АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ КНИГ |
|
|
АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ АВТОРОВ |
|
|
|
- (Почему я? Это?) - он легонько постучал себя по черепу. Он думал, что никто не знает о его Даре. Он старался, чтобы никто не знал.
- (Нет), - я махнул рукой в сторону Мики. - (Он говорит, что ты - лучший. И единственный, кто может это сделать.)
Мертвый Глаз опять занялся вязанием; спицы щелкали в полнейшей тишине. Мика беспокойно ерзал на диване, ему ужасно хотелось испариться отсюда.
- (Можешь это сделать? Взломать систему?) Спокойная уверенность просочилась в мой мозг - вот и весь ответ. Мика не ошибся.
- (Может, сделаешь?)
- (Зачем?)
Мое тело напряглось снова.
- (Я же сказал, что могу заплатить...)
- (Зачем?..) - Не зачем он должен, а зачем мне это нужно - что я хочу знать?
Я показал ему. Он и слыхом не слыхивал про человека-бомбу. Я ждал, считая удары своего сердца, пока он поглощал образ.
Наконец Мертвый Глаз поднял голову.
- (Возможно, дело стоящее.)
Я усмехнулся, расслабившись.
- (А где твое подключение? Держишь в отдельной комнате?) - Оглядывая его берлогу, я заметил возле двери груду вязаной одежды, но никакой техники - даже для обычного телефонного звонка - я не нашел. И в его черепе не прятались биопровода. Даже если у него и было гнездо нейроподключения, я не мог его чувствовать.
Мертвый Глаз фыркнул и захихикал. Его смех прозвучал так, словно кто-то отхаркивался.
- (Мне это не нужно.)
Мать твою... - Я успел заблокировать связь до того, как он услышал меня. Он был сумасшедшим, старый ублюдок.
- Ладно, забудем... - Я начал вставать с пола.
- (Мне это не нужно.) - Образ затопил мои мысли - четкий, густой, настойчивый.
Я стоял и вопросительно глядел на него.
- Это невозможно.
- (Они хотят, чтобы именно в это мы и поверили... Они и сами верят. Я наткнулся на правду. Вероятно, наткнулись и другие.)
- (Но ты не передал никому.)
- (А зачем? Что это принесло бы мне, кроме неприятностей?)
Я задумался. Да, он был прав.
- (Почему ты рассказываешь мне?)
- (Потому что ты понимаешь, что это значит - быть псионом и жить воровством.) - Он покосился на вязание. - (И потому что ты парень что надо. И мне, возможно, понадобится твоя помощь.)
- (Ты имеешь в виду, что покажешь мне? Мы сделаем вместе?) - Радостное возбуждение и страх смешались внутри меня.
- (Может быть.) - Его здоровый глаз засветился сомнением. - (Как твоя память?)
- (Отлично.)
- (Хорошо.)
Он кинул вязание в ящик и поднялся.
- (Для начала следует просветиться.) - Он прошаркал через комнату к терминалу и включил его.
Я решил было, что мы прямо сейчас и займемся делом, но Мертвый Глаз вызвал лишь картотечные файлы.
- Ты готов? - резким нетерпеливым голосом спросил Мика, и мы оба подпрыгнули от неожиданности.
- Почти. - Я чуть было не забыл ответить ему вслух.
Мертвый Глаз повернулся, протягивая мне сетку - терминал-шлем.
- (Запомни эту информацию. Научишься разбираться в работе машинных мозгов. Это может спасти тебе жизнь. Не возвращайся, пока все хорошенько не переваришь. Тогда и увидимся.)
Я кивнул, засовывая сетку в карман.
- (Потом верни. У меня только одна.)
Я кивнул опять.
Он пошел к двери, намекая на то, что нам пора улетучиваться. Дойдя до груды вязаной одежды, он вдруг остановился и сгреб ее в охапку. Потом вышел, унося одежду в темноту.
Он проводил нас и, когда мы очутились уже на улице, швырнул свою ношу на тротуар возле дома.
- Он выбрасывает всю эту кучу? - удивленно вопросил Мика, словно это только лишний раз доказывало, что Мертвый Глаз выжил из ума.
Мертвый Глаз пожал плечами.
- (Что насчет него?) - спросил он меня, мельком взглянув на Мику.
- (Он мой брат), - снова ответил я.
Мертвый Глаз развернулся и, ни слова не говоря, захлопнул за собой дверь. Мика стоял и таращился на вязаную гору.
- Она ему не нужна, - объяснил я, поскольку должен был хоть как-то объяснить. - Кто-нибудь, кому нужно, подберет.
Облекать мысли в слова, а потом выговаривать их казалось мне теперь таким же тяжким трудом, как подниматься на крутую гору.
