мальчика - моей единственной опоры в жизни, - которого государственная
полиция силой оторвала от меня.
быть, юноша нарушил закон и наказан за свои преступления?
молод, здоров, силен и ловок в морском деле. Его забрали в галерный флот, не
спросив его согласия и не предупредив, а я остался в одиночестве на старости
лет.
сменилось недоверием, его взгляд, прежде смягченный состраданием, стал
холоден. Дож сделал знак страже и с достоинством поклонился иностранным
посланникам, внимательным и любопытным свидетелям этого разговора, жестом
приказав двигаться дальше.
повелителя. - Нельзя задерживать церемонию из-за такой вздорной просьбы.
покорно отступил и затерялся в толпе.
поглощены более интересными событиями.
к рулевому колесу, и огромный роскошный корабль с позолоченными галереями,
заполненными знатью, плавно и величественно отчалил от набережной. Тотчас
вновь заликовали фанфары и раздался новый взрыв восторга среди зрителей.
Толпа бросилась к нему, и, когда "Буцентавр" достиг середины гавани, канал
почернел от гондол, устремившихся следом за ним. Весь этот шумный и веселый
кортеж помчался вперед. Иногда какая-нибудь гондола, словно молния, мелькала
перед носом флагмана, а другие, будто мелкая рыбешка, теснились как можно
ближе к громадному судну, насколько позволял размах его тяжелых весел. По
мере того как с каждым новым усилием матросов корабль все дальше уходил от
земли, он, казалось, каким-то таинственным образом удлинялся, живой хвост
позади него все рос и рос. И это видимое единство корабля и гондол не
нарушилось до тех пор, пока "Буцентавр" не миновал остров, давно
прославившийся своим монастырем благочестивых армян. Здесь движение
замедлилось, чтобы множество гондол могло еще приблизиться, и вся процессия,
слившись опять воедино, остановилась у места высадки, то есть у берегов
Лидо.
много раз было описано, и потому нет необходимости вновь описывать его
здесь. Нас интересуют больше события личного и частного характера, чем
события общественные, и потому мы пропустим все, что не имеет
непосредственного отношения к нашему повествованию.
пространство, и на богато убранном мостике, устроенном так, что его было
видно далеко вокруг, появился дож. В поднятой руке он держал кольцо,
сверкающее драгоценными камнями затем, произнеся слова обручения, он бросил
кольцо на лоно своей символической невесты. Раздались возгласы, снова
затрубили фанфары, и все дамы замахали платками, приветствуя счастливый
союз.
орудий крейсеров, стоящих на каналах, и от стрельбы пушек в Арсенале, под
галереей "Буцентавра" проскользнула лодка. Руки, управлявшие ею, были
искусны и еще сильны, хотя волосы того, кто держал весло, уже поредели и
побелели от старости. Он бросил умоляющий взгляд на счастливые лица людей,
украшавших собою галерею принца, и быстро опустил голову. С лодки упал
маленький рыбацкий буй, и она ускользнула прочь так быстро, что среди
всеобщего оживления и шума никто не обратил на нее внимания.
толпы, приветствовавшей счастливое завершение церемонии, которой история и
благословение римского папы придали особую святость, еще более усугубляемую
суеверием. Правда, нашлись бы среди венецианцев и такие, кто относился к
знаменитому венчанию дожа с Адриатикой без всякого восторга и умиления, да и
некоторые посланники северных морских держав, которым случилось быть
свидетелями этой церемонии, едва скрывали улыбку, обмениваясь
многозначительными взглядами. И все же обычай продолжал существовать, ибо
воображаемое величие страны, если оно долго и упорно внушается ее гражданам,
так влияет на людей, что ни растущая слабость республики Святого Марка, ни
всем известное превосходство других стран в Адриатике, которую республика
все еще считает своей собственностью, не могли подвергнуть эту
претенциозность тому осмеянию, какого она заслуживает. История показала
всему миру, что Венеция упорно продолжала культивировать этот обман целые
столетия, хотя и благоразумие и скромность подсказывали, что его пора
прекратить. Но в описываемый нами период охмелевшее от честолюбия
государство только начинало, пожалуй, ощущать симптомы своего очевидного
увядания, но полностью еще не сознавало, что уже быстро катится вниз. Так
общества, как и отдельные личности, приближаясь к своему закату, не замечают
признаков упадка, пока их не застигнет врасплох та судьба, что сокрушает
мощные империи подобно судьбе, сокрушающей слабого человека.
