Чтение 22–й страницы книги ~Наш человек в Гаване~

Он задрапировался полотенцем и вышел в спальню, которая служила ему
теперь и кабинетом.

- Милли ушла в бешенстве, - сообщила Беатриса. - Ей так и не удалось
принять ванну.

- Настал исторический момент, - сказал Уормолд. - Где Руди?

- Вы же сами отпустили его на субботу и воскресенье.

- Ничего. Пошлем телеграмму через консульство. Достаньте шифровальную
книгу.

- Она в сейфе. Напомните, мне секрет. Когда ваш день рождения? Ведь,
кажется, мы остановились на дне рождения? 6 декабря?

- Я все переменил.

- Свой день рождения?

- Да нет же. Я говорю о секрете. - Он добавил назидательно: - Чем
меньше людей его знают, тем лучше для всех нас. Достаточно, если его знаем
Руди и я. Самое важное - это действовать по всем правилам. - Он пошел в
комнату Руди и принялся крутить ручку - четыре раза налево, три раза
направо. Полотенце упрямо сползало с бедер. - Кроме того, каждый может
узнать мой день рождения, он ведь указан в бланке для прописки. Крайне
опасно! Это как раз та цифра, о которой они подумают прежде всего.

- Еще один поворот, - сказала Беатриса.

- Этот секрет не разгадает никто. Надежнее быть не может.

- Ну как, готово?

- Я, кажется, ошибся. Придется начать сначала.

- Да, секрет и в самом деле разгадать трудно.

- Пожалуйста, не смотрите и не говорите мне под руку. Меня это
нервирует.

Беатриса отошла и повернулась лицом к стене.

- Скажите, когда можно будет смотреть, - попросила она.

- Странная история. Должно быть, эта проклятая штука сломалась.
Позвоните Руди по телефону.

- Не могу. Куда я ему позвоню? Он уехал на пляж Варадеро.

- Ах, черт!

- Может быть, вы мне скажете, как вы придумали эту цифру, если только
вы можете вспомнить...

- Это телефон сестры моей бабушки.

- Вы помните ее адрес?

- Оксфорд, Вудсток-роуд, 96.

- Но почему именно сестры вашей бабушки?

- А почему бы и нет?

- Пожалуй, можно запросить справочную Оксфорда.

- Сомневаюсь, чтобы она нам помогла.

- А как ее фамилия?

- Фамилию я тоже забыл.

- Да, нечего сказать, секрет надежный.

- Мы всегда звали ее просто бабушка Кэт... Между прочим, она уже
пятнадцать лет как умерла. А номер телефона мог измениться.

- Непонятно, зачем вы взяли именно ее телефон.

- Разве с вами не бывает, что какой-нибудь номер телефона запоминается
вам на всю жизнь?

- Кажется, этот номер запомнился вам не слишком твердо.

- Сию минуту припомню. Там что-то вроде семерки, еще семерки, пятерки,
тройки и девятки.

- О, господи! Неужели в этом проклятом Оксфорде пятизначные номера!

- Мы можем попробовать все сочетания цифр семь, семь, пять, три и
девять.

- А вы знаете, сколько их? Что-то около шестисот. Надеюсь, у вас не
очень спешная телеграмма.

- Я уверен во всех цифрах, кроме семерки.

- Превосходно. Которой семерки? Кажется, теперь нам придется
испробовать что-то около шести тысяч сочетаний. Точно не скажу - я не
математик.

- Руди, вероятно, где-нибудь записал этот номер.

- Надеюсь, на непромокаемой бумаге, чтобы она не размокла во время
купания... Что и говорить, хозяйство у нас образцовое.

- А если нам воспользоваться старым кодом?

- Это небезопасно. Но что поделаешь...

После долгих поисков они нашли "Шекспира для детей" у кровати Милли.
Судя по загнутой странице, она дошла до половины "Двух веронцев".

- Пишите телеграмму, - начал Уормолд. - Пропустите число. ... марта.

- Неужели вы даже не помните сегодняшнего числа?

- Нижеследующее от 59200 дробь пять абзац А начинается 59200 дробь пять
дробь четыре уволен за пьянство при исполнении служебных обязанностей
опасается высылки в Испанию где его жизнь будет в опасности точка.

- Бедняга Рауль...

- Абзац Б начинается 59200 дробь пять дробь четыре...

- А нельзя ли просто; он?

- Ладно. Он. Он может при создавшихся условиях согласиться пролететь на
частном самолете над секретными сооружениями и сфотографировать их за
соответствующее вознаграждение и право убежища на Ямайке точка абзац В
начинается ему придется вылететь из Сантьяго и сесть в Кингстоне если
59200 обеспечит посадку.

