостные стражницы, ничуть даже не запыхавшись, стояли рядом. Рядом с ними появилось еще с десяток девчонок, с любопытством рассматривающих нас.

- Машка! Нормально? - первым делом спросила Наташа.

- Ага, - пискнула Мария. - Двадцать секунд в запасе.

Я лежал на спине, тяжело дышал и думал про то, что никогда не женюсь. Ну, даже если и женюсь, то на мусульманке, их воспитывают так, чтобы мужа слушались.

Хотя и про русских говорят, будто у них женщины тихие и послушные. А ведь эти девчонки все, или почти все, русские. Значит, врут.

- Вставайте, слабаки! - велела Наташа. - Или вас на ручках понести, как маленьких?

Все девчонки очень обидно засмеялись.

Я поднялся. Послюнил царапины на руках. Лион мрачно ощупывал ноги - он-то был босиком, а пришлось бежать по камням.

- Дайте ему бинт, - сказала Наташа. Кто-то из девчонок протянул Лиону флакон с бинтом, но он отмахнулся и встал. Ступни у него все были сбиты и кровили. - Гордый какой, - фыркнула Наташа.

Но на этот раз ее никто не поддержал.

В окружении девчонок мы пошли на вершину холма. Интересно, почему деревья растут здесь так странно...

- Больно? - спросила Наташа. То ли меня, то ли Лиона. Но мы не стали отвечать.

Через несколько минут мы вышли к лагерю. Самому настоящему походному лагерю, как у скаутов в фильмах. Вершина холма была плоской, сглаженной, деревья здесь росли особенно густо, и вот среди них, почти незаметные, были разбросаны шалаши из веток. Несколько кострищ накрывала сверху сплетенная из ветвей решетка - так, чтобы рассекать дым и прикрывать пламя. Никаких родников тут, конечно, не было, но на нескольких деревьях висели большие прозрачные бурдюки с водой. В общем, устроено все было по-умному.

- Стоять! - скомандовала Наташа. Двинулась к одному из шалашей, побольше и покрепче других. Земля у шалаша была странно утоптана и покрыта спиральными узорами, будто кто-то часами кружил тут на велосипеде.

На всякий случай я взялся за бич. Будто просто встал, заткнув пальцы за пояс, а на самом деле приготовился драться.

Наташа тем временем постучала по одной из палок шалаша будто по двери - это выглядело очень смешно.

- Да! - ответили из шалаша противным дребезжащим голосом.

Наташа откинула закрывавшую вход занавесь и вошла в шалаш. Быстро и тихо заговорила, я ловил лишь обрывки фраз: "...шпионов... сильный свист и грохот... сразу побежали в том направлении... посадочный след метров на пятьдесят... говорят, что заблудились, врут... шпионы..."

Так вот в чем дело! Они слышали грохот, когда мы садились. И, ясное дело, не поверили ни одному нашему слову...

Собеседник Наташи заговорил, раздраженно и укоризненно. О том, что не надо было тащить "шпионов" сюда, что надо было допросить их на месте, что "не надо грязи"...

И я вдруг вспомнил!

- Юрий Семецкий-младший! - завопил я, даже подпрыгивая от восторга. - Свиновод с Авалона!

В палатке что-то упало и разбилось, тихо зажужжал мотор. Все девчонки нацелились в меня из арбалетов, а я продолжал орать:

- Юрий! Это Тиккирей и Лион! Вы же нас помните! В космопорту! Ну вспомните! Я тот мальчик из космопорта!

Из палатки, заложив лихой вираж, выкатилась инвалидная коляска. Лысый старик в костюме и при галстуке уставился на меня. Из его левой ладони торчала, покачиваясь, маленькая отвертка. У Семецкого, оказывается, был протез кисти, и мой вопль отвлек его от какого-то мелкого ремонта или регулировки. Наташка выскочила следом, встала за коляской, тоже нацелив в меня свой арбалет.

