дивана, доводим сим до сведения, что завтра в девять часов утра великодушный
султан даст аудиенцию вдовам офицеров, погибших при исполнении служебных
обязанностей, - затем, чтобы, рассмотрев их просьбы, вынести справедливое
решение. Издан в нашей сенешалии, 12 числа месяца редисаб 147200000009
года".
это объявление или заставили прочесть своих лакеев, и, само собой
разумеется, в назначенный час они собрались в вестибюле перед тронным залом.
только по шести дам зараз. Когда мы их выслушаем, им растворят дверь в
глубине зала, которая выходит во внешние дворы. Будьте же внимательны,
господа, и вынесите решение по существу их требований.
стоявших ближе всего к двери. Они вошли в траурных платьях со шлейфами и
отвесили глубокий поклон его высочеству.
генерал-поручик на службе вашего высочества. Он был убит в последнем
сражении, и шесть человек детей - вот все, что мне осталось от него.
тембру отличался от ее собственного. - Сударыня говорит не все, что ей
известно. Все они были начаты и доделаны молодым брамином, который приходил
ее утешать, пока хозяин был в походе.
Бедная Изек страшно смутилась, побледнела и, пошатнувшись, упала в обморок.
Перенести ее в одну из комнат сераля и оказать ей помощь.
похода...
Будет вам, сударыня! Ваш муж вернулся из похода здравым и невредимым. Он бы
и теперь здравствовал, если бы два или три прохвоста... Вы меня понимаете.
Подумайте же о себе.
заслуг перед государством и собственным супругом.
черной оспы в армии.
болезни! Скажите лучше, сударыня, от пары добрых ударов саблей, полученных
от санджака Кавальи за то, что ему не нравилось поразительное сходство его
старшего сына с санджаком. И сударыня знает не хуже меня, - добавило
сокровище, - что на этот раз были все основания для такого сходства.
из-под юбок раздался голос ее сокровища, сообщавший о том, что десять лет,
пока длилась война, она не теряла времени даром, что обязанности мужа
выполняли при ней два пажа и продувной плут-лакей, и что она, без сомнения,
предназначает пенсию, о которой хлопочет, на содержание одного актера
комической оперы.
вознаграждении заслуг ее покойного супруга, аги янычаров, сложившего голову
у стен Мататраса. Султан направил на нее алмаз, но напрасно. Ее сокровище
безмолвствовало. "Надо сознаться, - говорит африканский автор, - что она
была до того безобразна, что все удивились бы, если бы у ее сокровища было
что рассказать".
сказало оно о той, чье сокровище упорно хранило молчание, ведь она живет
карточной игрой. Она содержит игорный дом, который приносит ей более трех
тысяч цехинов годового доходу. К тому же, она устраивает интимные ужины на
счет игроков и получила шестьсот цехинов от Османа за то, что пригласила
меня на один из таких ужинов, где изменник Осман...
теперь вы можете удалиться.
назначать пенсию ораве незаконных детей браминов и женщинам, которые
порочили честь добрых людей, искавших славы на службе султана, не щадя
жизни.
высказывать свое мнение, по обыкновению, в самых неясных выражениях. Пока он
говорил, Изек очнулась от обморока; она была в ярости от своего злоключения,
больше не надеясь на пенсию, но пришла бы в отчаяние, если бы ее получила
какая-нибудь другая, что, по всей вероятности, должно было случиться; и вот
она вернулась в вестибюль и шепнула на ухо двум-трем подругам, что их
собрали сюда лишь для того, чтобы послушать болтовню их сокровищ; что она
сама слышала в аудиенц-зале, как одно из них выкладывало разные ужасы; что
она не назовет его имени, но, конечно, надо быть круглой дурой, чтобы
подвергаться такому риску.
вдов. Когда актуарий вторично распахнул дверь - он не нашел ни одной.
плечу:
избавить вас от всех этих плакальщиц, - и вот вы от них избавились. А между
тем, они были очень расположены увиваться за вами, несмотря на то, что вам
уже стукнуло девяносто пять лет. Но каковы бы ни были ваши претензии по
отношению к ним, - а мне известно, насколько они были обоснованы, - я
полагаю, что вы будете мне благодарны за их изгнание. Они доставляли вам
больше хлопот, чем удовольствия.
воспоминание об этом испытании и что по этой причине правительство Конго так
туго назначает пенсии. Однако это не было единственным положительным
результатом действия кольца Кукуфы, как мы увидим в следующей главе.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВОСЬМАЯ
ДВЕНАДЦАТОЕ ИСПЫТАНИЕ КОЛЬЦА.
очень громкий случай такого рода в царствование Мангогула. Этот государь,
вступая на престол, поклялся, как и все его предшественники, что не будет
прощать такого рода преступления; однако, как ни суровы законы, они не
останавливают тех, кто особенно заинтересован в их нарушении. Виновного
приговаривали к лишению той части тела, посредством которой он согрешил, -
жестокая операция, обычно смертельная для подвергавшихся ей; производивший
ее не принимал таких предосторожностей, как Пти{481}.
тюрьмы в ожидании такой кары. Фатима, молодая и красивая женщина, оказалась
его Лукрецией и вместе с тем обвинительницей. Они были в интимных
отношениях, и это всем было известно. Снисходительный супруг Фатимы не
возражал против их близости. Поэтому со стороны общества было бы прямо
невежливо вмешиваться в их дела.
охлаждения к Фатиме, Керсаэль увлекся танцовщицей оперного театра Банзы и
стал пренебрегать Фатимой, не разрывая, однако, открыто с ней связи Ему
хотелось, чтобы его уход обошелся без скандала, и это заставляло его еще
посещать их дом. Фатима, разъяренная его изменой, стала обдумывать план
мести и воспользовалась все еще длившимися посещениями молодого человека,
чтобы его погубить.
саблю, старался усыпить подозрения Фатимы уверениями, которые ничего не
стоят любовникам, но никогда не могут убедить встревоженную подозрениями
женщину. Внезапно Фатима, с блуждающим взглядом, быстрыми движениями привела
в беспорядок свой наряд и стала испускать ужасные крики, призывая на помощь
супруга и слуг, которые прибежали и стали свидетелями оскорбления,
нанесенного ей, по ее словам, Керсаэлем. Она показала им саблю, говоря:
покориться его желаниям.
ни отвечать, ни убежать. Его схватили, отвели в тюрьму, и над ним должно
было совершиться правосудие кадилескера*.
осмотрели, и отчет матрон оказался весьма неблагоприятным для обвиняемого.
Они руководствовались формуляром для определения факта изнасилования, и все
необходимые условия оказались налицо и говорили против Керсаэля. Судьи
подвергли его допросу; ему дали очную ставку с Фатимой; выслушали
свидетелей. Напрасно он заявлял о своей невиновности, отрицал факт
преступления и доказывал, что женщина, с которой он был два года в связи, не
могла быть изнасилована; наличие сабли, их свидание с глазу на глаз, крики
Фатимы, смущение Керсаэля при виде супруга и слуг - все это были, по мнению