Мика бросил на меня взгляд и хотел было идти дальше, но любопытство склонило чашу весов в пользу его возбуждения. Роясь в груде вязаных вещей, он откопал длинный красный шарф и обмотал им горло. Я вытащил буро-зеленый свитер, который доходил мне до щиколоток, и натянул его поверх рваной рубашки. Свитер оказался уютным, тяжелым и теплым. А воздух был промозглым и холодным. Когда мы шли по улице, Мика сказал:
- Со дня твоего исчезновения с Синдера я в своей жизни не проводил более странных и отвратительных минут. - Он кашлянул, словно у него першило в горле: там, в доме, Мике неуютно было чувствовать себя глухим, немым и невидимым.
- Могло быть и хуже.
Мика покосился на меня.
- Можно чувствовать себя так всю жизнь. - Я дотронулся до кружка за ухом.
Мика на минуту задумался, потом спросил:
- Как работает та штука, что ты получил от Смерта?
- Делает свое дело. И прекрасно.
Мика кивнул, но не улыбнулся.
- Что твой местный ненормальный шурин? Он будет работать, в конце концов?
- Надеюсь. - Я облегченно вздохнул: у меня гора с плеч свалилась, когда я понял, что только что сделал самую тяжелую часть работы: пронял-таки его.
- Через пару дней я встречусь с ним снова. - Тут я замялся: - Не болтай, что он - выродок.
- Да. А что на том терминале, который он тебе отдал?
Я пощупал в кармане сетку.
- Не могу тебе сказать.
Мику разбирало любопытство, но он лишь пожал плечами:
- Без проблем.
Так или иначе, на этих улицах добрая половина того, что ты узнаешь, оказывается лишь мозаикой-загадкой, в которой отсутствуют кусочки.
Мы дошли до станции туннеля, болтая о погоде.
- Ты возвращаешься в клуб? - спросил Мика, когда мы поднялись вместе на площадку и ожидающий пассажиров транзит всосал нас и унес прочь от воспоминаний о Мертвом Глазе.
- Не сегодня. - После всего того, что я сегодня рассказал Аргентайн, я не представлял, когда я приду к ней и что скажу, если вообще скажу что-либо.
- А! Да, - Мика понимающе ухмыльнулся. - Я совсем запамятовал. Там, наверху, вас ждет одно горяченькое тело. - Его самодовольная улыбка стала еще шире, когда транзит фыркнул, останавливаясь у платформы следующей станции. - Меня тоже. Пока.
Мика отсалютовал и, насвистывая, стал спускаться с платформы.
Глава 23
- Тетушка больна, - встретил меня Джиро, когда я вошел в дом. Он сидел на ступенях лестницы, подперев кулаками подбородок. На глаза и на мысли его легла тень.
Я застыл как вкопанный; в голове замелькали, ослепительно вспыхивая, картины: яд, биозаражение...
- Где она? В больнице?
Когда мы с Элнер выходили из офиса, она выглядела здоровой; правда, усталой и подавленной, но ведь это и неудивительно. Я даже видел, как она садилась в напичканный охраной личный флайер, который должен бы доставить ее прямо сюда.
Джиро покачал головой.
- Она в своей комнате. Думаю, спит. Придя домой, она упала в обморок или что-то в этом роде. Харон выслал наших медиков осмотреть ее. Они сказали, что обморок из-за всех этих... - Джиро замолчал. - Ну, из-за того, что случилось, то есть... ты знаешь. И потому что она пожилая. Они дали ей какое-то лекарство. Ей нужно отдохнуть.
Я успокоился. Но лекарство навряд ли вылечит ее депрессию.
- Спасибо, - сказал я и пошел наверх. Но, поднявшись на несколько ступеней, оглянулся:
- Твоя мама здесь?
Джиро, не вставая, резко обернулся.
- А что? - спросил он чуть громче, чем всегда.
- Да просто, - стараясь казаться равнодушным, сказал я и пошел в свою комнату. Я стоял и смотрел в окно, чувствуя, что устал. Воспаленная рука ныла. Может, завтра я подлечу ее, как советовал Аспен. Я все еще чувствовал себя странно и беспокойно при мысли, что у меня есть деньги, чтобы исправлять то, что мне не нравится. Пока я так стоял, глядя в темноту, дождь - капля за каплей - начал выстукивать свой речитатив. Дожди здесь шли только по ночам. Та Минги всегда исправляли то, что им не нравится.
Я услышал за спиной шорох: в комнату вошел Джиро. Я словно знал, что - раньше или позже - но он придет. За его глазами сгустился сумрак, но вовсе не из-за болезни тетушки. Значит, что-то другое. Я отвернулся от окна, подошел к кровати и сел.
- Чего тебе? - спросил я, будучи вполне уверен, что знаю ответ.
