Чтение 22–й страницы книги ~Время перемен~

- Итак, майор, мы намерены отправить вас туда, откуда явился к нам объект.

Конечно, я удивился. А кто бы не удивился на моем месте?

- То есть вы намерены отправить меня в прошлое? - уточнил я.

- Я бы не стал утверждать категорически, но вероятность того, что вы окажетесь именно в прошлом, достаточно велика.

- А как насчет вероятности поменьше?

- Вы можете оказаться где угодно, майор, - порадовал меня главный консультант "Аллади-на". - В будущем, в другом измерении, в преисподней...

- Такое разнообразие утешает, - пробормотал я. - А почему именно я?

- Потому что вы, майор, наиболее подходящий кандидат, - ответил доктор Сунь. - Единственный из известных нам людей, способный контактировать с объектом без мгновенного летального исхода. Разумеется, путешествий во времени нет в вашем контракте, но, боюсь, ни у вас, ни у нас нет выбора. Слишком серьезна ситуация. По прогнозам наших специалистов, если нынешняя тенденция сохранится, то уже через пятьдесят лет численность населения планеты сократится вдвое, а еще через сто-сто пятьдесят лет наша цивилизация будет уничтожена. Мы знаем вас, майор, и знаем, что вы не откажетесь.

- Угу, - пробормотал я. - Спасение мира - ни больше, ни меньше.

Но доктор прав. Я не откажусь. Попасть в другой мир - это сильно. И спасти человечество - тоже неплохо.

- И каким же образом, доктор, вы собираетесь закинуть меня к питекантропам? - поинтересовался я.

- Вы вряд ли поймете, майор.

- И все-таки попробуйте, доктор. В доступной для тупицы форме.

- Не обижайтесь, майор. Вряд ли на планете найдется сотня ученых, способных понять выкладки Колосова. И я в эту сотню не вхожу. Но основополагающий принцип, как вы, наверное, уже слышали, заимствован в аналоговой магии. То есть, если у нас есть виртуальная копия объекта плюс частица самого объекта, то, воздействуя на копию, мы можем воздействовать и на объект. Именно так был втянут в наш мир ваш трехглазый приятель.

- Он мне не приятель, - проворчал я.

- Неужели? - усмехнулся доктор. - По моим данным, вы провели рядом с его останками в совокупности сорок семь часов.

- Мне там нравится: тихо и никто не докучает, - сказал я. - У меня вопрос, доктор. Вы сказали: виртуальная копия и частица объекта? А откуда взялась эта самая частица? И где она теперь?

- Мы не знаем, - честно признался доктор Сунь. - Ни откуда она взялась, ни куда делась потом. Но она была. Это неопровержимо следует из теории Колосова.

- Ладно, - кивнул я. - Допустим, вы отправляете меня на родину "пессимиста". А что потом?

- Потом, через определенное время, по той же схеме, мы возвращаем вас обратно, воспользовавшись вашим генетическим материалом.

- Годится, - сказал я. - Когда прыгать?

Глава тридцать пятая

КОЕ-ЧТО О ПРЕДКАХ

Артём Грива

На следующее утро я вылетел в Америку. В маленький калифорнийский городок Кармаль. Там гостил у своих давних друзей мой батя. Доктор Сунь предлагал пригласить батю в Токио. Как официального консультанта с гонораром, на который в Японии можно купить навороченную вертушку представительского класса. Я отказался. Кармаль - подходящее место. Тихий городок на океанском побережье. Пристанище художников и ученых. Батя говорил, что за последние сорок лет он почти не изменился, разве что белки на пляже стали еще нахальнее.

У батиных друзей был большой дом неподалеку от океана. Деревянный, с черепичной крышей. Места хватило. И мне, и охране. Ну да, Хокусай согласился меня отпустить, но только не одного.

- Не хватало еще, чтобы ты опять угодил в неприятности! - заявил он.