- Мальчик из космопорта? - изумленно воскликнул Семецкий. - Ты тот, кто был с... - Он осекся.

Его не по-стариковски живой взгляд внимательно изучал меня. Потом Семецкий посмотрел на Лиона.

- "Куда вы тащите этого ребенка!" - крикнул я, напоминая. - Ну? Вы помните?

- Святой Господь и все великомученики! - рявкнул скотопромышленник. - Девочки, да уберите вы оружие! Это друзья!

Уж не знаю почему, может, от неожиданности, но у меня на глаза навернулись слезы. Я бросился к Семецкому, прижался лицом к его впалой груди и заплакал. Бриллиантовая заколка галстука больно колола мне щеку, но я не отворачивался. От Семецкого пахло дорогим одеколоном, дымом и машинным маслом. Сухая стариковская ладонь ласково погладила меня по голове.

- Ну, девчонки... - укоризненно проронил Семецкий, будто сам не требовал недавно допрашивать нас на месте. - Что ж вы так?

- Дедушка... мы... - Голос Наташи я едва узнал, такой он стал виноватый.

- Ай-ай-ай... - продолжал отчитывать их Семецкий. - И я хорош, воспитал вас, амазонки малолетние... Ты поплачь, поплачь. - Это он сказал, уже обращаясь ко мне. - Я от этих пострелят сам плачу...

Когда разрешили плакать, мне сразу расхотелось. Застеснявшись, я встал, огляделся. Но никто из девчонок не смеялся, и выглядели они пристыженными.

Особенно Наташа.

А Семецкий уже отдавал приказания:

- Первый отряд, костры и ужин. Второй отряд - наблюдение, радиоперехват. Третий - отдых. Санитары - обработайте мальчикам раны. Наташа, тебя я жду через пятнадцать минут с полным отчетом.

Ободряюще кивнув нам, он укатил в свой шалаш. А мы и опомниться не успели, как нами занялись две девчонки. Теперь мы от помощи не отказывались. Шипел, застывая на наших царапинах и ссадинах, бинт, нам сделали уколы от столбняка, Лиону притащили почти новые кроссовки и носки - все слишком яркое, девчачье, но он все равно их надел.

Наташа стояла красная и надутая. Видимо, размышляла о выволочке, которая ее ждет.

- Наташа, мы вовсе не обижаемся, - сказал я. Теперь, когда все стало так хорошо, мне хотелось быть благородным будто герой боевика. - Мы понимаем, что выглядели подозрительно.

Девчонка кивнула и покосилась на шалаш Семецкого.

- Все равно ей от дедушки попадет, - с сожалением объяснила девчонка-санитарка, протирая мне царапину бактерицидным тампоном. - Он с ней очень строг.

- Почему? - не понял я.

- Чтобы никто не думал, будто он внучку балует и выгораживает. Она ему на самом деле правнучка, но он ее внучкой зовет.

Я понял, что дела у Наташи и впрямь плохи. Но вмешиваться вряд ли стоило, Семецкий стал бы еще строже.

- А я рада, что вы не шпионы, - продолжила девчонка-санитарка. Она была симпатичная, только тощая, как и все они. - Мы однажды поймали настоящих шпионов.

- И что? - спросил я.

- Допросили, а потом расстреляли, - строго ответила девочка. - Не отпускать же.

Мне очень не хотелось врать Семецкому. Но этого и не потребовалось. Когда мы вошли в его шалаш и уселись на циновках перед креслом, скотовод сразу взял быка за рога.

- Во-первых - ничего нам рассказывать не надо. Ясно? - Он обвел нас строгим взглядом. - Я все понимаю... и вообще...

Семецкий вдруг подмигнул:

- Я еще на космодроме все понял. Не стал бы фаг спасать обычных мальчишек. А про то, что фаги работают с самого детства, на Авалоне только ленивый не знает. Так что моя бригада в вашем полном распоряжении.