Он открыл рот, и слова, закупоренные в нем, как в бутылке, уже приготовились выбить пробку и вырваться наружу. Но еще целую минуту Джиро не мог их выговорить.
- Ты... Моя мама... Я имею в виду... - Он слаба взмахнул руками. - Ты... делал это с моей мамой?
Я опустил глаза на свои ладони, лежащие на коленях.
- Ты спрашиваешь, провел ли я с ней ночь? - Я поднял голову.
Джиро густо покраснел. Он ожидал, что я буду все отрицать, даже если это и правда. Виноватым я не, выглядел, и вместо меня стало стыдно ему. Мальчик часто-часто заморгал, у него задрожали губы.
- Подойди сюда, - сказал я. Джиро подошел. - Садись.
Глядя в пол, он сел на кровать, держась на расстоянии.
- Откуда ты узнал? - спросил я.
- Моя мама... Я видел, как она выходила из твоей комнаты на другое утро. Слишком рано. Она меня не заметила. И она вела себя так... странно. Не как обычно. - Голос его сорвался.
- Понимаешь, - сказал я, - в первый раз, когда я ее встретил, ты, бесенок, вел себя как сводник, толкал ее ко мне. Нет, я не говорю, что ты виноват, - поспешно прибавил я, увидев, что его глаза вспыхнули гневными огоньками. - Просто так случилось... Я только хотел спросить, почему это беспокоит тебя гораздо сильнее, чем раньше? Из-за того, кто я есть?
Сжав челюсти, Джиро замотал головой.
Очень осторожно я проник в его мысли, ища ответ, который Джиро не хотел говорить.
- А! Это из-за того, что ты видел в клубе Аргентайн!
До того вечера он был как все остальные дети: любопытство насчет секса тлело в нем, превращаясь временами в наваждение. Но потом за пять минут он узнал больше, чем когда-либо хотел узнать.
- Думаешь, что у нас с твоей мамой все так же происходило?
Я почувствовал, как меня сжала его боль. На этот раз Джиро кивнул, вспыхнув снова.
- Джиро... - Я замолчал. - То, что ты видел в клубе, - не любовь. И даже не хороший секс. Больше похоже на изнасилование. - Он покосился на меня. - Это большая разница.
- Ты собираешься жениться на моей маме?
- Твоя мама уже замужем.
Мальчик нахмурил брови.
- Она может развестись. Ты ее не любишь?.. - В его мозгу, точно пузыри в бурлящем кипятке, начали с треском лопаться фантазии.
- Не знаю. Не думаю.
- А она тебя не любит?
- Нет. Просто она не любит Харона. - Я почувствовал в Джиро жгучую, пробирающуюся до костей боль разочарования и никак не мог придумать, как смягчить ее. Наконец я сказал: - Думаю, она любила твоего отца. Я знаю, что она любит тебя и твою сестру. В ее жизни важнее вас ничего нет. Не вешай нос! Ты мог бы быть мной. - Но последние слова я ему не сказал. Интересно, на что это похоже - быть Та Мингом? Иметь все что захочешь... Я не мог представить. Да и родиться богатым вовсе не обязательно, но иметь кого-нибудь рядом... все те годы... хоть кого-нибудь. Я перевел взгляд на свои шрамы.
Джиро медленно встал.
- Моя мама велела спросить тебя, будешь ли ты... думать о ней сегодня ночью.
- Да. Буду. Спокойной ночи, Джиро.
Он распрямил плечи, стараясь выглядеть не как мальчишка, но как мужчина.
- Спокойной ночи, Кот. - И он вышел.
Я сидел на кровати и слушал дождь. Спать не хотелось, но думать о Ласуль тоже не было настроения. Я с удивлением понял, что все еще думаю об Элнер, беспокоюсь о ней. Вытянув щупальце, я стал искать ее и, наконец, нашел. Она лежала в своей кровати, мучимая, как и я, бессонницей. Прописанному доком снотворному не удавалось утихомирить ее адреналин. Но мысль Элнер жила не в завтрашнем, не в сегодняшнем и даже не во вчерашнем дне. Она застыла далеко в прошлом, затянутом, как отражение в черном зеркале, мутной белесой дымкой, где образ красочного полдня, проведенного с человеком, которого она любила, окутывал Элнер дурманом, кружил голову, оглушал тоской; где личико беззаботно смеющейся Талиты наполняло ее скорбью. Мысли Элнер застыли там, внутри ее самой, откуда она была не в силах уйти, потому что прошлое становилось слаще всего на свете, когда Элнер, слушая дождь, уплывала в потоке воспоминаний...
Я опять встал и вышел, направляясь через темные пустые залы к ее комнате. Щель под дверью спальни золотилась тонкой полоской света. Я постучал.
