то, что именно та часть ее сознания, которая ассоциировалась с Рут, была
ближе к панике.
лает? Я не думаю, что он делал бы это без причины!"
комнаты. Там действительно кто-то был. Это не галлюцинация или комбинация
теней на стене и не остатки ее сна.
то время как ветер свистит, так что дом поскрипывает, и тени мечутся по
комнате и по фигуре ночного гостя.
страхов к светлой кромке понимания. Она отвергла эту мысль тут же, однако
страх все равно остался. Существо в дальнем углу комнаты может быть только
человеком, но что-то странное случилось с его лицом. Если бы она могла
разглядеть его получше!
внутренний голос.
враг", - подумала Джесси, и немедленно последовал ответ нервными,
срывающимися голосами Рут и Хорошей Жены:
как и ты. Он поможет тебе!"
о фигуре в углу как о том, кто поможет. Она не верила, что этот человек в
углу заблудился или напуган. Она чувствовала, как из угла на нее надвигаются
длинные, медленные волны какой-то злой воли.
пустыня, и шершавое, как наждак. Теперь она слышала, как в груди ее трепещет
сердце, словно испуганная птица в клетке.
и она чувствовала себя запертой в калейдоскопе. И снова она различила
длинный, тонкий белый нос под неподвижными черными глазницами.
даже в конце кровати, не говоря уже о дальнем угле комнаты. Она собралась с
духом, облизнула губы и сделала еще одну попытку. Заметив, что кисти ее рук
сжаты в тугие кулаки, она заставила себя разжать пальцы.
свешивались до коленей, и Джесси подумала вдруг: "До коленей? Но это
невозможно: когда у человека висят по бокам руки, они достают только до
бедер!"
узнала его.
это так, но ты что, думаешь, нормальный человек войдет ночью в чужой дом и
будет молча стоять в углу и смотреть, когда он видит хозяйку дома в таком
положении? Просто стоять и наблюдать, да?"
особенно густы внизу? Сочетание мечущихся черных теней и холодного лунного
света придавало всей картине жуткую реальность, и снова Джесси обуял страх.
У нее вдруг мелькнула мысль, что она, вероятно, еще спит, что день рождения
Уилла незаметно уступил место другой фантасмагории... Но она знала, что это
не так. Все было наяву.
находится какой-то черный предмет. Трудно было сказать, что это такое,
потому что стол отбрасывал туда тень и это была самая темная часть комнаты.
Ее мысль вдруг вернулась к прошедшему дню, когда она разговаривала с
Джералдом. Единственными звуками были тогда ветер, хлопающая дверь, кричащая
птица, лающий пес и...
того, чтобы перепиливать ветви и стволы деревьев. Он перепиливал людей, и
пес удрал потому, что почувствовал приближение сумасшедшего, шагавшего по
лесной тропе к дому. Его рука в перчатке размахивала пилой, а с нее
срывались капли крови...
сейчас же и возьми себя в руки!"
Корейской войны, но также не было убийцей с бензопилой. Действительно, было
что-то на полу, и это могла быть или сумка, или коробка разносчика.., или
пила.
возможности игры воображения. Однако каким-то необъяснимым образом эта мысль
только подкрепляла впечатление реальности существа, и все сложнее и сложнее
было игнорировать ощущение злой воли и враждебности, которое исходило из
клубка черных теней и серебристой паутины лунного света...
ненавидит меня. Это правда. Иначе зачем бы ему там молча стоять и не помочь
мне?"
глаза которого, казалось, сверкают каким-то яростным блеском в черных
глазницах, и расплакалась.
чувствовались отчаяние и мольба. - Если есть, прошу вас, помогите мне.
Видите эти наручники? Ключи около вас, на шкафчике...
стояло в углу, глядя на Джесси из клубящихся черных теней.
не расскажу, - попыталась она снова заговорить плачущим голосом, - клянусь,
я никому не скажу! И я буру.., так вам благодарна!
Вы можете говорить? Если вы действительно стоите там, пожалуйста, поговорите
со мной!
женщина рыдала и умоляла неподвижную фигуру, застывшую в углу комнаты:
временами она была в полном сознании, но временами как бы плыла в
прострации, которая встречается лишь у людей, чей страх так огромен, что
грозит безумием. Джесси обращалась с просьбами к фигуре в углу, рыдая,
умоляла освободить ее от наручников и снова впадала в прострацию. Она
чувствовала, что ее губы шевелятся, и слышала звуки, которые ей удавалось
произносить, но, когда она плыла в прострации, это были уже не слова, а
какие-то бульканья и хрипы. Джесси видела фигуру в углу комнаты, слышала
свист ветра и лай собаки, но уже ничего не понимала.
очерченные плечи фигуры.., но все более и более ее привлекали руки этого
странного существа - длинные, тонкие руки, чьи кисти кончались гораздо ниже,
чем это положено нормальным рукам. Неизвестно, сколько времени прошло в этой
прострации (12 - 12 - 12 - пульсировали цифры на часах на шкафу: они
отсчитывали вечность). Потом к ней снова возвращалось сознание, мысли
отодвигали на задний план созерцание наплывающих нестройных образов, а губы
опять начинали произносить слова вместо булькающих созвучий. Но после
очередного периода беспамятства она перестала говорить о наручниках и ключах
на шкафчике. Теперь слышался лишь тонкий, сдавленный рыданиями шепот
полубезумной женщины, которая умоляла ответить.., только ответить.
Богом заклинаю! Ветер свистел. Дверь хлопала и скрипела. Лицо фигуры,
казалось, изменило выражение.., на нем появилась усмешка. Что-то ужасное и
знакомое было в этой усмешке, и Джесси почувствовала, как та грань, за
которой начинается безумие и которая пока была далека, теперь приблизилась и
исчезла.
отец умер в восьмидесятом году, упав в колодец!" - закричала Хорошая Жена,
но Джесси не могла теперь выдержать даже этот голос: ее несла волна истерии.
меняло дела. Том Мэхаут похоронен в фамильном склепе в Фолмуте, менее чем в
ста милях отсюда. Фигура в углу - несомненно, ее отец. Сутулая спина, одежда
и обувь перепачканы грязью после блуждания по окрестным лесам и полям,
подальше от людей. Непосильная работа ослабила мышцы рук, которые и
свесились до колен. Это был ее отец. Человек, который развлекал ее, нося на
своих плечах, когда ей было три годика, и успокаивал ее в шесть лет, когда
заезжий клоун напугал малышку до слез в цирке: который рассказывал ей сказки
перед сном до восьми лет: тогда он сказал, что она уже достаточно взрослая,
чтобы читать самой. Ее отец, который возился с самодельными фильтрами в день
затмения, и держал ее на коленях в миг, когда затмение стало полным, ее
отец, сказавший: "Ни о чем не думай.., не волнуйся и не оглядывайся". Но,
видимо, он все-таки волновался, потому что его голос дрожал и был совершенно
не похож на обычный голос ее отца.
наполнилась запахом минеральных солей: так пахнет рука после того, как в ней
побывала дюжина мелких монет; так пахнет воздух перед грозой.
гагары был ей ответом. Джесси чувствовала, как слезы медленно текут по
щекам. И происходило что-то странное. Когда она наконец совершенно
убедилась, что это действительно ее отец стоит в углу комнаты, хотя прошло
Белоусов Валерий
Свержин Владимир
Березин Федор
Зыков Виталий
Акунин Борис
Куликов Роман