read_book
Более 7000 книг и свыше 500 авторов. Русская и зарубежная фантастика, фэнтези, детективы, триллеры, драма, историческая и  приключенческая литература, философия и психология, сказки, любовные романы!!!
главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

Литература
РАЗДЕЛЫ БИБЛИОТЕКИ
Детектив
Детская литература
Драма
Женский роман
Зарубежная фантастика
История
Классика
Приключения
Проза
Русская фантастика
Триллеры
Философия

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ КНИГ

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ АВТОРОВ

ПАРТНЕРЫ



ПОИСК
Поиск по фамилии автора:


Ðåéòèíã@Mail.ru liveinternet.ru: ïîêàçàíî ÷èñëî ïðîñìîòðîâ è ïîñåòèòåëåé çà 24 ÷àñà ßíäåêñ öèòèðîâàíèÿ
По всем вопросам писать на allbooks2004(собака)gmail.com



фетиша. Непротивление здесь, не является результатом давления
или физического насилия, оно рождается как результат веры в
жреца фетиша и его сверхъестественное могущество. Эта вера
живет в каждом из членов первобытного общества.
Нашему сложному сознанию с большим трудом дается мысль,
что в первобытных обществах отсутствует моральный кодекс,
осуждающий колдовство. В большинстве стран Африки, Южной
Америки, в Австралии и Океании, где я видел много примеров
деятельности колдунов, попытки сопротивления им проявляли
только колониальные власти.
Сама идея психологического порабощения не встречает
сопротивления у туземцев Дагомеи и дельты Нигера. Сколько
помнят себя эти племена, сильные всегда порабощали слабых.
Здесь легко воспринимают идею "порабощения души", воплощаемую в
обрядах жрецов фетиша потому, что они не представляют себе
жизни, в которой сильный не подчинял бы слабого. Вместо деления
на "хорошее" и "плохое" у них есть только деление на силу и
слабость.
В рассуждениях миссионеров, считающие, что колдовство и
вера в духов и демонов мешают африканцам принять монотеизм или
христианство, есть одно очень серьезное упущение. Дело в том,
что туземцы пришли в конечном счете к выводу, что к европейцам
христианский бог относится лучше, чем к ним. Потому-то туземец
и обращается к единственному человеку, который, на его взгляд,
может помочь ему в его бедах, - к своему знахарю.
Племена банту верят во всесильного бога. Они называют
его по-разному - Мау (Mau), Ньямбе (Niambe), Аииамбе (Anyambe).
Они убеждены, что бог белых людей забыл их, и поэтому они
должны искать помощи у богов меньшего калибра. В одной из
молитв банту есть такие слова: "А Пайа Ньямбе, неужели ты забыл
своих детей?" Эти слова очень похожи на крик отчаяния,
пронесшийся через века: "О господи, почему ты оставил меня?"
Я говорю здесь об этом не потому, что это
обстоятельство может иметь существенное значение для
миссионеров (в этой области я не компетентен), а для того,
чтобы показать состояние рассудка у туземца, обращающегося к
знахарю.
Если туземец болен, то он верит, что колдун наслал на
него духа и единственное, что ему остается в данной
ситуации,-это обратиться за помощью к тому, кто может этого
духа изгнать.
Материальные средства в виде амулетов, фетишей и
снадобий -- это существенная часть арсенала знахаря, но не они
вызывают удивление, а то, что он может регулировать их
воздействие с помощью психологических приемов. Однажды Нгамбе
показал мне лекарство, вернее снадобье из размельченных листьев
акации, в которых содержится вещество, способное действовать
как мочегонное и как наркотик, вызывающий головокружение и даже
потерю сознания.
- Как же знахарь может определить, какое именно
действие произведет это снадобье? - спросил я старика.
- Очень просто, сэр, - ответил тот. - Если колдун дает
его человеку, не сделавшему зла, все будет хорошо. Если человек
сделал зло, то он заболеет и потеряет сознание.
Я вспомнил, какое действие оказал яд, который старый
нгомбо дал бывшему пациенту Лусунгу, и как оно не причинило
никакого вреда (если не считать рвоты) другим пившим его людям.
Здесь кажется правдоподобным только одно объяснение: если
жертва осознает свою вину и верит в то, что снадобье сделает ее
явной, то оно и впрямь подействует и выявит, а может быть, и
убьет преступника. Таким образом физическое действие снадобья
проявляется только на фоне психологического воздействия.
Одна из характерных черт практики "белой магии" состоит
в том, что колдуны-знахари редко пытаются исцелить болезни,
когда у них нет уверенности в том, что эта болезнь подвластна
силам духов. Пименто, индейский лекарь, говорил мне, что он
считает белого человека невосприимчивым к его целительным силам
и что на индейцев, страдающих болезнями белого человека -
такими, как грипп, сифилис, туберкулез, - не оказывают
целебного действия процедуры, проводимые местными
представителями медицины.
Почувствовав себя больным, туземец идет к своему
знахарю и просит его изгнать "злого духа". Если "дух" этот
