рецепт вам вернули. Я бесплатных автографов не раздаю. А потом, как бром
получите - приходите ко мне. Составим этим лбам сбаланди... сбалансированную
баланду с высоким содержанием брома, а не то они друг друга... Это, впрочем,
по вашей основной профессии. Минойский кодекс, помнится, ничего интересного
- кроме порки - за содомию по обоюдному согласию не назначает.
отнюдь не одни настурции выращивают. Так вы дозволяете мне подать прошение о
вступлении в гильдию наймитов?
Гость умиротворенно отправился на Аптекарскую, взяв в обнимку трехлитровую
банку с неотмытой этикеткой "Огурчики малосольные парниковые киммерийские".
Женщины собрались на кухне вокруг Федора Кузьмича - узнать, что за новый
жилец в доме. Пришел со двора и Варфоломей - с утра он был занят щипанием на
лучину железного полена, - дерево железного кедра загорается с трудом, но уж
когда разгорится - как сто двадцать свечей горит, и - в отличие от
электролампочки - не скоро выгорает.
придется. - Считайте, что спасаете врача-вредителя.
сам - врач. Теперь за нашими идиотами ходить в подполе будет. Харчи
отработает, а поселить его... Нин, две комнаты ведь пустых были!
откроем? Стоит заколоченный при кухне сто тридцать лет, зачем пустой стоит?
Пусть человек живет, если говоришь, что хороший... а я знаю, хороший. Ну,
будет, будет...
кухне, там Варька спит. Нету другого!
прадедушки лежать будет, когда откроем...
хилый, подвинь-ка поленья!
в полуторосаженную поленницу - и напрягся. Поленница аккуратно поехала
вправо, обнажая ничем не примечательный кусок стены. Нинель обстукала на ней
прямоугольник и показала, где отбить штукатурку, не забыв добавить, что
когда "новый въедет, все заштукатуришь". К удивлению всех, кроме Нинели (и
Варфоломея - он давно знал, кто тут больше всех знает, в нем текла кровь
гипофета) - обнажилась плотно заделанная дверь.
разглядывая золотую рыбку, глотающую тюльпан, - на двери вместо замочной
скважины был выгравирован именно такой знак. - Красиво рисовал!
по-минойски написано "обеденный перерыв".
Только стену, стену, дурень, не свороти, да нет, не своротишь... Стой!..
крест-накрест (во мускулы-то!), а большая деревянная дверь в стене кухни
открылась. Из темного провала дохнуло столетней пылью. Нинель первая
осторожно заглянула в темноту.
- хозяин дома, папаша которого, так уж получалось, и замуровал эту дверь.
даже помянуть не мог. Целый месяц у власти был. Как сейчас помню -
произнесет отец, что про бывшего архонта думает - и тут же под образа, на
молитву, грех сквернословия замаливать. Случалось и по дюжине разов на дню,
и больше. Папаша как раз и был среди горожан, когда архонта с чина
повергали, он его до переправы на Римедиум сопровождал, а то бы толпа его
вовсе растерзала. Чего захотел: с одиннадцати до двух по карточкам, а потом
и без карточки ни рюмки. А чего его ограничивать, зелье-то, когда в каждом
доме змеевик, да хозяйки настойки сами делают. Дурак был архонт, один
разговор. Все уж и забыли про него.
опечатанный старинным сургучом мамонтовый бивень. Варфоломей, как
единственный и нестарый глазами, и киммерийской азбуке обученный, разобрал
по складам:
фирмы этой нет, и не знаю, есть ли у кого в погребе... Если не стухлось, это
мы на Троицу! А еще есть, милая? - Старец, приволакивая ноги, ринулся к
проему. Нинель тащила второй бивень с теми же рыбками-птичками, которые
давно когда-то сделал своей эмблемой не такой уж позабытый, как выясняется,
винокур Каморий Кулебяка. Варфоломей вытащил третий бивень. В каждый входило
пол-амфоры, по-русски что-то около двадцати литров. Всего бивней с печатями
нашлось шесть, - Мина Подселенцев, как всякий нормальный человек, считал на
дюжины. Ничего больше, кроме пыли, в каморке не было, кровать тут вполне
помещалась, оставалось место для шкафа и столика - катух был побольше того,
что отдали Варфоломейке. В полу обретенной комнаты имелось еще нечто:
квадратный люк чугунный люк явно вел в подпол, к шести уютно и прочно
прикованным таможенникам.
окно размуровать нужно. Куда оно выходить будет, Нин?
нового жильца, у Варфоломея катух был меньше, но окно выходило во двор.
пороге в обнимку с трехлитровой банкой, до краев полной кроваво-красной
жидкостью, между мизинцем и ладонью левой руки были зажаты невостребованные
рецепты: подпись доктора Чулвина в аптеке уважали.
видимо, как итог каких-то своих мыслей. Нин, почем нынче на рынке термос
такой самогонки?
у нас пока есть, не хватит - продадим по одному. Тащи к нам, Фоломейка,
негоже в кухне такое добро держать. Да погоди ты, пылища же, Доня оботрет!
Электричество провести - раз... Кровать новую... Шкафчик, нет, шкаф, стул из
гостиной возьмем... Не окормить бы доктора соболятиной, поганая она,
говорят, я на рынке слыхала, даже продавец говорил...
сырую ежатину, она в моей, увы, бывшей профессии чудесно работала как
лекарство.
а меняем. На две тысячи освежеванных, потрошеных ежей, надо дать объявление
в газету...
конечно, сектанты из Триеда их всех не извели... Я объявление по телефону
продиктую, у вас не примут... - и хозяин удалился с кухни в гостиную, в
сторону допотопного телефонного аппарата.
привезут. И мало прoсите - такое вино еще дороже. - откомментировал Гендер,
отверзание неведомой комнаты прошло мимо его внимания - он решил, что
хозяева просто кое-что решили переставить в доме, а уж заодно и продать
избыточные продукты. О том, что малолетний некоренной киммериец "здоров и
избыточествует", газета сообщала не реже, чем раз в неделю. - Доктор, я тут
кое-что придумал насчет брома... Необходим баланс - нужно, чтобы они не
впали в каталепсию, однако бром обязан свое действие проявлять в полной
мере, не вступая в кумулятивный контакт со специфическими гормонами,
присущими сырой ежатине.
лепила, закрываясь с помощником в своей комнате. Пасьянс так и пришлось
убрать неоконченным - если на него что и было загадано, то ответа узнать
доктору не пришлось. - Итак, коллега, для начала введем норму брома,
учитывая тушеную соболятину реакции на соболятину, причем относительно
свежую, с учетом коэффициента сырой ежатины...
зажмурилась. Не любила она таких ученых слов. И ее почитатели тоже их не
любили.
11
одно, а в других другое, а третьих - то, что в них не было ни того, ни
другого, - но Пол ей понравился больше прочих, понравилась даже его привычка
сперва на все спрашивать разрешения, краснеть при этом, а особенноего
привычка носить крахмальный белый халат. Пол принес его с Великого Поклепа
вместе со своими пожитками вместившимися в три корзины; сам стирал его,
крахмалил, сам сушил, гладил, утром и вечером отправляясь кормить нерадивых
рабов бромистой соболятиной. Он аккуратно надевал халат перед зеркалом возле
своего выходящего в коридор окна, долго поправлял складочки и воротник, лишь
потом брался за кастрюлю. Как действовало созерцание белого халата на бывших
Василенко Иван
Шилова Юлия
Контровский Владимир
Шилова Юлия
Роллинс Джеймс
Смит Кордвейнер