как пытка. Опытные преподаватели стараются не трогать студентов во время
раскачки. Толку все равно не будет.
иссякло. Время, вырвавшись из плена, заметалось, засуетилось. На студгородок
набросились дожди. Они надоели самим себе, но от бессилья продолжали падать
и падать на спортплощадку. Разбухшие вороны мясисто каркали на прохожих.
Ветры раздували вееры хвостов, и птицы постоянно оглядывались, думая, что их
кто-то щупает. Этой непогоды - чтобы заявиться с собственной напастью - как
будто и поджидал Зингерман. Каждым занятием он все больше давал понять, что
теоретическую механику народ будет знать как отче наш. Обещанный Бирюком
гром грянул. Пошли изгнания с занятий, причем с условием: провинившийся
обязан до звонка выстоять под дверью, потом отыскать по расписанию, когда
упущенная тема будет читаться Зингерманом на вечернем отделении, и
непременно присутствовать на ней. Иначе на экзамене сведутся счеты.
намеренно выходил из аудитории. Но дух его оставался на посту. Редко кто
отваживался списывать и даже пошевелиться. Потому как механик внезапно
врывался, вылавливал нарушителей и выгонял за дверь. Такие двойки смывались
кровью. Они висели на неудачниках месяцами, пока Зингерман не замечал в
глазах полного раскаяния за проступок и объемистых знаний по теме.
Теоретическая механика, считал он, не выносит лжи и лицемерия. Выгодней было
признаться, что не можешь решить задачу. Тоща Юлий Моисеевич повторно
разминал материал, смачно жевал и заставлял тупицу проглатывать эту гадость.
В Климцове он сразу обнаружил пустую породу и снимал три шкуры. Сын
кандидата технических наук, накачивал он выскочку, должен знать в три раза
больше обычного студента.
ей ни к чему. Юлий Моисеевич относился к Татьяне с почтением - таких чистых,
открытых и доверчивых глаз не было ни у кого в институте. Со всеми механик
разговаривал на ты и только с Татьяной - на вы.
оказался самым хладнокровным в баталиях с механиком. На решающем экзамене,
после восьми неудов в группе, глаза Усова ни разу не шелохнулись и правая
рука не дрогнула, пока левая переносила на контрольный лист с автографом
Зингермана формулы и расчеты со "шпоры" на подошве. У руки Усова оказалось
больше степеней свободы, чем предполагал Зингерман, будучи кандидатом наук.
По науке человеческая рука имеет 46 степеней свободы, то есть может
двигаться в сорока шести неповторяющих друг друга направлениях. Усов путем
долгих упражнений довел филигранность своей конечности до сорока семи
степеней свободы и драл на экзаменах аккуратно и безбожно.
вынужден провести чрезвычайное заседание и принять меры.
В ЖИЗНИ
такими длинными, что не хватало доски. Рудик, Нынкин и Климцов уже полчаса,
сложив ладони рупором, манили к себе Бондаря по очень важному делу. Новичок
никак не мог подловить момент для безнаказанной передислокации. Наконец,
воспользовавшись тем, что механик увлекся длинным, как бычий цепень,
алгоритмом вывода формулы ускорения Кориолиса, Бондарь форсировал проход
между рядами и подсел к треугольнику. Чрезвычайное совещание вершин
получилось расширенным.
- шепнул Рудик.
успеть к Новому году. Пунтуса рядом не было. Нынкин поленился напрягаться и
не сказал ничего.
председателя профкома и отвечал за финансы. Бондарь бросил на него
ретроспективный взгляд и потребовал денег на закупку аппаратуры. Услышав
сумму, которую запросил дискжокей, Фельдман пришел в ужас:
материальных помощей навыписывать! Все это заманчиво, я бы даже сказал -
прогрессивно, но не по карману нашему профкому! Половину - куда ни шло... а
столько?! Я даже не знаю... - Фельдман торговался как частный
предприниматель. На него иногда находило. Он начинал считать себя хозяином
всего профсоюзного имущества и наличности. Симптомы деловитости проявлялись
в нем все с большей силой и грозились перерасти в хроническое неуважение к
простому люду.