колдуну неизвестен или, по его мнению, связан с магией белого
человека, то он старается избавиться от такого пациента или
направить его к другому лекарю. Но уж если колдун решил взяться
за лечение, то он приступает к опросу пациента (или клиента)
как опытный психиатр. Он излагает ему причину недуга в понятиях
фантастического мира духов - мира, непостижимого для нас, но
совершенно реального для туземца. Образы этого мира близки ему
и понятны: зависть, злобные намерения, супружеская неверность,
- все это колдун черпает из обыденной жизни. Танец в различных
его формах является, может быть, самым ярким примером
воздействия знахаря на своих приверженцев. Я видел, как в танце
человек буквально становился похожим скорее на животное, чем на
человека. Физических изменений при этом, конечно, не
происходило, но внешне танцующий, будь то мужчина или женщина,
приобретал звериные черты.
Я наблюдал такие превращения во время "танца шакала" в
Бапенде и "танца леопарда" в Дагомее. В обоих случаях действия
танцоров, находящихся под властью знахаря, были буквально
действиями животных.
Путешествуя по провинции Бапенде, я прожил какое-то
время в деревне Ниаха Кикесса (что значит "змейка") в 25
километрах от Килембе. Я видел много местных танцев, но самым
поразительным из них - и по содержанию и по живописности - был
танец бун-га-бунга - "танец посвящения в женщины". Мужчинам
этот танец смотреть запрещено. Нарушение запрета грозит штрафом
или пожизненным изгнанием из деревни. То был, по-видимому,
обряд приобщения девственниц к тайному культу.
Удовлетворяя строгие местные требования, я уплатил
штраф заранее, и даже получил разрешение фотографировать.
Обычно этот танец девушки танцуют голыми, но из уважения к моей
камере они надели набедренные повязки. Для того чтобы танцующих
не видели мужчины и прочие любопытные, на время танца у
площадки был выставлен караул. Девушек отвели в укромное место
в кустах, и старейшие женщины секты раскрасили их пембой -
краской для масок. В деревне было около двух тысяч женщин, но
обращению в число служителей этого культа были удостоены лишь
немногие. Девушки были очень милы: полногрудые с хорошими
фигурами и белоснежными зубами. Глаза у них горели - может
быть, в ожидании церемонии, которая введет их в мир женщин.
В центр круга, ударяя в огромный барабан, вошла рослая
девушка, затем из укрытия показались раскрашенные девушки, у
каждой из них в руках была погремушка. К моему удивлению, они
шли на четвереньках, странно подпрыгивая, будто подражали
гиенам. Встав в круг, они двинулись по нему, постепенно ускоряя
ритм и наскакивая друг на друга, временами они терлись лицом о
землю и друг о друга. Танец становился все быстрее, скоро
танцующие девушки - их было 60 или 70 - слились в одну
извивающуюся цепь. Зрелище было захватывающим. Всматриваясь в
проносившиеся мимо меня лица, я понял, что девушки были целиком
во власти танца..
Позднее я наблюдал более сложный вариант того же танца.
Его исполняли юноши, которым при посвящении в мужчины делали
обряд обрезания, очень распространенный среди африканских
племен. В этой группе было семь юношей. Они собрались после
захода солнца неподалеку от деревни. Ярко светила полная луна,
на белом песке таинственно шевелились длинные тени пальм.
Глухие звуки барабанов замирали в ночи.
Юноши столпились в центре круга зрелых мужчин у костра,
разведенного для того, чтобы греть кожу барабанов. У мальчишек
был довольно жалкий вид, голые, они стояли, съежившись, тесной
кучкой. В их глазах застыл страх. Мужчины начали плясать вокруг
них в нарастающем темпе; неожиданно в центр круга вступил
высокий человек с погремушкой в руках. Я решил, что это нгомбо,
но это был всего лишь церемониймейстер. Он взмахнул
погремушкой, и хор из двух десятков мужских голосов затянул
медленную, монотонную песню. После каждых трех нот мелодии
следовала пауза, и танцующие подчинялись этому ритму. Вдруг из
кустарников вдали раздался протяжный Крик. Он шел на высокой
ноте и кончался почти визгом; я так до сих пор и не знаю, чей
это был крик - человека или зверя. В нем было что-то жуткое,
похожее на брачный призыв койота. Затем вперед выступил нгомбо
и объявил имена тех семи юношей, которые по завершении обряда
станут мужчинами. Все стихло, лишь глухой рокот барабанов
поддерживал медленный равномерный ритм. Этот танец известен под
названием касама-лунга, его исполняют опытные танцоры, так
называемые бафанзами. Они вдруг появились из зарослей
кустарника на четвереньках.



Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 [ 22 ] 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33
ВХОД
Логин:
Пароль:
регистрация
забыли пароль?

 

ВЫБОР ЧИТАТЕЛЯ

главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

СЛУЧАЙНАЯ КНИГА
Copyright © 2004 - 2024г.
Библиотека "ВсеКниги". При использовании материалов - ссылка обязательна.