родом русс. В сообщничестве с каким-то херсонитом, имя которого мне не
удалось установить, хотя по этому поводу я и производил тайное
расследование, они решили войти в сношения с Владимиром. Эти достойные
секиры богоотступники пустили в лагерь руссов стрелу с посланием. В нем
было указано, где проходили трубы подземного акведука и на какой глубине.
Анастас советовал Владимиру разбить трубы и перенять воду, чтобы принудить
жителей сдаться по причине жажды.
плащах с куколями пробрались по безлюдным улицам на городскую стену. Воины
на башнях спали, склонившись на копья. В тишине плескалось море.
Послышался взволнованный шепот. Дрожащая рука натянула тетиву тугого
лука...
где был расположен лагерь варваров, на месте разоренного виноградника. Она
вонзилась в землю, затрепетала и осталась до утра на грядке с
растоптанными лозами, оперенная птичьим пером, окованная железом легкая
тростинка, символ страшного поворота в нашей жизни. Казалось, не будь ее -
и стояли бы нерушимо крепкие стены ромейского города. Но одна обыкновенная
стрела повернула огромное колесо истории.
Кентарийской башни они расстались и разошлись в разные стороны. А утром
молодой варвар, потягиваясь после короткой ночи, увидел стрелу, поднял ее,
чтобы положить в свой колчан, и заметил кусок пергамена, на котором были
написаны непонятные для него знаки. Не зная, как поступить, он отнес
стрелу к своему князю. Княжеский белый шатер стоял среди оливковых
деревьев. Какой-нибудь пленный ромей, которого держали в лагере для
выполнения различных работ, прочел руссам греческое письмо. Может быть,
оно даже было на русском языке. Но почему в ту ночь я находился там? Воины
не спали бы, если бы я был начальником стражи в Херсонесе!
города находился источник, из которого вода струилась по глиняным
подземным трубам в херсонесские цистерны. Найти трубы по указаниям в
записке Анастаса большого труда не представляло.
водохранилища. Теперь спасти их мог только василевс. Но напрасно они
смотрели в сторону Понта - ромейские корабли не приходили.
Аравийской пустыне. Жители питались главным образом соленой рыбой и
невыносимо страдали от жажды. Не выдержав мук женщин и детей, они решили
сдать город.
смехом на песок, и мукам христиан не было конца. Доведенные до крайности,
они произносили пересохшими устами слово "мир".
Стратиг Стефан Эротик был изрублен мечами. Вся Таврика, Готские Климаты,
Киммерий, Лагира, Нимфей и целый ряд других селений были в руках варваров.
В Херсонесе агора и базилика наполнилась варварскими голосами. Мы же
стояли в отдалении и не знали, что предпринять. А надо было подумать о
судьбе плененного ромейского города.
поручением спустить на берег лазутчиков. Чтобы тайна огня Каллиника не
попала в руки врагов, я велел снять с хеландии медные трубы и сосуды с
огненным составом, так как русские однодревки могли окружить наше судно и
захватить огнеметательные машины. В полной тишине стройный корабль отошел,
и вскоре плеск весел затих в темноте.
безлунной ночи. Только в стороне Херсонеса поблескивали огоньки. Может
быть, то были огни лагерных костров. Часы казались столетиями. Никто в ту
ночь не ложился спать.
нею гонятся русские ладьи.
трубы. Корабельщики поспешно подняли якоря. Люди стали у огнеметательных
машин, зазвенело оружие. Паруса надулись ветром, однако прошло некоторое
время, прежде чем мы двинулись на помощь погибающей хеландии.
происходит, но, судя по крикам, можно было предположить, что скифы
избивали корабельщиков. Стоявший впереди других корабль открыл огонь.
Ослепительным светом блеснуло пламя и озарило высокие дромоны, черные воды
моря и там, откуда доносился шум сражения, трепетавшую в агонии хеландию.
С ромейских кораблей раздались вопли негодования.
