видимо потому что тот не любил коммунистов.
17 Кличка франко-канадцев.
18 Джексон Каменная Стена - генерал времен Гражданской войны.
19 Бауэри - район в самом центре Нью-Йорка.
20 en effet vous ne voulez pas me croire (фр.) - и впрямь не хочешь мне
поверить (здесь почему то он обращается на "вы", что странно для старых
друзей).
21 Mort (фр.) - мертв.
22 raconteur и bon vivant (фр.) - болтун и кутила.
23 Oro (исп.) - золотой.
24 ah Quoi (фр.) - а что? (Здесь - ну что же теперь?)
25 Ну так что же вы думаете о Франко?
Это не меня не касается, друг мой, абсолютно" (смесь испанского и
французского).
26 Craft (искусство, ремесло) - crafty (искусственная, искусная,
хитроумная).
27 Карл Сэндбург - американский поэт, писатель и собиратель сказок.
28 Grandmere (фр.) - бабушка.
29 Не знаю это ли имеется в виду под "dreams", но вообще у Джека есть
книга "The Book of Dreams" (Книга Снов, с записанными снами), вот бы
почитать...
30 А вот ссылку Джек переврал, на самом деле это - 2 Коринфянам, 13:10.
31 Написано "subterranean" - что-то типа "нашего" "андерграунда", на самом
деле просто тусовка в Нью-Йорке, про нее написана книжка "Subterraneans",
у нас издана под названием "Подземные".
32 Screw значит "трахать" на сленге, но в более прямом смысле
"закручивать, завинчивать", и Рут видимо говорит о том, что ее аналитик
хотел ей крышу на место "ввинтить".
33 Тут тоже игра слов "Bleecker street" и "Bleaker street".
34 Torque - здесь - завитками
35 roue (фр.) - развратник, повеса.
36 Conspirateurs (фр.) - заговорщиков.
37 Danger a Tanger (фр.) - Опасность в Танжере.
38 Здесь очень красивая игра слов - Moonlight me some moonshine -
moonshine это по-английски не только "лунное сияние", но еще и сорт
кукурузной самопальной водки.
Протекая сквозь Танжер, Францию и Лондон
50
Вот ведь безумная история, хотя может быть это история любого американца,
сидишь на корабле, грызешь себе ногти и думаешь куда ж теперь - я вдруг
понял что мне совершенно некуда деваться.
Но именно в этом путешествии в моей жизни произошла великая перемена,
которую я назвал тогда "полным переворотом", поворотом от юношески
безрассудной тяги к приключениям к ощущению полной тошнотворности этого
мира в целом, внезапный перелом во всех шести чувствах. И как я уже
говорил, первые признаки этого перелома появились еще во время
мечтательного отшельнического покоя двух месяцев на горе Одиночества, до
Мексики, после которых я вновь перемешался со всеми своими друзьями и
прежними приключениями, как вы уже знаете, и не всегда это было так уж
распрекрасно, но теперь я опять был один. И ко мне опять вернулось это
чувство: беги от мира, ибо мир это лишь горстка праха и тоски, и в
конечном итоге не ничего значит. Но что же мне тогда делать? И меня
непрестанно влекло навстречу дальнейшем "приключениям", по другую сторону
моря. Но именно там, в Танжере, после опиумного передоза, переворот этот
произошел окончательно и защелкнулся во мне. В одно мгновение - но пока
что другое переживание, в открытом море, вселило в меня боязнь мира,
подобное зловещему предостережению. Это была громадная буря обрушившаяся
на наше судно с севера, со стороны каких-нибудь Льдистых и Мглистых
архипелагов Исландии и Баффинова Залива. Во время войны я плавал в тех
северных арктических широтах, но летом: теперь же, в тысяче милях южнее, в
пустыне январских морей, во мраке, барашки валов водяных обрушивались
гневопадами сумрачных брызг с дом высотой, и бороздили палубу стекая
потоками от носа до самых бурунов за кормой. Гневнокипящие блейковские
мраки, громы грохочущие, омывающие и треплющие мающееся мужество мое,
содрогающееся в безрассудной напрасной растрате длинным поплавком. В крови
моей встрепенулось древнее морское знание бретонцев. И когда я увидел эти
водяные стены, надвигающиеся одна за другой миля за милей мрачные поля
сражений, я возопил в душе своей ЗАЧЕМ Я НЕ ОСТАЛСЯ ДОМА? Но было уже
поздно. На третью ночь судно мотало из стороны в сторону так мощно что
даже югославы разошлись по койкам чтобы забиться меж подушками и одеялами.