- Наконец-то мы, кажется, взялись за дело, - заметила Беатриса.

- Абзац Г начинается прошу утвердить пятьсот долларов за прокат
самолета для 59200 дробь пять дробь четыре точка еще двести долларов для
подкупа аэродромного персонала в Гаване точка абзац Д начинается вынужден
дать 59200 дробь пять дробь четыре приличное вознаграждение в связи с
серьезным риском перехвата самолетами патрулирующими над горами Орьенте
точка предлагаю тысячу долларов точка.

- Какая аппетитная, круглая сумма, - сказала Беатриса.

- Конец. Принимайтесь за дело. Что вы копаетесь?

- Хочу найти подходящую фразу. Я не очень люблю "Шекспира для детей", а
вы?

- Тысяча семьсот долларов, - мечтательно произнес Уормолд.

- Надо было довести ее до двух тысяч: А.О. любит круглые цифры.

- Боюсь показаться слишком расточительным, - сказал Уормолд.

Тысячи семисот долларов наверняка хватит на то, чтобы Милли могла
пробыть год в одной из школ для благородных девиц в Швейцарии.

- У вас такой самодовольный вид, - сказала Беатриса. - А вам не
приходит в голову, что вы посылаете человека на верную смерть?

"Вот-вот, этого-то как раз я и хочу", - подумал Уормолд.

- Передайте им в консульстве, - сказал он, - что телеграмма должна
пойти вне всякой очереди.

- Телеграмма длинная, - сказала Беатриса. - Как вы думаете, такая фраза
подойдет: "Он представил королю Полидора и Кадвала и объявил ему, что это
два его пропавших сына - Гвидерий и Арвираг". Неправда ли, Шекспир бывает
скучноват?

Через неделю он пригласил Беатрису поужинать в ресторане возле порта,
где подавались только рыбные блюда. Запрошенную сумму утвердили, урезав ее
на двести долларов, так что пристрастие А.О. к круглым цифрам все же
сказалось. Уормолд представлял себе, как Рауль едет на аэродром: впереди -
опасный полет. Но финал еще неизвестен. Как и в подлинной жизни, всякое
может случиться. Герой начнет своевольничать: его схватят еще до того, как
он сядет в самолет, задержит полицейская машина... Он исчезнет в застенках
капитана Сегуры. В печати об этом не появится ни строчки. Уормолд
предупредит Лондон, что прекращает радиосвязь, так как Рауля могут
вынудить их выдать. Отправив последнее сообщение, они разберут передатчик
и спрячут части; целлулоид будет наготове, чтобы предать все огню... А
может быть, Рауль вылетит благополучно и они так никогда и не узнают, что
же стряслось с ним над горами Орьенте. Во всей этой истории ясно было
одно: Рауль не прилетит на Ямайку и не доставит никаких снимков.

- О чем вы задумались? - спросила Беатриса.

Он еще не притронулся к фаршированному омару.

- Я думал о Рауле.

С просторов Атлантики задул свежий ветер. Замок Морро по ту сторону
бухты высился как океанское судно, прибитое к берегу штормом.

- Вы за него беспокоитесь?

- Конечно, беспокоюсь.

Если Рауль вылетит в полночь, он сядет в Сантьяго для заправки как раз
перед рассветом; там у него свои ребята: ведь в провинции Орьенте каждый -
мятежник в душе. Потом, как только рассветет и можно будет снимать - но
еще до появления в воздухе патрульных самолетов, - он полетит в разведку
над горами и лесами.

- А у него сейчас нет запоя?

- Обещал, что пить не будет. Впрочем, кто его знает.

- Бедняга Рауль.

- Жизнь его не баловала. Вам следовало познакомить его с Тересой.

Он кинул на нее испытующий взгляд, но, судя по всему, она была занята
омаром.

- Хороша конспирация!

- А ну ее к черту, вашу конспирацию!

После ужина они пошли домой по Авенида де Масео, держась подальше от
моря. В эту дождливую, ветреную ночь здесь было мало прохожих и еще меньше
автомобилей. Валы набегали и разбивались о дамбу. Брызги перелетали через
широкую дорогу, где днем в четыре ряда шли машины, и падали дождем у
подножия изрытых солью и ветром колонн. Тучи неслись с востока; Уормолд
подумал, что и его, как эти камни Гаваны, разъедает ветер времени.
Пятнадцать лет - немалый срок.