Чтение 22–й страницы книги ~Иное царство~

место. Как ты это делаешь? Как ты проводишь нас насквозь?

- Не я.

- Ну а кто же?

- Может, ты сам?

- Не мели ерунды. Объясни, Котт, или ты сама не знаешь?

Она пошла шагом, так что он мог идти рядом.

- Здесь есть ямы, ведущие туда, где ты живешь, и всегда были. Они
передвигаются, исчезают и опять возникают, но некоторые постоянны. И мы
можем пользоваться ими.

- А как ты узнаешь, где они?

- Знаю, и все. Ну как знаю, где север или где поляны.

- И здесь все покрыто лесом?

- Почти. Лес протянулся на несчитанные лиги во всех направлениях. А за
ними холмы и большая река, а на юге - горы. Огромные горы, на которые
никто никогда не поднимался.

- Ну а города, деревни, люди? (_Лисьи люди_?)

- У нас все это тоже есть.

- А какие они?

- Ты изведешь меня вопросами, Майкл. Все это ты узнаешь сам - и скоро.
А пока я высматриваю завтрак.

- Завтрак!

- Ш-ш-ш! Не так громко. Завтрак в этом краю еще надо поймать, - она
бросила на него лукавый взгляд, и горло у него сжалось... От любви? От
похоти? Чувство было настолько сильным, что у него закружилась голова и
ему захотелось кричать, чтобы его услышал весь мир.

- Я подстрелю что-нибудь, - сказал он, - и поджарим на вертеле.

- Даже не думай. Тут не место треску и буханью. Лесу это не понравится.
Или вчерашняя ночь тебя ничему не научила?

Он вспомнил массивную тень, озаренное вспышкой лицо. Человеческое или
нечеловеческое? Как гигантский неандерталец.

- Кто это был?

- Скорее всего тролль. Ну а хороший или плохой, судить трудно. Ты не
дал ему шанса.

- Хорошие и плохие тролли, - задумчиво произнес Майкл. - В сказках они
так не делятся.

- Это же не сказка, - она остановилась. - У тебя есть огниво и кремень?

У него вытянулось лицо.

- Нет, конечно. Только спички.

- Ну, придется обойтись ими, - она хихикнула. - Ну а нож?

- Перочинный.

- Замечательно. Дай его мне.

Он неохотно протянул ей ножик.

- Зачем он тебе?

- Чтобы приготовить завтрак. Разведи нам костер. Я вернусь не скоро.

Она сбросила балахон и стала кататься голая по земле и листьям, а Майкл
смотрел на нее, разинув рот. Она встала, превратившись в дикарку со
спутанными волосами и коричневой кожей. В кулаке поблескивал нож. Она
подмигнула ему и ускользнула за деревьями, так же бесшумно, как... как
охотящийся кот.

- Черт побери, - сказал Майкл и начал собирать хворост для костра.

Длинное голодное утро все тянулось и тянулось. Вблизи журчал ручеек
Прозрачный поток меньше фута шириной. Майкл напился, разделся до пояса и
мылся, охая от холодной воды. Потом обсох у костра. Среди деревьев было
полно хвороста, и он собрал порядочную кучу. И даже изготовил подобие
вертела, обломав веточки. Огонь был бездымным, и воздух над ним
превращался в жаркое марево.

Что она старается поймать для них? Без грудинки с ветчиной, во всяком
случае, придется обойтись.

Внезапно он обернулся. Кто-то метнулся за древесный ствол.

- Черт бы тебя подрал, Котт! - его рука скользнула к дробовику.

Движение такое быстрое, что он еле его уловил, но ему показалось, что в
листве бука мелькнули руки и ноги тонкие, как у паука.

Из развилки сучьев выглянуло лицо - черное, треугольное, ухмыляющееся.
Щелки глаз, заостренные уши, торчащие из густых волос цвета мха.

Мелькнуло и исчезло. Взрыв пронзительного смеха, точно смех
сумасшедшего ребенка. И вновь все было тихо, только откуда-то донесся
перестук, словно дождь барабанил по листьям. Шаги? Как знать? И снова тот
же смех, только более далекий, веселый и пугающий. Он затих и оборвался.

Майкл перезарядил дробовик... И обернулся на шум. Но это просто Котт
бросила на листья мертвое животное и уставилась на дробовик, сощурив глаза
на перепачканном лице.

- В деревьях было что-то, - сказал он неловко.

- В деревьях есть много чего. Всех ты не перестреляешь.