закладывая руку за спину. Постоянное стремление стать повыше, как в прямом,
так и в переносном смысле, привело к тому, что он научился перемещаться по
плоскости на кончиках пальцев без всяких пуантов. Он проделывал это
совершенно незаметно для окружающих, только походка стала пружинистой и
крадущейся. С помощью столь незатейливой уловки в модернизации фигуры
Фельдман прибавил три сантиметра в прямом смысле и ни вершка в переносном.
требуемую сумму вдвое, и вышло как раз то, что нужно.
притиснутый к торцу главного корпуса. По проекту помещение задумывалось как
студенческое кафе, но было пущено под бельевой склад. Если бы не Татьяна,
неизвестно, смогли бы перетащить в подвал расползавшееся в руках тряпье.
Бондарю пришлось пообещать ей место внештатной официантки. Не сейчас, к
весне.
Объявление гласило: "По причине небезразмерности зала приглашаем не всех
желающих. Билеты в профкоме. За справками никуда не обращаться".
столько, сколько мужиков. Иначе будет провал.
результате основная часть билетов разошлась по блату. Поток просителей не
кончался. Фельдмана брали за кадык. Несмотря на изворотливость, он не мог
обеспечить очередь длиною в коридор.
трусился. Он не выполнил указание Бондаря по паритету полов и опасался, как
бы жизнь не сделала на талоне его совести очередного прокола. Татьяна решила
попасть на первую дискотеку стопроцентно. Раздвинув толпу, она прощемилась в
профком, затащила Фельдмана в пустую комнату, заперла на шпингалет дверь и
стала смотреть в упор. Фельдман опустился с цыпочек на пятки и с перепугу
отдал свой билет. Татьяна выдула из груди воздух, который безвылазно
клубился в ее гребцовских легких минут пять, и молча вышла.
от которых раздувались стекла "аквариума", были немножко громоподобнее, чем
те, что возделывали Бирюк с Гриншпоном на своем музыкальном участке.
полчаса.
более свежо и остро. Остатки неяркого декабрьского света пробивались в 535
сквозь призму бутылок в межрамном пространстве и рассыпались по стенам всеми
цветами побежалости.
разноцветные отсветы напитков на иллюминаторах. - С музыкой вроде наладили.
Чтобы сочельник был действительно звездным, необходимо решить проблему
женщин на ночь. На новогоднюю ночь, - сделал он вид, что поправился.
что ли, всех сразу...
за чувство возникало к Нинели. Просто загонял в мыло пару-тройку
таксомоторов в день, чтобы видеть подругу из неродственного вуза непрерывно.
Если свиданию мешала тренировка, направлял любовь на противника и
изрешечивал его рапирами.
производственной практики. Немножко негритянка, Нино была с причудами. Она
числилась на пятом курсе иняза, и никакой учительницы из нее уже явно не
получалось. Разговаривала с Муратом только по-английски. Ему ничего не
оставалось, как по подсказке Бирюка пойти на кружок дессидентов, где Карпова
готовила старшекурсников к защите диплома на английском.
Бирюк. Многие защищались на различных наречиях, чтобы не провалиться на
русском. В дипломной комиссии в таких случаях сидят две половины - с кафедры
языков и с профильной. Первая половина никогда не слышала про турбины и даже
под страхом смерти не сможет отличить диффузор от конфузора. Другая - ноль в
языках. Десять минут бормотания перед комиссией - и ты дипломированный
специалист.
дочерью. Мурат за хорошо сервированным столом оставался верен Нинели.
Исправно съедал первое, второе, отвечал на вопросы о кавказском житье-бытье
и удирал в сторону пединститута.
не утомлять акцентом, мы приводим здесь авторизованный подстрочник:
праздник в технологический, троих, не помню, то ли в Дом офицеров, то ли в
Дом инвалидов. Остальные свободны. В новогоднюю ночь им светит пост и сухой
Маркеев Олег
Посняков Андрей
Андреев Николай
Афанасьев Роман
Корнев Павел
Афанасьев Роман