- Не по-христиански думают, - возмущалась Кожемятова. - Ее с того света
вернули, а они обвинили нас во всех бедах, да еще и божий гнев приплели.
Кожемятова имела полное право обижаться. Лишь ее искусство травницы
вытащило несчастную женщину из могилы.
- Они земли боятся, - заявила Тамара, игравшая на завалинке с котиком. - А
Елена ребеночка Вовкиного ждет, и тоже боится. И нас боится, и матери
боится, и бога своего боится. Пусть идут с миром. Земля их стерпит.
Девочке не ответили, но у женщин появился новый повод для перетолков.
Пока разгребали пепелище и ладили новые стены, пока бушевала уборочная
страда, Глебу некогда было заниматься собой. На практике он установил
только одно: выносливости и физических сил в обновленном организме не
убавилось. Эпизод с выброшенным через забор мотоциклом он в расчет не
брал: в экстремальной ситуации и человек способен был на чудеса.
Зарядили дожди и потянулись промозглые осенние дни. У Глеба появилось
время для экспериментов. Более всего его беспокоил вопрос иммунитета.
Испробовав все доступные способы создания неблагоприятных для организма
условий, он пришел к выводу, что свалить его с ног довольно сложно. В
мальчишеском порыве он на радостях полчаса проплавал в студеной реке. И
добился "положительной реакции": к вечеру голова налилась горячим свинцом.
Стыдясь своей выходки, Глеб уединился на сеновале и принялся разбираться в
себе. Во всех предыдущих ситуациях он шел на риск и при этом
подсознательно выстраивал защиту, а теперь, как говорится, бесшабашно
отпустил тормоза. Получалось, незримый контроль управлял и человеческим
телом. Но исходил он не от аналитического модуля, а от целого комплекса
скрытых источников, напрямую связанных с землей. "Спутник" в рассудке
перестал быть спутником, и превратился в часть собственного "я".
Исправление ошибки заняло несколько часов. Глеб сосредоточился внутри себя
и методично расставил по местам каждую частичку организма. Научные знания,
сохранные в памяти, не потребовались. Он открылся земле и доверился своим
ощущениям.
Следующим шагом стало исследование регенеративных процессов. Оседлав
Гнедого, Глеб ускакал по первому снегу через поле в лес, подальше от
деревни и Тамары, которая проявляла излишнее беспокойство, хотя и не знала
о его рискованных самопроверках. Усевшись на поваленном дереве, он достал
нож. Остановить кровь оказалось значительно сложнее, чем справиться с
лихорадкой, поскольку сделать это необходимо было в течение одной-двух
минут. Решив, что для подобных действий нужна основательная тренировка,
Глеб замотал порезанную руку платком.
Рана не осталась без внимания. Когда Димка, вдоволь наигравшись и
наслушавшись всяких историй, угомонился, его мать кивнула Глебу из кухни,
мол, зайди. Ни слова не говоря, она обработала порез едко пахнущим настоем
и проронила напоследок: скоро заживет. Парень отважился продолжить
разговор, хотя Кожемятова славилась в деревне непревзойденной
молчаливостью: больше трех-четырех фраз за день от нее никто не слышал. Но
на этот раз женщина охотно откликнулась. Объяснила, как делается отвар,
какие травы и когда следует собирать.
- Но не спрашивай меня, как выглядит цветок папоротника, - закончила она
затянувшуюся лекцию по фитологии.
Предполагалось, что это прозвучит шуткой, но Глеб не понял.
- У папоротника нет цветков. Он же размножается спорами! - удивленно
воскликнул он.
Женщина от души расхохоталась. Видимо, ее смех был чем-то из ряда вон
выходящим, поскольку Кожемятов испуганно сунулся за занавеску, отделявшую
кухню от горницы.
С тех пор Глеб частенько беседовал с травницей, познавшей многие тайны
природных кладовых. Теперь он не просто слышал голос земли. Он учился
принимать из ее рук вещественную помощь. Неписаные премудрости органично
влились в память, и парень не однажды порадовался про себя, что не потерял
способность усваивать и хранить любые объемы знаний.
Темными декабрьскими ночами лежа на полатях и слушая спокойное дыхание
Тамары, Глеб чаще и чаще задумывался над вопросом: зачем? Зачем и ради
чего Алексей Андреевич Жулавский, которого не интересовало развитие и
будущее индивидов, создавал альтернативную жизнь в глиняной капсуле из
мертвых природных элементов? И где то крошечное звено, которое вопреки
всем законам природы формировало живую материю из неживой?
Ответы канули в небытие вместе с трагической смертью создателя и гибелью
всех его творений. Всех. Это слово заставило Глеба вздрогнуть. Подумав, он
грустно усмехнулся: я не творение Жулавского. Раул Рут затерялся в
прошлом, показав мне направление к горизонту. А я сын земли.