Она нагнулась и начала свежевать свою добычу - крупного поросенка,
буро-коричневого, если не считать черных полосок, тянувшихся вдоль всего
тела от рыла до хвоста. Он завороженно следил, как Котт перерезала горло и
подняла тушку за задние ноги, давая стечь густой струе темной крови. Кровь
еще дымилась на земле, а Котт уже разрезала живот и вытащила теплые
внутренности.

Наконец она кончила, облизала пальцы и принялась заострять палки.

Завтрак. Почему-то у Майкла поубавилось аппетита.

- Как ты его поймала?

- Очень просто, - она поместила нанизанные куски мяса над огнем, и он
зашипел. - Идти по их следу очень просто и схватить поросенка очень легко,
если умеешь бегать быстро. Остерегаться надо матери. Дикие свиньи очень
заботятся о своем потомстве.

- Ты вся перемазалась.

- Я охотница. Последи за мясом, а я приведу себя в порядок.

Она схватила балахон и побежала к ручью. Он следил за ней взглядом,
всматриваясь в спутанные волосы, которые падали до ягодиц, в игру мышц ее
икр, в крутой изгиб ее бедер, когда она встала на колени над водой.

Вонь крови и свежих внутренностей у него за спиной теперь заглушалась
заманчивым запахом жарящейся свинины. Ему снова захотелось есть.

Котт плескала на себя воду и напевала - темные звуки, сладкие, как мед.
Мотив этот ему довелось услышать в лесу дома. Он поморщился. Она набрала
пригоршню зеленых листьев и натерла ими руки, груди, живот, бедра,
вдавливая их в кожу. Он отвел взгляд, сглотнул и подергал брюки, чтобы они
не так давили.

Когда она вернулась к нему одетая, с мокрыми волосами, ему пришлось
понюхать, чтобы определить запах, который вплелся в аромат жарящегося
мяса.

- Жевательная резинка.

Она покачала головой.

- Листья мяты. Я нашла несколько кустиков у кабаньего следа. Уже
подувяли, но еще сохранили сок. Вот! - она сунула запястье ему под нос, и
он вдохнул благоухание мяты и слабый женский запах, заглушенный им. И
поцеловал запястье. Она засмеялась и принялась вытаскивать свинину из
огня.

Снаружи мясо было черным и обугленным, но белым под этой коркой, в
глубине розовым. Они ели молча, лица их залоснились от жира, горячие куски
обжигали пальцы, их приходилось перебрасывать из руки в руку.

- Расскажи мне про то, что в лесу, - сказал Майкл, когда они наелись до
отвала.

Котт облизала жирные пальцы и вытерла их о грязный балахон. Когда-то
белый, теперь он обрел цвет буковой коры.

- Люди боятся леса. Люди вроде тебя. Они отгораживаются от него,
сжигают деревья, чтобы они не прикасались к их домам. Ставят всюду кресты,
чтобы отгонять зверей, и никогда не покидают своих жилищ после наступления
темноты. Они сеют зерно, пасут скот, строят дома, ссорятся из-за денег. Но
есть и другие. Племена, кочевники, которые бродят по лесам, где хотят,
поселяются где-нибудь на несколько дней или на год и отправляются дальше.
Они строят шалаши, ловят рыбу в ручьях, охотятся на кабанов и волков.
Живут свободной жизнью.

- Как ты.

- Не как я, - она нахмурилась. - Они же люди, понимаешь?

- А ты кто?

- Фея, - она встала в позу.

- Ты не фея. Они маленькие, с крылышками, и вообще.

- Ну что ты понимаешь? Есть еще и другие. Древесный народ - они
держатся сами по себе, помогают или чинят помехи, как им
заблагорассудится. Ну и, конечно, тролли. Лесные тролли, горные тролли,
хорошие и плохие. Странные, наполовину звери. По ночам лес ими прямо
кишит. Тогда они охотятся. А днем они просто камни или пни.

- Кто такой Всадник?

Она посмотрела на него из-под насупившихся черных бровей.

- Дьявол. Он ищет души. Иногда его сопровождают черные волки и
человековолки.

- Человековолки? Ты хочешь сказать волки-оборотни?

- Все равно. Они самые плохие из всех. Переносят болезни и пополняют
свою стаю, когда хотят. Жуткие твари.

- Такой и гнался за нами?

Она кивнула.

- Жуткие твари. Деревенские люди зовут их слугами Сатаны. Они крадут
младенцев и пьют кровь. Ну и потом - сам лес. Он владеет многими знаниями.
И живет, как живем мы, и помнит все, что видит, - она помолчала, глядя на
переплетение веток вверху. - Я люблю лес.

- Я люблю тебя, - сказал он, подчиняясь безотчетному порыву. Простые
слова, страшные и величественные.