Что творится в мире, если специальный координатор Хокусай превратился в няньку. Он даже порывался поехать вместе со мной, но, к счастью, подоспел очередной инцидент, и его группу (которая когда-то была и моей!) командировали куда-то на Амазонку.

Хозяева, пожилые, интеллигентные и, как большинство белых американцев, бездетные, приняли радушно и меня, и мою охрану: двух элитных "алладиновских" телохранителей (афроамериканцев, кстати), обладавших, к счастью, таким замечательным качеством, как ненавязчивость.

Пока мы с батей прогуливались по улочкам Кармаля, заглядывая в многочисленные галереи, моя охрана ухитрялась оставаться практически незаметной.

Я всё никак не решался выложить бате правду. Он, конечно, знал, что я прилетел не просто так, но вел себя так, будто мы оба - на отдыхе.

Перед тем как прилететь сюда, батя побывал в Пятигорске. Там, в санатории, долечивали деда. Старик, по батиным словам, почти поправился и снова рвется в бой. Но, по личному указанию Государя, его к работе не допустят, пока консилиум не признает его полностью здоровым.

- А мама где? - спросил я.

- Дома. У нее курс лекций в Университете. И вообще ей здесь скучновато. Ты же ее знаешь... Есть хочешь? Здесь рядом неплохой итальянский ресторанчик.

После лукового супа я наконец-то собрался с духом и выложил бате всё. Включая "трехглазого". Батя огорчился. Я, впрочем, и не ожидал, что он придет в восторг. Батя как-то свыкся с тем, что я постоянно рискую жизнью. Успокаивал себя тем, что раз меня не прикончили в первые десять лет моей военной карьеры, то я обладаю соответствующей живучестью. Но сейчас расклад переменился.

- Каковы шансы, что ты вернешься?

- Не знаю, пап. Никто не знает. Мне сказали, что было проведено около миллиона виртуальных экспериментов и дюжину - в реале. Со зверушками. Собачки, свинки, обезьяна... Говорят, что со зверушками всё прошло гладко. Мне их даже показывали.

Ну да, показывали. Но я очень сильно подозревал, что зверьков никуда не отправляли, а продемонстрировали мне, чтобы вселить в меня уверенность в благополучном результате. В последнее время я стал чертовски недоверчив.

- Ничего, бать, выкарабкаюсь с Божьей помощью!

- Вот разве что...

Батя никогда не был особенно религиозен.

- Маме не говори, - сказал я. - И вообще никому не говори.

Батя кивнул.

- Я так понимаю, что этот эксперимент - акт отчаяния?

- Ну не то чтобы... Сама теория Колосова...

- Гипотеза Колосова, - перебил батя. - Теорией она станет, если ваш эксперимент окажется успешным.

- Ладно, пусть гипотеза, - согласился я. - Но в этом есть смысл.

- Артём, я очень сомневаюсь, что пятьдесят тысяч лет назад на Африканском континенте обитали такие вот чудовища. Фактические данные свидетельствуют, что фауна тех времен мало отличалась от той, что была лет четыреста назад. А что касается хомо сапиенс, то оба основных вида совершенно точно имели по два глаза. И это тоже достоверный факт. У нас имеются не только фрагменты, но даже целые черепа.

- Ты считаешь, пап, это будет совсем другая Африка? - спросил я.

- Чтобы что-то считать, я должен знать факты. Иначе это всё - гадание на кофейной гуще.

- Но ты не исключаешь вероятность, что, кроме наших непосредственных предков, в то время в Африке могли быть и сородичи этого существа?

- Может быть. Но сомнительно. Если останки кроманьонцев и неандертальцев до нас дошли, то почему не сохранились и останки этих трехглазых?

- Возможно, я смогу тебе ответить, когда вернусь, - улыбнулся я. - А пока, бать, поведай мне о тех двуглазых двуногих, чьи останки сохранились. Если есть вероятность, что я все-таки попаду в нашу Африку, то неплохо бы мне знать, что меня там ожидает.

