уверен.
когда убили обоих... Ну, в общем, я суеверна. А Макбет был католик?
точно не знаю.
фразами, что и она.
стране?
уже докурил сигарету. Она выбросила свой окурок, а затем опорожнила
пепельницу в окно. И тут я вспомнил Вордсворта.
законов и итальянских, но...
она и рассмеялась. Она все еще смеялась, когда открылась дверь и в купе
вошли представители итальянской полиции.
так как сквозняком у одного из полицейских сдуло шляпу. Я надеялся, что
вместе со шляпой ветер унес в коридор и запах конопли. Вслед за
полицейскими явились таможенники, которые вели себя тоже вполне тактично,
хотя один из них вдруг потянул носом воздух. Но все обошлось, и через
несколько минут они уже стояли на перроне. Я прочел название станции:
Домодоссола.
уничтожьте все до вечера. Югославия - коммунистическая страна, и они без
колебаний сунут за решетку даже несовершеннолетнюю.
стратегические материалы, правда ведь?
своей бедой. Но разве поговоришь, когда вы так ироничны?
и теперь была причиной слез. Мне тоже стало не по себе. Я закрыл окно и
смотрел сквозь стекло на горную деревушку, охристо-желтую, словно
вылепленную из дождевой влаги и земли; у самой линии появилась фабрика,
жилые дома из красного кирпича, потом городская шоссейная дорога,
автострада, реклама кондитерской фирмы "Перуджина" и сеть проводов -
символ бездымного века.
неделю. Я едва не рассказала вчера вечером об этом вашей матери.
невежествен в таких делах.
женщин. Мне с ними гораздо трудней, чем с мужчинами. Но все горе в том,
что они нынче очень несведущи. Прежде девушка не знала, что в таких
случаях делать, а теперь ничего не знает мужчина. Джулиан сказал, я сама
во всем виновата - он полагался на меня.
чтобы мы автостопом добирались до Стамбула. Он сказал, это мне поможет.
парнем, у которого грузовик, и уехал в Вену. Он поставил ультиматум. Мы
сидели в кафе - вы, наверное, знаете - на площади Сен-Мишель. Он сказал:
"Решай, сейчас или никогда". Я отказалась, и он тогда сказал: "Ну и езжай
без меня на своем говенном поезде".
часы с четырьмя цифрами.
кормлю двоих. Хотите шоколаду?
время приходят в голову какие-то нелепые мысли. Я все думаю - а вдруг
поможет. Я пила в Париже коньяк с имбирным пивом, в школе у нас говорили,
что имбирь помогает. И ходила в сауну. Глупо, конечно, надо просто сделать
curetage [выскабливание (франц.)]. Вордсворт обещал найти мне доктора, но
на это ушло бы несколько дней, а потом мне пришлось бы немного полежать, и
что толку тогда ехать в Гульханэ, если Джулиан за это время уедет. И куда
уедет, бог знает. Я познакомилась с одним парнем в Париже, он сказал, что
нас всех выгонят из Катманду, так что остается только Вьентьян. Но он не
для американцев, конечно, из-за всех этих военных дел.
и делает, что путешествует.
меня. Думала таким образом расшевелить все там внутри. Вообще-то, месячные
иногда могут начаться во время оргазма, но оргазма так и не было. Я,
наверное, была расстроена из-за Джулиана. Обычно у меня все идет хорошо,
осечки не бывает.
ужасно много путешествует. Секретные миссии. Не исключено, что он во
Вьентьяне, до меня доходили сведения. Говорят, сейчас с ЦРУ дело швах.
рассердился из-за того, что я забыла принять таблетку. Он очень
вспыльчивый. Он говорит: "Если я буду вынужден все время напоминать тебе
об этом, я лишусь свободы самопроявления, ты разве этого не понимаешь?" У
него есть теория о том, что женщина всегда хочет кастрировать мужчину, и
один из способов - лишить его возможности самопроявления.
которую вызвало воспоминание - травка, видно, снова возымела действие. -
Искусство, секс, Джеймса Джойса, психологию.
кислота (ЛСД) - наркотическое средство] - другое дело. Джулиан хотел,
чтобы я попробовала кислоту, но я сказала ему, что не желаю. Ну, в смысле,
не желаю калечить мои хромосомы.
казалось, что я могу слушать ее до бесконечности и мне не надоест. В ней
была какая-то мягкость и женственность, и этим она напоминала мне мисс
Кин.
может быть, это и было следствием того, что Тули называла "балдеть".
13
завершающие такты увертюры. Все сельские и городские темы нашего долгого
путешествия зазвучали вновь: фабрика сменилась лугом, лента автострады -
деревенской просекой, газовый завод - современной церковью; дома начали
наступать друг другу на пятки, все чаще стали появляться рекламы
автомобилей "фиат"; проводник, тот, что принес мне кофе, пробежал по
коридору, спеша разбудить важного пассажира; наконец исчезли последние
поля и остались одни лишь дома - дома, дома, бесконечные дома, и вдруг
замелькало слово "Милан".
последняя возможность сытно поесть.
догадаться, кто был этот важный пассажир. Она подошла к дверям купе, где
мы сидели, и сморщила нос.
Она снова понюхала воздух. - Я готова поверить, что бедный Вордсворт все