употребили все свои богатырские силы, для того чтобы смыть с мальчика
трехлетнюю грязь. Они по очереди терли ему спину рогожной мочалой, они
покрывали его тело душистой мыльной пеной, они обливали его горячей водой из
громадной консервной банки, они клали его на скользкую лавку и шлепали его в
два веника, очень напоминая при этом кустарную деревянную игрушку "мужик и
медведь", причем в особенности напоминал медведя голый Горбунов, весь как бы
грубо сработанный долотом из липы.
В пяти водах пришлось мыть Ваню, и после каждой воды его снова мылили.
Первая вода потекла с него до того черная, что даже показалась синей,
как чернила. Вторая вода была просто черная. Третья вода была серая.
Четвертая - нежно-голубая. И лишь пятая вода, перламутровая, потекла по
чистому телу, сияющему, как раковина.
- Ну, брат, намучились с тобой, сил нет,- сказал Горбунов, вытирая с
лица пот.- Тебя, знаешь, брат, надо было скрести не мочалой, а, скорее
всего, наждачной бумагой.
- Или даже рашпилем,- добавил Биденко, с удовольствием разглядывая хотя
и худую, но стройную, крепкую фигурку пастушка с прямыми, сильными ногами и
по-детски острыми ключицами.
Особенно же умилили разведчиков Ванины лопатки, выступающие на
чистенькой спине, как топорики.
Ваня вытерся собственным новым полотенцем и надел в предбаннике
собственное белье: рубаху и подштанники с оловянными пуговицами.
И вот наступила великая минута. Ваня наконец надел на себя
обмундирование. Он надел шерстяную гимнастерку с воротником, аккуратно
подшитым белым полотняным подворотничком. Ваня почувствовал на своих плечах
твердые картонки погон и шнурочки, которыми эти погоны были привязаны к
гимнастерке сквозь специальные дырочки.
Почувствовав погоны, мальчик вместе с тем почувствовал гордое сознание,
что с этой минуты он уже не простой мальчик, а солдат Красной Армии.
Он стоял с мокрой челочкой, босиком на полу предбанника, устланного
можжевельником. Он смотрел, подняв глаза на своих воспитателей, как бы
спрашивая: "Ну как? Правильно я обмундировываюсь?"
Но они молчали, внимательно наблюдая, как он одевается.
Продолжая искоса поглядывать на великанов, Ваня чистенькими, белыми,
сморщенными от воды пальцами стал застегивать толстый воротник и тесные
рукава.
С непривычки это было довольно трудно. Крепко пришитые медные пуговицы
со звездочками с трудом пролезали в тесные петельки. Петельки то и дело
выскальзывали из пальцев. Но мальчик, упрямо сжав губы, все-таки наконец
справился с ними.
Теперь его запястья были тесно и прочно схвачены рукавами. Застегнутый
воротник плотно облегал шею, делая ее твердой, прямой.
Оставалось только надеть пояс и обуться.
Мальчик был в затруднении. Он не знал, что "положено": надевать сначала
пояс или сапоги? Он вопросительно посмотрел на Биденко и Горбунова. Они
молчали. Немного подумав, Ваня взялся за сапоги.
- Правильно,- сказал Биденко.
Ваня натянул белые нитяные носки и нерешительно взял портянки. Он
никогда еще не надевал портянок. Он не знал, как с ними надо обращаться.
Горбунов легонько толкнул локтем Биденко. Ваня сердито нахмурился и
покраснел. Он быстро намотал на ногу портянку. Горбунов и Биденко молчали.
Ваня взял сапог и сунул в него обмотанную ногу, но она застряла в голенище.
Ваня стал тянуть ее назад и с трудом вытащил.
- Не лезет,- сказал он, отдуваясь. Разведчики молчали. Ваня покраснел
еще больше.
- А, черт! - сказал Ваня и снова стал со злобой вбивать ногу в сапог.
- Не лезет? - сказал Биденко сочувственно.
- Не лезет,- сказал Ваня кряхтя.
- Значит, узкие,- сказал Горбунов.
- Да,- сказал Биденко и вздохнул.- Никуда не годятся сапоги. Испортил
проклятый сапожник. Придется их выкинуть. Верно, Чалдон?
- Не иначе. Давай сюда сапоги, Ваня. Я их сейчас выкину.
Ваня испуганно посмотрел на Горбунова:
- Не надо, дяденька. Я их без портянок попробую надеть. Может быть,
налезут.
- Без портянки нельзя. Не положено.
Неуловимые слова "не положено" привели мальчика в отчаяние. Он схватил
сапог и снова стал его натягивать. Он натянул его до половины. Дальше нога
решительно не лезла. Тогда Ваня попытался стащить сапог. Но это тоже не
вышло. Нога прочно застряла. Ни туда ни сюда.
- Плохо дело,- сказал спокойно Биденко.
- Погоди,- сказал Горбунов.- А может быть, не сапог узкий, а портянка
чересчур толстая попалась?
