раздалась, всем вдруг стало страшно глядеть на Доби. Врач и санитары
прибежали прямиком, через огороды Пузана Райена, и от раздавленных
помидоров казалось, что сапоги у них в крови. Они посмотрели, пощупали,
послушали, и когда кто-то робко задал вопрос (как будто мы еще нуждались в
подтверждении!), они сказали:
Ты виноват, - твердил он.
и через помидорные грядки понесли к машине "скорой помощи".
14
размежевание происходило как бы само собой. Доби был католик, значит, он
должен был драться на стороне Финна, а протестант Том являлся естественным
противником обоих. Но Том и Доби были приятелями и даже в общей свалке
никогда друг на друга не нападали. Том относился к Доби с уважением,
стоившим исступленной привязанности Финна.
глухой слух, будто в чем-то тут виноват Том. Слух этот разнесся по городу
заодно с вестью о несчастье. А длинные языки сплетников и ханжей сдобрили
его пересудами об отношениях Тома с Пегги. Выходило, будто разыгравшаяся
трагедия - нечто вроде возмездия за их грех.
формальности. Провели короткое разбирательство. Патолог, вскрывавший тело,
сказал, что смерть наступила от асфиксии - Доби захлебнулся, будучи в
бессознательном состоянии. Дело обсудили в полицейском участке. Все
высказались, обвинения никому не предъявили, никто на это не решился. Было
признано, что произошел несчастный случай, - ничего другого и не могли
признать. Ни о любви, ни о религии разговор не заходил, спорный вопрос так
спорным и остался. Доби позволено было умереть спокойно, но нам, живым,
еще предстояло испытать на себе обывательский фанатизм.
как было дело, а то в городе рассказывают черт знает что.
деревянного домика в три комнаты, где жила семья молочника Доби. И сам
молочник и его жена казались стариками, хоть по годам еще не были стары.
Мистер Доби страдал диабетом, его жена была рыхлая, расплывшаяся женщина с
унылым лицом.
- я пришел объяснить вам насчет Доби... то есть Джека... мне очень тяжело.
я, зачем ты пришел.
ссорились никогда, у нас его все любили. Не думайте, что это из-за меня.
разнимал, нарочно бы его никто так не толкнул.
все словно сговорились молчать. Отцу уже все было известно про Тома и
Пегги и матери тоже, но они сдерживали себя до поры до времени, пока Том
не оправится от испытанных потрясений.
должно было происходить отпевание, но нас туда не пустили - не священник и
служки, которые ни о чем не догадывались, а Финн и Локки, в качестве
распорядителей стоявшие у дверей. Локки так взглянул на Тома, точно убить
его хотел.
- Руки-ноги переломаю.
разрешения, а разрешить это можно теперь только боем. Я тоже понимал, чем
дело кончится рано или поздно.
похоронной процессии. Когда гроб опускали в могилу, мы стояли в толпе, и
Пегги с Томом беспомощно смотрели друг на друга поверх этой глубокой
пропасти, вдруг зазиявшей между ними. Им многое уже пришлось превозмочь и
в самих себе, и в окружавшем их мире, но сейчас, слушая голос священника,
я смотрел в бледное лицо Пегги с золотящимися сквозь слезы веснушками и
чувствовал, что этой преграды им с Томом не одолеть. Слишком они еще были
молоды.
только сейчас стало ясно, кого мы потеряли. Когда все кончилось, я снова
взглянул на Пегги: видно было, что она всем своим существом рвется к Тому,
которому столько пришлось вынести за эти дни. Должно быть, его беззащитный
взгляд жег ей сердце.
к своей матери. Локки нависал над ними обеими, точно парящий в воздухе
хищник. Он глаз не спускал с Тома; казалось, посмей только тот подойти, он
молнией метнет в него Финна, все время державшегося рядом.
собой Доби, - то была наша земля, на ней раскинулись наши фермы и
виноградники, наши сады, и деревья, и реки; и с каждым глухим ударом
крепло тягостное сознание, что Доби уже не встать больше, что подбитая
птица навсегда успокоилась в земле.
медлить ни минуты, а сразу обрушился бы на Тома с поучением в облаке серы
и отсветах адского огня. Но женщины его удержали, и Том получил
спасительную отсрочку. В семнадцать лет столкнуться со смертью - опасное
испытание, оно может навсегда отбить вкус к жизни. Эти первые дни были для
Тома днями борьбы за жизнь, и ему, конечно, было бы легче бороться, будь
Пегги рядом, но Пегги теперь была недосягаема. Том ел, Том, быть может, и
спал, Том ходил на работу и часами просиживал в своем закутке; Том
двигался, разговаривал - словом, существовал, и я в каком-то смысле острей
переживал то, что должен был переживать он сам, потому что в нем все
чувства были притуплены.
когда он разговаривал с Пегги. Стычка была стремительной и жестокой и
повела к еще более стремительным и жестоким последствиям.
невеселую думу. Вдруг кто-то тихонько позвал Тома. Нетрудно было угадать,
кто это. Том вскочил и опрометью кинулся на улицу. Что-то меня заставило
побежать за ним.
друга, словно боясь неумеренной ребяческой пылкостью расплескать что-то
куда более драгоценное.
- как ты тут...
внимания.
даже близко не был около Доби...
сказал Том.
теперь все равно.
зверем прыгнул на Тома. Они схватились, я бросился разнимать их с помощью
Пола Симпсона, случайно проходившего мимо, а тут вдруг появился Локки и
потащил прочь Пегги, которая отбивалась и кричала: "Пусти меня, пусти!"
Том на мгновение обмяк, потом рванулся вперед и, кажется, был готов
вцепиться Финну в горло, но мы с Симпсоном крепко держали обоих. Тогда
Финн крикнул Тому: если хочет подраться по-настоящему, пусть приходит
завтра в семь вечера в гараж Чарли Касла, только живым он оттуда не уйдет.
не выкрикивал это слово, а выскрежетывал его зубами.