Всю ночь на кухне царило безумие и громыхание опрокидывавшихся кастрюль,
хоть их и привязали для надежности. Моряку страшно слышать как его Кухня
вскрикивает в ужасе. На обед стюард поставил тарелки на мокрую скатерть, и
ясное дело никаких тарелок для супа, только глубокие чаши, но было уже
поздно. Матросы грызли сухарики, пошатываясь и стоя на коленях в своих
мокрых зюйдвестках. На палубе, куда я вылез на минутку, крен корабля был
настолько силен, что оттуда запросто могло смыть за борт, прямо на стену
воды, шплимп. Привязанные на палубе грузовики стонали, вырывались из своих
пут и крушили все подряд. Это был Библейский Ураган, настоящий древний
сон. Ночью в ужасе молился я Господу, забирающему ныне всех нас, все души
этого корабля, в этот жуткий час и по Ему лишь ведомой причине. В моем
полубреде мне показалось что я увидел белоснежную лестницу спускающуюся к
нам с самих небес1. Я увидел Стеллу Марис2 над морем сияющую белым словно
Статуя Свободы. Я подумал обо всех когда-либо тонувших моряках и О
удушающая мысль эта, от финикийцев 3000-летней давности до нынешних
американских мальчишек моряков последней войны (с некоторыми из них я
благополучно отплавал сам) - Покрывала опадающей воды, темно-сине-зеленые,
посреди океана, с этими чертовыми пенящимися узорами на них, тошнотворная
удушающая чрезмерность, даже если смотришь только на их поверхность - под
ними вздымающиеся пропасти холодных миль - колыхающиеся, катящиеся,
сокрушающие, тонны и грозы Пелигрозо3 бьются, взвивают, кружатся - и ни
одного лица вокруг! Еще одна! Берегись! И целый корабль (с деревню длиной)
ныряет под нее содрогаясь, неистовые винты бешено вращаются в пустоте,
сотрясая корабль, шлеп, теперь кверху носом, нос задран наверх, винты
грезят где-то далеко внизу, корабль не продвинулся даже и на десять футов
- вот такие дела - Словно изморозь на лице, словно ледяные уста древних
отцов, словно поскрипыванье дерева в море. И ни рыбы вокруг. Это
грохочущее ликованье Нептуново, и его проклятого бога ветров, ненавистника
людей. "А ведь нужно было мне всего-навсего остаться дома, бросить все
это, обзавестись маленьким домиком на двоих с мамой, медитировать, жить
тихо, читать на солнцепеке, пить вино при луне в старых одеждах, ласкать
своих котят, спать и видеть добрые сны - посмотри же теперь на всю эту
petrain в которую я угодил, черт бы ее подрал!" ("Petrain" на французском
16 века означает "заваруха"). Но Господь избрал оставить нас в живых, и
когда на рассвете капитан направил судно в другую сторону мы мало-помалу
выбрались из этой бури, и он опять повернул на восток, в сторону Африки и
звезд.
51
Кажется мне не удалось толком все это описать, но сейчас уже поздно, палец
мой мимоходом коснулся бури и вот она буря, какая получилась.
После я провел десять спокойных дней на этом старом грузовозе, все
тарахтевшем и тарахтевшем по тишайшим водам никуда казалось совсем не
продвигаясь, и читал книгу по истории мира, писал свои заметки и
прогуливался по палубе ночью. (О как же безучастно пишут они о гибели
испанского флота в буре у ирландских берегов, ох!) (Или даже одного
маленького галилейского рыбака, утонувшего навеки). Но даже занимаясь
такими простыми и мирными вещами, как, например, сидя с книжкой по мировой
истории в удобной каюте и посреди удобных морей, я чувствовал этот
чудовищный перелом во всем - во всех безумствах человеческой истории
задолго до наших времен, могущих заставить зарыдать Аполлона, или Атласа
выронить свою ношу, Бог ты мой, все эти убийства, погромы, отнятые
десятины, повешенные воры, коронованные проходимцы, громилы императорской
гвардии, сломанные о головы скамьи, атакующие кочевнические костры волки,
Чингис-Ханы опустошающие - расплющенные в бою яйца, изнасилованные в дыму
женщины, избитые дети, убитые животные, воздетые ножи, брошенные кости -
Гогочущие жирные детины короли с измазанными мясной подливкой губами
поливают всех грязью сквозь свои шелка - Нищие плюются сквозь дерюгу -
Заблуждения, повсюду одни заблуждения! Запах древних селений, их котлов и
навозных куч! - Кардиналы "шелковые чулки набитые грязью", члены
американского конгресса "блистательные и вонючие как гнилая селедка в
лунном свете"4 - Скальпируют повсюду, от Дакоты до Тамерлана - И глаза
человека перед гильотиной, и пылающий столб сжигаемого на рассвете, и
мрак, и мосты, и туманы, сети, грубые руки и старые изодранные одежды
несчастного человечества за тысячи лет "истории" (как они это называют),
все это ужасное заблуждение. Почему Господь создал это? Или и впрямь
существует дьявол ведущий нас к падению? Души в раю сказали "Хотелось бы
Корнев Павел
Роллинс Джеймс
Свержин Владимир
Свержин Владимир
Ильин Андрей
Шилова Юлия