- Ага, чересчур толстая! - неуверенно сказал Ваня, чувствуя, что дело
тут совсем не в сапоге и не в портянке и что есть какой-то солдатский
секрет, который Горбунов и Биденко отлично знают, да только не хотят ему
сказать - испытывают его.
Мальчик жалобно смотрел на своих учителей, и они не стали его слишком
долго мучить.
- Так что, пастушок,- сказал Биденко строго, назидательно,- выходит
дело, что из тебя не получилось настоящего солдата, а тем более
артиллериста. Какой же ты батареец, коли ты даже не умеешь портянку
завернуть как положено? Никакой ты не батареец, друг сердечный. Стало быть,
одно: переодеть тебя обратно в гражданское и отправить в тыл. Верно?
Ваня молчал, подавленный мрачной перспективой лишиться обмундирования и
ехать в тыл.
- Такие-то дела, Ванюша,- продолжал Биденко.- Но я сказал это только
так, к примеру. В тыл мы тебя, конечно, отправлять не будем, поскольку ты
уже прошел приказом, а также потому, что сильно к тебе привыкли. Стало быть,
одно: придется тебя научить заворачивать портянки, как полагается каждому
культурному воину. И это будет твоя первая солдатская наука. Гляди.
С этими словами Биденко разостлал на полу свою портянку и твердо
поставил на нее босую ногу. Он поставил ее немного наискосок, ближе к краю,
и этот треугольный краешек подсунул под пальцы. Затем он сильно натянул
длинную сторону портянки, так, что на ней не стало ни одной морщинки. Он
немного полюбовался тугим полотнищем и вдруг с молниеносной быстротой
легким, точным, воздушным движением запахнул ногу, круто обернул полотнищем
пятку, перехватил свободной рукой, сделал острый угол и остаток портянки в
два витка обмотал вокруг лодыжки. Теперь его нога туго, без единой морщинки
была спелената, как ребенок.
- Куколка! - сказал Биденко и надел сапог. Он надел сапог и не без
щегольства притопнул каблуком.
- Красота! - сказал Горбунов.- Можешь сделать так?
Ваня во все глаза с восхищением смотрел на действия Биденко. Он не
пропустил ни одного движения. Ему казалось, что он в точности может
повторить все это. Однако, живя с солдатами, он научился солдатской
осторожности. Ему не хотелось осрамиться.
- А ну-ка, дядя Биденко, покажите мне еще один раз.
- Изволь, брат.
И Биденко обернул портянкой вторую ногу, надел на нее сапог и притопнул
с еще большей быстротой и точностью.
- Заметил?
- Заметил,- сказал Ваня, став необыкновенно серьезным.
Он разостлал на лавке свою портянку совершенно так же, как это сделал
Биденко. Он долго примеривался, прежде чем поставить на нее ногу. Вид у него
был смущенный, даже робкий. Но Ваня притворялся. В его опущенных глазах
нет-нет да и продергивалась сквозь ресницы синяя озорная искорка.
Для того чтобы не обнаружить улыбку, Ваня покусывал губы, сизые после
купания.
И вдруг в один миг он обернул ногу портянкой по всем правилам - туго,
почти без единой морщинки.
- Куколка! - крикнул он, натянул сапог и лихо притопнул каблучком.
- Силен! - сказал Горбунов, обменявшись с Биденко многозначительным
взглядом.
С каждым днем мальчик нравился им все больше и больше. Они не ошиблись
в нем. Это действительно был толковый, смышленый парнишка, который все
схватывал на лету. Теперь уже не могло быть сомнения, что из него выйдет
отличный солдат.
Когда же Ваня надел сапоги и подпоясался новеньким, скрипучим ремнем,
оба разведчика даже захохотали от удовольствия - такой стройный, такой
ладный стоял перед ними мальчик, вытянув руки по швам и сияя озорными
глазами. Даже веснушки, появившиеся на отмытом носу, сияли.
- Хорошо,- сказал Биденко.- Молодец, пастушок! Вот теперь ты настоящий
вояка.
Но Горбунов, внимательно осмотрев мальчика, остался недоволен.
- А ну-ка, подойди. Два шага вперед! - скомандовал он.
И, когда Ваня приблизился, Горбунов сунул ему за пояс кулак.
- Никуда, брат, не годится. У тебя пояс болтается, как на корове седло.
Целый кулак вошел. А положено, чтобы два пальца входили. Отставить.
Ваня быстро рванул ремень, туго его затянул, но застегнуть не мог, так
как не было больше дырочек. Тогда Биденко достал из необъятного кармана
своих шаровар ножик и проколол в Ванином поясе еще одну дырочку. Теперь пояс
затягивал Ваню как положено.
Не дожидаясь нового замечания, мальчик крепко обтянул гимнастерку и все
складки согнал назад.
- Верно,- сказал Горбунов.- Теперь молодец.
Орловский Гай Юлий
Конюшевский Владислав
Зыков Виталий
Афанасьев Роман
Пехов Алексей
Корнев Павел