надо искать в огне Каллиника. В тот час, когда руссы поднимаются на
корабль, уже ничто не может противостоять их ярости. Ободренные успехом,
опьяненные легкой победой, скифские ладьи неслись на дромоны, рассчитывая
захватить нас врасплох.
учит, что в таких случаях лучше всего построить боевую линию в виде
полумесяца, чтобы охватить врагов железным кольцом. Однако в темноте
кораблям трудно было занять указанные им места. Напрасно я кричал,
приложив ладони ко рту. Дромоны натыкались друг на друга, как неуклюжие
животные. Наконец с большим трудом они развернулись и выстроились
полукругом. Два дромона я отрядил для охраны неповоротливых торговых
кораблей, нагруженных пшеницей.
удобнее было управлять ходом сражения. Иерею и диакону, которые
чувствовали себя в этой обстановке как в аду, я велел служить молебен о
ниспослании победы. Они облачились в ризы и затянули молитву, но голоса их
прерывались от волнения.
вырывается из медного жерла, можно уподобить нечеловеческому вздоху
гиганта. Людям казалось в темноте, что именно на их корабль несутся
скифские ладьи, и они метали и метали огонь. Во мраке ночи поминутно
возникали столбы пламени. Несмотря на ветер, в воздухе стояло удушливое
зловоние горящей серы.
умолкли. Магистр Леонтий мучительно вдавливал в лоб пальцы, сложенные для
крестного знамения. Он страшился исхода сражения. Это было не его дело -
принимать участие в морских битвах.
хеландий с помощью божьей удачно метнула огонь в какую-нибудь варварскую
ладью. Так воют люди, когда с них сдирают заживо кожу. Жидкое пламя
причиняло невыносимые ожоги, выжигало глаза, обваривало огромные куски
кожи. Ничто так не чувствительно к страданию, как тонкая и болезненная
кожа человека.
Ксифий и рукоплескал.
Огонь адскими языками возникал в темноте и с треском горел на воде, как
неопалимая купина. Тяжкие вздохи труб наполнили воздух зловонием серы. Как
громом небесным поражали мы варваров. Вновь и вновь трубы изрыгали
всепожирающий огонь, а с хеландий метали в ладьи руссов глиняные сосуды,
наполненные тем же горючим составом. Когда такие горшки ударяются о ладьи
и разбиваются, от удара состав Каллиника воспламеняется и вспыхивает
нестерпимым пламенем. Скифы корчились и выли, как грешники в геенне
огненной. Напрасно они бросались в воду, чтобы спастись от мучительных
ожогов. Огонь пылал и на воде, потому что его можно погасить только песком
или мочой. Затем к месту сражения медленно подходил дромон, и лучники,
находившиеся на высоких кормовых башнях или в мачтовых кошницах, засыпали
освещенное пространство стрелами, убивая врагов.
кораблями. Тщетно! Всюду их встречал огонь. Только дромон "Жезл Аарона"
очутился в затруднительном положении. Ветром его отнесло на несколько
стадий от того места, на котором действовали хеландий. Догадавшись, что на
этом дромоне нет губительных труб, варвары окружили его и, подсаживая друг
друга, пытались взобраться на высокий корабль. Поняв по крикам, долетавшим
с корабля, что ему угрожает опасность, две хеландий кинулись на помощь. В
суматохе, разгоняя огнем однодревки, с одной из хеландий метнули сосуд с
огненным составом на помост корабля. Пламя вспыхнуло с невероятной силой.
Крики двухсот человек поразили наш слух. Еще мгновение - и "Жезл Аарона"
запылал среди ночи гигантским смоляным факелом. Мы видели, как люди
бросались с корабельного помоста в море и погибали в черной воде...
однодревки рассыпались в разных направлениях и ушли под покровом ночной
темноты. Кое-где еще догорали на воде языки пламени. Но я велел трубить в
трубу. Это означало приказ прекратить битву. Необходимо было беречь
драгоценный состав, и мы не преследовали врагов, чтобы не попасть в
западню.
Контровский Владимир
Роллинс Джеймс
Корнев Павел
Шилова Юлия
Никитин Юрий
Курылев Олег