Чтение 22–й страницы книги ~Ожерелье королевы~

- Полагаю, ваше высокопреосвященство, что вы не могли бы назвать ее
обстановкой принцессы, - отвечала она.

- А вы - принцесса, - отвечал он с той неприметной иронией, которую
только изысканные умы или люди знатного рода умеют подмешивать в свою
речь так, чтобы не превратиться при этом в наглецов.

- Я - урожденная Валуа, ваше высокопреосвященство, так же как вы
родились Роаном. Вот все, что мне известно, - отвечала Жанна.

Эти слова были произнесены так отчетливо и с таким величием -
величием непокоренного несчастья, величием женщины, чувствующей свою
обездоленность, они были сказаны так мягко и в то же время с таким
достоинством, что принц не был уязвлен, а человек в нем был растроган.

- Вы живете одна, сударыня? - спросил он.

- Совершенно одна, ваше высокопреосвященство.

- Для такой молодой и красивой женщины это прекрасно!

- Это вполне естественно, ваше высокопреосвященство, для женщины того
общества, в какое ее загнала нищета.

Кардинал подвинул кресло, как бы для того, чтобы придвинуть ноги к
огню.

- Сударыня! - сказал он. - Я хочу знать, чем я могу быть вам полезен.

- Ничем, ваше высокопреосвященство.

- Я надеюсь, вы еще не исчерпали все свои средства, сударыня?

Жанна промолчала.

- Может быть, у вас есть где-нибудь земля, пусть и заложенная,
какие-нибудь фамильные драгоценности, например, вот эта?

Он указал на коробочку, которой играли белые, тонкие пальцы молодой
женщины.

- Эта? - переспросила она.

- Оригинальная коробочка! Вы позволите? Он взял коробочку.

- Вам известен оригинал этого портрета? - спросила Жанна.

- Это портрет Марии-Терезии.

- Марии-Терезии?

- Да, императрицы Австрийской.

- В самом деле? - вскричала Жанна. - Вы уверены, ваше
высокопреосвященство?

Кардинал снова принялся разглядывать коробочку.

- Откуда она у вас? - спросил он.

- От одной дамы, которая приезжала ко мне позавчера.

Кардинал посмотрел на коробочку с особым вниманием.

- Я ошибаюсь, ваше высокопреосвященство, - продолжала графиня, - у
меня были две дамы.

- И одна из них вручила вам эту коробочку? - с недоверием спросил он.

- Она забыла ее у меня.

Кардинал погрузился в глубокую задумчивость. Заинтригованная графиня
де Валуа решила, что ей необходимо быть начеку.

Кардинал поднял голову и внимательно посмотрел на графиню.

- А как зовут эту даму?

- Если бы я знала даму, которая оставила здесь эту бонбоньерку...

- Так что же?

- Я уже отослала бы ее владелице. Она, конечно, дорожит ею, а я не
хотела бы отплатить сорокавосьмичасовым беспокойством за столь
благосклонное посещение.

- Стало быть, вы ее не знаете?..

- Нет. Мне известно только, что это дама-патронесса некоего
благотворительного общества... Из Версаля...

- Из Версаля?.. Патронесса некоего благотворительного общества?

- Ваше высокопреосвященство! Я принимаю у себя только женщин, ибо
женщины не унижают бедную женщину, оказывая ей помощь, а эта дама,
которой благожелатели осветили мое положение, нанесла мне визит и
положила на камин сто луидоров.

- Сто луидоров! - с удивлением повторил кардинал и, поняв, что может
уколоть Жанну (а Жанна в самом деле сделала какое-то движение),
прибавил:

- Простите, сударыня, меня нисколько не удивляет, что вам дали такую
сумму. Напротив, вы заслуживаете милосердия людей сострадательных, а
принимая во внимание ваше происхождение, они обязаны быть вам полезны.
Меня удивляет только титул дамы-благотворительницы: ведь обычно
дамы-благотворительницы оказывают вспомоществование не столь солидное.
Не могли бы вы набросать мне портрет этой дамы, графиня?

- Это трудно, ваше высокопреосвященство, - отвечала Жанна, желая
раздразнить любопытство своего собеседника.

- Как трудно? Ведь она же была здесь?

