душе. Как он любил все усложнять! И путаницу с пятницей, догадывалась
девушка, подстроил нарочно. Лили перевернулась на другой бок. Понемногу она
избавилась от образа Гарри, попыталась не думать ни о чем, но безуспешно. Ей
вспомнилось лицо Джонни. Она поняла: придется пойти на крайнюю меру. Если
Джонни непременно хочет узнать правду о пятнице, другого способа,
по-видимому, нет. Гарри явно рассчитывал именно на него. Зная его характер,
Лили в этом почти не сомневалась. Таким образом он хотел посмеяться над
всеми. Гарри и... Джонни. Что он теперь делает? Сидит с сигаретой и рюмкой
бренди и размышляет о ней, о Лили? Нет, скорее - о своей погибшей невесте...
наверняка...
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
встретиться с Лили не пожелал. Это не удивило Гримстера. Шеф до минимума
ограничивал свои деловые знакомства. Лили была для него лишь именем в одной
графе и соответствующей проблемой в другой. Связываться с ней напрямую он не
имел ни малейшего желания.
бесед с Лили и высказал на сей счет свои соображения. Сэр Джон слушал молча.
Сидел, поигрывая рюмкой с портвейном - плотный, в красновато-коричневом с
иголочки пиджаке и брюках гольф, в носках с зелеными петельками, - и источал
едва различимый запах вереска. Он полузакрыл глаза, отчего временами казался
спящим.
избегая пока любых умозаключений, сэр Джон спросил:
предосторожность, сколько выходка для потехи. Его "я" не смогло устоять
перед искушением вымарать реальный день из памяти мисс Стивенс и заменить
его выдуманным.
них не докопаться?
этих воспоминаний, факт остается фактом: сведения находятся у нее в памяти и
добраться до них можно.
было вообще не экспериментировать с мисс Стивенс. По-моему, вы лишь замутили
воду, и настоящему специалисту будет от этого труднее.
дал ему опомниться и продолжал:
специалист - если остальные методы не подойдут - воспользуется наркотиками.
Опьянение или героиновый транс - разве это не разновидности гипноза?
а не добровольная передача другому.
Копплстоуну лично, а миру вообще, и тем самым показал, что считает
философствования неуместными.
к Копплстоуну.
дотянуться:
возможно, выдаст такую информацию, которая не должна вылиться наружу.
бессилии. Почему мы не заботимся об эксперте заранее, а спешно находим его,
проверяем и даем допуск, лишь когда необходимость уже возникла? Среди наших
служащих должен быть психиатр-консультант, знающий толк во врачебном
гипнозе. - Сэр Джон поднял сигарету, затянулся судорожно, как-то по-птичьи,
и отдал распоряжение Копплстоуну:
Подходящую кандидатуру, вероятно, удастся найти в других отделах - это
избавит вас от необходимости проверять, но я предпочел бы иметь такого
человека в непосредственном подчинении. И пусть у него не будет знакомых на
континенте. И никаких инородцев. Любым способом нужно решить этот вопрос как
можно скорее.
Копплстоун ответил:
- вмешался Гримстер. - Но она не захочет сидеть в усадьбе неделями.
Но запомните раз и навсегда: больше никакого гипноза. Мы найдем специалиста,
хотя, по-моему, все это - пустая трата времени. - Он повернул голову к
Копплстоуну: - Передайте Кранстону, пусть приведет мою машину.
его задерживать. Сэр Джон нежно тронул пальцами острые грани горлышка
хрустального графина с портвейном. Несколько секунд он не отрывал руку,
словно прикосновение было для него жизненно важным. Гримстер сразу понял,
что его еще не отпускают. Хотя за годы работы в Ведомстве Гримстер редко
сталкивался с сэром Джоном, чутьем, интуицией он его хорошо понимал. Видел в
нем человека честолюбивого, самоуверенного, который носит эти качества
бесстрастно, как носят чопорный фрак; замечал в нем жестокость, которая
указывала на изворотливый и необычайно многогранный ум. Очень редко мысль
сэра Джона была простой, искренней, благородной или бескорыстной. Иначе он
ни за что не достиг бы своего теперешнего положения, его бы отправили в
отставку, убили, уничтожили: тот особый мир, в котором он жил, отверг бы
его... как чужеродное тело. Гримстер чувствовал, что, отослав Копплстоуна,
сэр Джон развязал себе руки для настоящею разговора. Его пальцы оставили
графин, он, словно беседа не прерывалась, спросил:
прямо с вами. Даже сейчас я не уверен, что поступаю правильно. Сказать по
правде, я бы и не сделал этого, не будь я необычайно высокого мнения о нас,
Гримстер, не принимай я вашу судьбу так близко к сердцу. Вы, конечно,
знаете, Ведомство не терпит двойственности.
этот разговор раньше. Видимо, сэру Джону не так-то просто было подойти к
признанию.
из соображений безопасности Ведомство, скажем так, предприняло определенные
шаги.
Почему бы и нет? Ему на руку совратить вас. А мы, конечно, задумались над
тем, что будет, если ему это удастся и вы повернетесь против нас. Это вас
тоже удивлять не должно.
вам, к вашим способностям и возможностям. Прямо я об этом еще не говорил,
но, думаю, вам приходила в голову мысль, что я буду рекомендовать вас на
пост главы Ведомства, когда мне придет время выйти в отставку.
малейшие подозрения относительно смерти мисс Тринберг, вы, понятно,
представляете для нас опасность - опасность, от которой, признаюсь, я
избавлюсь любой ценой. Это вас, надеюсь, тоже не удивляет.
себе, что вы решили избавиться от меня. После выполнения этого задания,
например.
одних подозрений, поэтому я хочу поставить все точки над "i". Мисс Тринберг
погибла случайно. Ведомство к ее смерти руку не приложило, могу вам
поклясться. Другого способа убедить вас, кроме собственного честного слова,
у меня нет. Я прошу вас поверить мне, но не только потому, что это правда, а
еще и потому, что высоко ценю вас как специалиста и вообще человека. И не
желаю, чтобы досадное недоразумение повредило вашей карьере в Ведомстве. К
гибели мисс Тринберг Ведомство не имеет никакого отношения. Я не спрашиваю,
верите вы мне или нет. Я сказал вам правду, пытаясь защитить вас. Если вы
поверите, я это сразу увижу. Если нет... ну что ж, Джонни, это будет
прискорбно до глупости. - Сэр Джон встал. Послышался шум подъезжавшего к
дому автомобиля.
Могу я заверить вас, что всегда считал гибель Вальды случайной. Хотя
сомнения, естественно, возникали. Теперь они рассеялись. Вашего слова мне
более чем достаточно.
Афанасьев Роман
Прозоров Александр
Лукьяненко Сергей
Сертаков Виталий
Распопов Дмитрий
Ибсен Генрик