оставлю...
и выглядел, по обстоятельствам, совсем неплохо. Молоко и хлеб перед ужином
им привез не Васютинский, а незнакомый мужик, пожилой и хмурый, и машина
была совсем другая.
не слышали? Вся деревня с обеда гудит...
тридцати километрах отсюда, в кювете на проселке, колесами вверх. Двое в ней
ехавших убились на месте, но самого Васютинского среди них не было. И будто
бы стоял в кабине такой густой спиртной дух, что всем все сразу стало ясно.
И еще паршивая деталь: в кузове, рядом с трупом местного бандюги Кольки
Романова, нашли покореженный новенький дизель-генератор, исчезнувший ночью с
машинного двора. Не успела эта новость дойти до деревни, в правление
заявился местный житель Зубаков Евгений с разбитой рожей и сказал, что эти
двое, Ильин с Романовым, и присоединившийся к ним городской шоферюга из
"студней" в ходе совместного, стало быть, распития подбивали его на покражу
дизеля, да только он отказался, за что и был ими зверски избит, а личная его
гармонь - потоптана и порвата напополам. Васютинского отыскали мертво пьяным
в постели гулящей девки Ленки Сорокиной и прямо оттуда увезли в Выборг для
дальнейшего выяснения.
мужик. - Годков через шесть, не ранее...
однообразно и невыносимо скучно. Когда он исполнял свои кухонные
обязанности, было еще терпимо, но вот в часы досуга - бр-р! Бесконечные
бахвальства кривоногого Маркова, воображавшего себя не иначе как современным
Васей Буслаевым - раззудись плечо, размахнись рука. Визгливые перебранки
нелепых созданий (и язык-то не поворачивается назвать их девушками, таким
если цветы дарить, то разве что из сострадания!) на всякие животрепещущие
темы, вроде того, кто лучше - Магомаев или Ободзинский. А то, бывало, и по
производственным вопросам чуть друг другу в волосья не вцепятся.
следовал за Игорем Донатовичем. Идут с поля по деревенской улице под ручку и
общаются примерно так:
"подсолнух"?
сложили: "Мекки-хекки юкки пюкки, яурийокки пекки нюкки!"
товарищ Васютинский - заманил черт-те в какую глушь, в хрен знает какую
компанию, а сам...
это.
себе каморку в пристроечке, прямо над кухней, и чуть что - шасть туда, и в
койку.
этой части не найти - вот и оставалось выть с тоски. А когда он узнал, что
он здесь вообще единственный ленинградец, а остальные благоразумно
записались в Репине и Шушары и спокойно могут ездить домой хоть каждый день,
он взвыл так, что какая-то из девок пальцем по виску постучала и
посоветовала ему лечиться.
II
появлением.
усталые. Нина с Нилом в запарке, дрова сырые, еле-еле печку раскочегарили,
ужин не поспевает, публика ворчит. И вот только-только выкатили на стол чан
с макаронами по-флотски, присели, дух перевели, глядя, как народ
наворачивает... И тут возле покосившегося столба, обозначающего собой
границу между деревней и базой временного сельхозотряда, тормозит
белоснежная "Волга". Делового вида мужчина в импортном плаще ступает под
навес столовой, окидывает всех цепким колючим взглядом, выхватывает Игоря
Донатовича, жестом подзывает к себе, они садятся в машину и уезжают. А на
том месте, где только что была "Волга", остается девушка - среднего роста,
стройная (размер не больше сорок четвертого), длинноногая, с короткой
светлой стрижкой. Одета в импортный спортивный костюм ярко-красного цвета, у
ног - объемистый абалаковский рюкзак и гитара в черном чехле. Все уставились
на нее, а она легким шагом взошла под навес и сразу направилась к Нине, как
к самой старшей на вид.
положить к девчонкам в комнату. Нил, проводи.
достиг столба, у которого она оставила вещи, взвалил на плечо рюкзак, поднял
гитару.
позвал:
деревянной лестницы, упирающейся в деревянный же чердачный люк.
прямой, самую малость крючковатый носик.
перевел взгляд внутрь комнаты. Дощатые нары в два яруса, плотно забитые
пыльными тюфяками. Под ними рядком стоят сапоги с неосыпавшейся грязью, а
неровный пол покрывает грязь осыпавшаяся, вперемешку с шелухой от семечек и
конфетными фантиками. Через всю комнату протянута веревка, с нее свисают
разноцветные маечки, трусики, бюстгальтеры. Пахнет затхлой кислятиной и
немытыми подмышками.
Но у мужиков. Она улыбнулась, показав ровные белые зубы.
натаскивала душистого сухого сена в выбранный уголок, приспосабливала доску
у будущего изголовья, устанавливала на ней извлеченную из рюкзака свечку.
Потом она расстелила на матрасе синий спальный мешок с толстой нейлоновой
молнией и тут же плюхнулась на него, закинув руки за голову.
рассмеялась:
блок сигарет.
зубчатыми краями, примерилась, рванула. Обе крышки слетели одновременно.
тебя интересное, напомни.
вгляделся в ее удлиненное, несколько аскетическое лицо с большими светлыми
глазами и чувственным алым ртом. А ведь и в самом деле...
только мне это не нравится.
Мацумото Сэйте
Буркатовский Сергей
Быков Василий
Шилова Юлия
Орлов Алекс
Каменистый Артем