- Да, конечно. Но эта дама, вероятно, не желая, чтобы ее узнали,
прятала лицо в довольно широкий капюшон, а кроме того, она была закутана
в меха. Но, может быть, эту даму знаете вы, ваше высокопреосвященство?

- Откуда же я могу ее знать, графиня? - живо спросил прелат.

Он умолк.

Но было совершенно очевидно, что он сомневается и что при виде
коробочки в квартире графини все его подозрения снова зашевелились. Этот
портрет Марии-Терезии, эта коробочка, которой постоянно пользовалась
королева и которую кардинал сто раз видел у нее в руках, - как могли они
очутиться в руках нищенки Жанны?

Неужели в это бедное жилище действительно приезжала сама королева?

А если и приезжала, осталась ли она для Жанны незнакомкой? Или по
какой-то причине она скрывает оказанную ей честь?

Прелат задумался.

Молчание становилось тягостным для обоих, и кардинал нарушил его
вопросом:

- А даму, сопровождавшую вашу благодетельницу, вы разглядели? Можете
вы сказать мне, какова она на вид?

- О, ее-то я хорошо видела! - отвечала графиня. - Она высокая,
красивая, у нее решительное выражение лица, восхитительный цвет лица,
округлые формы.

- А другая дама не называла ее?

- Да, один раз назвала, но только по имени.

- Как же ее зовут?

- Андре.

- Андре! - воскликнул кардинал.

Он вздрогнул.

Это движение, как и другие его движения, не ускользнуло от графини де
ла Мотт.

Теперь кардинал знал, как к этому отнестись: имя Андре разрешило все
его сомнения.

В самом деле, за два дня до этой встречи было уже известно, что
королева ездила в Париж вместе с мадмуазель де Таверне. История об
опоздании, о запертых дверях, о ссоре между королем и королевой обежала
весь Версаль.

Кардинал вздохнул свободно.

На улице Сен-Клод не было ни ловушки, ни заговора. Графиня де ла Мотт
показалась ему прекрасной и чистой, как ангел целомудрия.

Однако надо было подвергнуть ее еще одному испытанию. Принц был
Дипломатом.

- Графиня! - заговорил он. - Должен признаться, что больше всего меня
удивляет одно обстоятельство.

- Какое, ваше высокопреосвященство?

- То, что ни вашего имени, ни ваших титулов вы не сообщили королю.

- Ваше высокопреосвященство! Я послала королю двадцать ходатайств,
двадцать прошений. Все было напрасно.

- По правде говоря, это странно! - произнес кардинал.

Вдруг он заговорил так, словно эта мысль только сейчас пришла ему в
голову:

- Боже мой! - воскликнул он. - Мы забываем...

- Что именно?

- Да о той особе, к которой вы должны были обратиться в первую
очередь!

- К кому же я должна была обратиться?

- К раздатчице милостей, к той, которая никогда не отказывает в
помощи тем, кто ее заслуживает, - к королеве.

- К королеве?

- Да, к королеве. Вы ее видели?

- Никогда в жизни, - с предельным простодушием отвечала Жанна.

- Как? Вы никогда не посылали прошений королеве?

- Никогда.

- И не пытались получить у ее величества аудиенцию?

- Пыталась, но нимало в этом не преуспела.

- Даю слово дворянина, - громко заявил кардинал, - я восхищен тем,
что слышу от просительницы, от женщины самого высокого происхождения,
что она никогда не видела ни короля, ни королеву!

- Если не считать портретов, - с улыбкой заметила Жанна.

- Так вот, - воскликнул кардинал, на сей раз убежденный как в
неведении, так и в искренности графини, - если понадобится, я сам отвезу
вас в Версаль и сделаю так, чтобы там перед вами открылись все двери!

- О, как вы добры, ваше высокопреосвященство! - вне себя от радости
воскликнула графиня. Кардинал подошел к ней.

- Не может быть, чтобы в скором времени вами не заинтересовались все,
- сказал он.

- Увы! - с обворожительным вздохом произнесла Жанна. - Вы
действительно так думаете, ваше высокопреосвященство?

- О, я в этом уверен!

- А я думаю, что вы мне льстите, ваше высокопреосвященство.

Жанна пристально посмотрела на кардинала. Де Роан, который знал