- Да?.. - услышал я дрогнувший от удивления голос, почувствовал ее удивление внутри себя.
- Это Кот.
На минуту за дверью наступила тишина. Потом Элнер сказала:
- Входите.
Дверь не была заперта. Войдя в комнату, я вдруг страшно смутился. Но, Элнер, подняв голову, улыбнулась. В ее улыбке я уловил облегчение: она как будто успокоилась и обрадовалась, что я, наконец, пришел к ней.
Я слегка улыбнулся в ответ, соображая, как объяснить причину своего визита.
- Я слышал от Джиро, что вы заболели, мадам. И просто хотел узнать, буду ли я вам нужен завтра утром. И... спросить, не надо ли вам чего-нибудь сейчас.
- Да, - вдруг твердо и без всякого смущения произнесла Элнер. - Посидите со мной немного, если вам не трудно. Я нуждаюсь в живой душе сильнее, чем в чем бы то ни было. Это единственное, что никто не догадался мне предложить. Я чувствую себя ужасно одинокой и, вот, не боюсь говорить об этом вам. Думаю потому, что вы уже знаете о моем одиночестве и именно поэтому и пришли. - Внимательный взгляд Элнер заставил меня опустить глаза. - Спасибо, что навестили, - говорила Элнер, собирая разбросанные по кровати голограммы членов семьи: она попробовала составить из них себе компанию, но безуспешно.
Я сел на самый край покрытого гобеленом кресла, оглядывая комнату и все еще боясь что-нибудь разбить или сломать. Одинокая лампочка под абажуром цветного стекла давала мягкий и теплый свет. Мебель в комнате, как и во всем доме, была старой и изящной. Я стал вглядываться в висящий на противоположной стене женский портрет, вырезанный на деревянной доске. Длинные волнистые волосы женщины перетекали в обнаженные волокна дерева. Я перевел взгляд на голограммы, которые собрала Элнер: Джиро, Талита и Кельвин Та Минг.
- Я не думала об этом раньше, но иногда, наверное, быть телепатом - своего рода блаженство, - сказала Элнер. - Когда можешь знать, что тот, кого сейчас нет рядом, думает о тебе; знать, даже когда ты не можешь видеть и слышать его.
- Иногда. А иногда это значит просто подглядывать в окна домов, где ты - нежеланный гость. В стране слепых. Но, как вы однажды сказали, там хорошо, где нас нет. Так я полагаю.
И даже моя смешанная кровь - не совсем гид рана, не совсем человека - все же лучше, чем ее альтернатива... лучше, чем ничего.
Элнер, соглашаясь, улыбнулась.
- Да, я так считаю. Если я и одинока, то, по крайней мере, ко мне никто не лезет в душу.
Я все еще неуверенно забрался поглубже в мягкую уютную берлогу кресла.
- Когда я жил вместе с другими псионами, то бывало по-разному: и одиночество, и, если я того хотел, общие радости и горести. Это было... - Я посмотрел в свое собственное черное зеркало, стараясь уловить в нем хоть малую толику тех ощущений, которые приходят с обычными воспоминаниями. Но почувствовал лишь оцепенение. Наркотический сон...
Я заставил себя вспомнить Мертвого Глаза: насколько даже с ним - таким задерганным - было легче - говорить без слов, просто знать. Как это должно было быть тогда. И сейчас. Как это было у гидранов, пока человек не положил конец всему.
- Люди такие... - Я с трудом подбирал слова, хотя гораздо легче было бы - просто показать ей...
- Жалкие? - вполголоса проговорила Элнер. - Так вы подумали?
Встретив ее взгляд, я опустил глаза.
- Но ведь вы и сами жили так большую часть своей жизни. Разве нет? - тихо спросила Элнер. - Не могли читать чужие мысли. И разве такая жизнь не углубила в вас сочувствия к человеческой природе? Сочувствия... сострадания, на которое большинство людей почти не способно?
Я крепко зажмурился, когда внутри меня что-то вдруг оборвалось.
- Не знаю. Знаю лишь одно: никто из вас не может понять, что это значит на само" деле - обрести то, что обрел я, - после целой жизни, проведенной в Ничто, - и потом снова все потерять. Я не представлял, что все эти годы проходило мимо меня. Но теперь знаю.
Я понял наконец, почему для меня так важно быть телепатом: потому что Дар - единственная моя собственность за всю жизнь и по-настоящему моя.
- Но вы возвратили его, - немного удивленно возразила Элнер.
- Если я буду продолжать пользоваться этими наркотиками, я выжгу его. Навсегда.
Элнер не поняла.
- Тогда, если вы делаете это только из-за меня, немедленно прекратите.
- Не могу.
Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 [ 22 ] 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37
|
|