почетный и важный груз. Яркая, праздничная галера бросила якорь в центре
порта, напротив широкого устья Большого канала. Целое утро специальные люди
только и занимались тем, что заставляли все тяжелые суда, которые обычно
стояли сотнями в этой главной артерии города, отойти в сторону и освободить
место. Теперь же глашатаи призывали горожан посмотреть гонки, которыми
оканчивались официальные торжественные церемонии дня.
профессиональных гребцов издавна славилась этими развлечениями на воде.
Целые семейства были известны и прославлены в ее преданиях за искусство
гребли, как в Риме были известны и прославлены семейства за подвиги, гораздо
менее полезные и более варварские. Для гонок выбирали обычно гребцов самых
энергичных и опытных затем участники молились своим святым покровителям, а
публика старалась вдохновить их песнями, рассказывающими о подвигах их
предков, после чего начинались гонки, сопровождавшиеся азартными криками
толпы, - она изо всех сил помогала гребцам, пробуждая в них честолюбие и
жажду победы.
гондольеров, одетых в праздничные наряды и окруженных взволнованными
друзьями и родными. Будущие соперники должны были поддержать былую репутацию
и славу своих имен, и все громко предостерегали их от позора поражения.
Мужчины приветствовали их одобрительными возгласами, а слабая половина рода
человеческого поощряла улыбками и слезами. Гондольерам напомнили об
ожидавшей их награде, укрепили молитвой святым о помощи, а затем под крики и
добрые пожелания толпы отпустили разыскивать предназначенные им места у
кормы галеры дожа.
равные части каналом, гораздо более широким, чем обычные водные дороги
города. Эта главная артерия за свои размеры и за особую значимость для
города получила название "Большой канал". Течение его так же неровно и
капризно, как и его русло, в него очень часто заходят самые большие суда из
залива, и потому он служит, по существу, вторым портом, а так как он очень
широк, то на всем протяжении через него перекинут только один мост -
знаменитый Риальто.
шириной, да к тому же по берегам его расположены многие дворцы важных
сенаторов, что тоже представляло удобство для наблюдения за состязанием.
конец этого длинного канала, откуда должны были начаться гонки. Взгляд их
скользил по роскошным драпировкам, которые и до сих пор вывешиваются в
Италии из каждого окна во время празднеств, останавливаясь на богато одетых
женщинах, блиставших особым очарованием, свойственным только знаменитым
венецианским красавицам, и теснившихся сейчас на балконах. Те из гребцов,
кто были гондольерами в частном услужении, проплывая мимо дворцов своих
хозяев, поднимались во весь рост и раскланивались в знак благодарности за
поддержку остальные же старались обрести поддержку симпатизирующей им
толпы.
гондолы были много больше обычных, и в каждой помещалось по три гребца в
центре, а четвертый, стоя на маленьком мостике на корме, управлял рулевым
веслом и в то же время помогал движению лодки. На носу, на тонких, невысоких
шестах развевались флаги, составленные из фамильных цветов некоторых
благородных семейств республики, или простые девизы, подсказанные фантазией
тех, кому принадлежали лодки. Было сделано несколько витиеватых взмахов
веслами, как это делают искусные фехтовальщики, прежде чем начать наносить и
парировать удары затем, резко развернув свои гондолы, словно гарцуя на
обузданных скакунах, все, как только раздался выстрел, мгновенно устремились
вперед. Старт сопровождался дружным криком зрителей, прокатившимся вдоль
всего канала все головы нетерпеливо поворачивались, следя за гонщиками,
несущимися от одного балкона к другому, и наконец это нетерпеливое движение
сообщилось и тому "важному грузу", под тяжестью которого изнемогал
"Буцентавр".
остальных. Все гондолы скользили по волнам так же свободно и легко, как
проносится над озером, едва касаясь воды, легкокрылая ласточка, и ни одна из
десяти гондол, казалось, не добилась преимущества. Но была ли причиной
ловкость того, кто правил, или выносливость тех, кто греб, а может быть, и
какие-то отличные от других свойства самой лодки, но, так или иначе, группа
маленьких суденышек, которые вначале шли, как сбившаяся стая птиц,
взлетевшая в испуге, начала растягиваться, и вскоре лодки образовали длинную
волнистую линию в середине канала. Весь этот караван промчался под мостом
такой плотной массой, что трудно еще было предугадать, какая из лодок
окажется победительницей, и самая волнующая борьба развернулась уже перед
Самойлова Елена
Конан-Дойль Артур
Сертаков Виталий
Шилова Юлия
Херберт Фрэнк
Каргалов Вадим