Вот беда! Семецкий принял нас за юных фагов.

Ну а что еще он мог подумать?

- Нам надо добраться до столицы, - сказал я. - Поможете?

- Поможем, - кивнул Семецкий. - Наташа, скутер на ходу?

- Заправляется, - коротко ответила его внучка. Она стояла за спиной Семецкого и сосредоточенно копалась тестером в откинутой управляющей панели кресла. - Деда, ты снова считал в потоке?

- Цыц! - Семецкий подмигнул нам. - Не бойтесь, я не псих. Но некоторые вычисления проще сделать за десять минут прямого подключения к машине. Так когда будет готов скутер, Наташа?

- К утру. - Наташа тряхнула головой, вновь отбрасывая с лица несуществующие волосы. Искоса поглядела на меня.

- Вас устроит? - спросил Семецкий.

- Ага... да, устроит, - пробормотал я. Пропала неделя приключений в лесу... да уж что тут поделать.

- Для нас распоряжения будут? - деловито спросил Семецкий. Его совсем не смущало, что он спрашивал приказаний у мальчишек.

- А вы расскажите, что у вас за бригада? - поинтересовался Лион.

- Бригада хорошая. - Семецкий ласково улыбнулся. - Хип-хоп ансамбль песни и пляски "Веселые лютики".

- Деда! - горестно воскликнула Наташа.

- Эти ребята имеют право знать все, - отрезал Семецкий. - Я прибыл на Новый Кувейт, чтобы поболеть за внучку. Она солистка в ансамбле... была. Тут проходил межпланетный фестиваль... а я спонсор "Веселых лютиков"... - он крякнул, - ну, если быть откровенным - коммерческий директор, хозяин. Мы собирались улетать, когда все началось. Слава Господу, ни с одной девочкой ничего не случилось, зараза не подействовала. После встречи с вами я призадумался... и когда понял, что улететь не успеем, то увел своих девочек. Надо было сразу стартовать, а не набивать корабль под завязку! - Он крепко стукнул кулаком по подлокотнику кресла.

- Я тебе тоже это говорила, - быстро вставила Наташа.

- Ну, вот мы с "Лютиками" и ушли в горы...

- Деда!

- Ладно, ладно. Теперь это особая имперская бригада "Лютые". Согласно закону о чрезвычайном положении я, как бывший капитан Службы безопасности, имею право мобилизовать любых граждан Империи для выполнения спецопераций.

- Вы служили в эс-бэ? - восхитился Лион.

- Давно, - кивнул Семецкий. - Но старый конь борозды не испортит... у нас, дружок, на пенсию не уходят.

- Так вы раньше танцевали хип-хоп? - воскликнул я, обращаясь к Наташе. - А теперь партизаните?

- А что тебя удивляет? - ответил за девочку Семецкий. - Ты знаешь, какие у девочек нагрузки в ансамбле? Это почище армейской подготовки.

- Попробуй сам тройной переворот на одной руке сделать... - пробормотала Наташа и чуть покраснела.

Я вспомнил, как лихо девчонки управлялись с арбалетами и неслись по лесу. Да, ничего себе ансамбль!

- К тому же все девочки обучались единоборствам, - продолжил Семецкий. - Это хорошо развивает дыхание и ловкость. Врать не стану, но один на один Наташа любого взрослого мужчину носом в грязь уложит. Разумеется, если у того нет специальной подготовки...

- И что вы уже сделали? - допытывался я.

Семецкий и Наташа переглянулись. Свиновод кивнул, и Наташа начала:

- Уничтожено около семидесяти единиц живой силы противника. Уничтожены три боевые машины пехоты, тяжелый танк, два разведывательных скутера, четыре автоматических зонда. Взорвано два военных склада, семь километров монорельсового полотна, два горных туннеля общей протяженностью шестьдесят девять метров, трехпролетный мост длиной сто восемьдесят метров. Распространено около сорока тысяч единиц листовок, три раза производилось вклинивание в общепланетные информационные сети с выпуском "Новостей Сопротивления". Разослано более трехсот миллионов электронных писем, призывающих население к сопротивлению. Придумано и распространено более сорока анекдотов, порочащих армию и правящую верхушку Инея.