Точка не желала вставать на указанное место. Требовалось что-то еще, и
бесконечность продолжала манить человека своей туманной далью.
Что хочет от меня земля? - мысли качались в полусне. - Идти вместе с
людьми, открыть свое "тепло" обществу, как она открылась мне? Найти и
показать Диво?
Абстрактный образ развернулся под слипающимися веками в облике гигантского
дерева с перламутровой кроной, корни которого утопали в черной
непроглядной бездне. Глеб встряхнулся. Корни.
"Помнить свои корни - значит хранить память поколений", - сказал как-то
раз Борис Сергеевич, листая перед ним и Тамарой старый семейный фотоальбом.
Глеб бесшумно спрыгнул на пол и подошел к темному окну. Вчера весь день
валил снег, и пушистый зимний плед развернулся над палисадником, заботливо
укрыв цветочную клумбу и комель юной рябины.
Диво вырастает из земли. Оно - тот дом, который ищет Тамара, и дорога к
нему - это дорога к горизонту. Антон именно так интерпретировал
высказывание Ольги Жулавской, - Глеб силился объяснить себе, что прячется
под мягким огромным словом, но подобия выводов тонули в чувствах и не
добирались до ума. - Кем же на самом деле была жена Алексея Андреевича? Не
она ли является потерянным звеном в парадоксальном открытии
альтернативного начала жизни?
Он не понял, как пришел к этому вопросу, но явственно узрел новую тропу,
которая протянулась к забытому коттеджу, где вс" началось.
___________________
Торжественный перезвон курантов наполнил гостиную.
- С Новым годом, милая, - Игорь поднял бокал.
Хрусталь неуклюже звякнул.
Анна натянуто улыбнулась и пригубила шампанское.
- Холодное...
"Дорогие сограждане! - неслось из динамиков. - Поздравляем вас с Новым..."
Она нажала "стоп", и веселый диктор на видеокассете замер с разинутым ртом.
- Кому нужен этот цирк, Игорь? Сегодня уже четвертое января.
- Я хотел, чтобы мы отпраздновали Новый год вместе.
Анна отставила бокал и перебралась на диван.
- Тогда почему ты не приехал, как обещал? Неужели твоя проклятая статья
важнее, чем я? Почему у нас, журналистов, все ненормальное?
- Прости, - Игорь подсел к девушке, нежно поцеловал в висок и взял ее руки
в свои. - Это для тебя...
Она почувствовала, как ее палец мягко сжало тонкое кольцо.
- Игорь!
В зеленом, в тон ее глазам, камушке играли отражения свечей.
- Изумруд?!
- Да, дорогая. Ты выйдешь за меня?
Она подняла влажный взгляд.
- Игорь... Так... Это так неожиданно.
- Я не тороплю с ответом, Анюта.
Она смотрела в пол и покусывала губы. Эмоции переполняли, хотелось
обхватить друга, расцеловать, закричать - да, да, да! Но что-то не
пускало. Может быть потому, что этот "новый год" они отмечали спустя
четыре дня? Может быть потому, что раньше всерьез не говорили о любви? Или
потому, что Игорь сейчас был таким странным: напряженным, грустным,
тревожным.
- У тебя что-то случилось? - невнятно спросила она. - Это связано со
статьей?
- Случилось? Да бог с тобой! Все прекрасно!
- Игорь, мы вместе уже полтора года. Я знаю все твои увертки! - она
изобразила премилую улыбку. - Ну, давай, колись!
Он обнял девушку. Когда они встретились, Анна казалась юным,
непосредственным, любопытным созданием с детскими пушистыми ресницами и
круглыми румяными щечками. И вот она - журналист. Его ученица, мечтающая
стать его соратником и помощником: хитрая, ловкая как уж, нетерпеливая,
настойчивая. И он, репортер с двадцатилетним стажем, не может скрыть от
нее ровным счетом ничего!
- Так и быть, - вздохнул Игорь. - Скажу. Да, у меня кое-какие неприятности.
- Тебе угрожали?
- Мне велено подумать о новой теме. Ради этого меня сослали в отпуск.
Анна тяжело вздохнула.
- Значит, ты шел по верному пути. Вот мерзавцы!.. И что теперь?
- Пока не решил. Я боюсь потерять тебя, Анюта.
Она встала и в раздумье прошлась по комнате. Выключила огоньки на
новогодней елке.
- Я хотела показать тебе план новой статьи.
- Сейчас? - в голосе Игоря прозвучала нотка обиды.
- Да. Мне кажется, она тебя заинтересует. И это не менее важно, чем те
аферы, которые ты раскопал.
- Ты считаешь, я должен отказаться от своей работы?
Акунин Борис
Каргалов Вадим
Афанасьев Роман
Шилова Юлия
Витковский Евгений
Смоленский Вадим