Мы с Лионом захохотали, но Семецкий укоризненно посмотрел на нас:

- Зря, ребята! Десять вовремя рассказанных анекдотов могут нанести системе больше вреда, чем один атомный заряд! Как говорится - курочка по зернышку...

- Собрано большое количество разведывательной информации, - продолжала Наташа. - Ведется разъяснительная работа с населением. Планируется... - она заколебалась, - акция устрашения в особо крупных размерах. Все. Все, деда?

- Ракетный удар, - напомнил Семецкий. - И про сам отряд.

- Нанесен ракетный удар по столице, но последствия неизвестны, - с сожалением сказала Наташа. - Это когда мы армейский склад захватили, там были ракетные комплексы "Самум"... Среди бойцов потерь нет, имеются больные и легкораненые, настроение бодрое, личный состав готов продолжать службу Империи.

- Вот такие у меня девочки, - гордо сказал Семецкий. - Раньше была одна внучка, а теперь - тридцать пять.

- Скажите, а что вообще происходит на планете? - спросил я. - В Империи очень мало знают о происходящем.

Семецкий вздохнул.

- Новости мы принимаем... так что в курсе. Плохо дело на планете, ребята. Насколько мы поняли - населению промыли мозги через нейрошунты. Так?

Я кивнул.

- Информация шла вторым слоем в сделанных на Инее программах, а нейрошунт послужил детонатором?

Я снова кивнул.

- Плохо дело. - Семецкий вздохнул. - Ситуация следующая. Промывкой мозгов накрыло восемьдесят пять - девяносто процентов взрослого населения. Под взрослыми я имею в виду людей старше десяти лет... хотя малыши тоже были частично инфицированы. Эти сволочи вкладывали свои программы даже в мультики! Даже познавательные программы для младенцев несли в себе какие-то установки. Спаслись лишь те, кто редко смотрел развлекательные и познавательные программы. Люди, увлеченные каким-то иным делом... завзятые туристы, сектанты, трудоголики, натуристы из лиги "Назад к природе"... Но и они долго не продержатся. Во-первых, как пойдешь против всеобщей любви к Инею? Против матерей и отцов, жен и мужей, детей, друзей... всех, кто уверяет тебя, что подчинение Инею - смысл существования? Во-вторых, есть такая штука - психическая индукция. Понимаете? Если здорового человека поместить в общество психически больных, то он поверит в их правоту. Главное, чтобы бред был последователен и исходил от уважаемых людей. Так что пройдет еще пара месяцев - и все население Нового Кувейта будет предано Инею и президенту.

- Президент - женщина? - спросил я.

Семецкий кивнул:

- Да. Инна Сноу.

Я невольно улыбнулся.

- Говорящее имечко, - согласился Семецкий. - А дамочка... ох, не проста...

- А как она выглядит? - спросил я.

Семецкий достал из кармана и протянул мне листок бумаги. Явно вырванный из хорошего журнала, фотография была даже с объемом...

На фотографии невысокая женщина в свободной белой одежде стояла среди радостно улыбающихся людей: военных в форме, гражданских в костюмах, космонавтов в скафандрах... За одну руку женщина держала малыша в ярком костюмчике, другую положила на плечо инвалида в коляске... я искоса поглядел на кресло Семецкого - у него коляска была покруче.

А лицо женщины закрывала плотная белая вуаль.

- Ее что, никто в лицо не видел? - поразился я.

Семецкий молча кивнул.

- Да может, она вообще Чужая! - завопил я. - Вонючка Цзыгу в скафандре! Или еще кто-то!