- Я вообще-то не палеоантрополог, - уточнил батя.

- Брось! - засмеялся я. - Ты знаешь то, что мне нужно знать, лучше, чем любой другой умник.

- Еще раз назовешь меня "умником" - получишь по шее! - предупредил батя. - Знаешь же, что я терпеть не могу это дурацкое слово!

- Извини, больше не буду.

- Ладно, спишем на твою потрепанную нервную систему. Еще вина?

- Я бы водки выпил...

- Не советую. Водка здесь - дрянь. А вино хорошее.

- Еще бы оно было плохое - по пятьдесят долларов за бутылку, - проворчал я. - Тогда коньяк и кофе.

Батя активировал дисплей и сделал заказ.

- Откуда я могу знать, что тебе надо... - проворчал он.

- Подключи фантазию. Она у вас, археологов, богатая.

- Не богаче, чем у ваших физиков. Это ж надо додуматься: использовать магические алгоритмы...

- Считаешь, это глупость?

- Напротив, я ими восхищаюсь. Такая свобода мысли...

Подошел официант:

- Простите, сэр, коньяк, который вы заказали... Его придется подождать минут двадцать-тридцать. Не возражаете?

- Мы не торопимся, - сказал батя.

- Что ты заказал?

- Бутылку "Харди" две тысячи шестого года. Не возражаешь?

- Ничуть.

- Значит, ты хочешь знать, сынок, что может угрожать человеку в дикой Африке за пятьдесят тысячелетий до Рождества Христова?

- Хотелось бы...

- Болезни, - сказал батя.

- Это исключим. У меня, скажем так, форсированная иммунная система.

- Это как? - заинтересовался батя.

- Мне имплантировали дополнительные железы, - соврал я. А про себя подумал, что если всё пройдет благополучно, я потребую, чтобы батю и маму "провели" через гонконгскую клинику. Хорошо бы и деда, но наши "безопасники" вряд ли дадут согласие.

- Еще - насекомые, - продолжал батя. - Особенно - ядовитые насекомые.

- С ядами тоже всё обстоит неплохо, - сказал я. - Еще?

- Крупные хищники. Львы, леопарды, гиены...

- А люди?

- Люди? Насколько мы можем предполагать на основании имеющихся данных, в это время на планете обитало два вида разумных существ: так называемые кроманьонцы, чей скелет мало отличается от нашего, и неандертальцы, относящиеся к другому подвиду...

- Низколобые, примитивные... От которых мы произошли.

- Стоп! - Батя поднял руку. - Не знаешь - помалкивай.

- Да, сэр!

- Никто ни от кого не происходил. По крайней мере, никаких сколько-нибудь серьезных доказательств трансформации одного вида хомо в другой, равно как и происхождения человека от обезьяны или наличия у них общего предка в настоящее время нет.

- А питекантроп? - проявил я эрудицию.

- Питекантроп - совершенно самостоятельный вид. Равно как и синанроп, а если копнуть в прошлое, то и австралопитек, хомо эректус и прочие. Утверждать, что тот же неандерталец произошел от питекантропа, все равно что заявлять, что лошадь произошла от осла. Хотя с формальной точки зрения неандерталец, конечно, "умнее" синантропа. И кстати, скорее всего, он был "умнее" и кроманьонца. У этих, как ты выразился, "примитивов", был не только более крупный, но к тому же более развитый мозг.

- И как, интересно, это было выяснено, насчет "более развитого"?

- По отпечаткам на черепных коробках. По обрядам захоронения и качеству обработки орудий.

- Это камней, что ли?

- Кремня, обсидиана, кости... Если ты полагаешь, что сделать каменный топор легко - попробуй.

- Да я верю, - сказал я. - Здоровые такие парни, умные... Но почему они вымерли, а наши с тобой предки выжили?

- А Бог их знает, - ответил батя. - У них, кстати, и кости были другой структуры, существенно крепче наших. Все теории происхождения кроманьонцев от неандертальцев основаны на нескольких найденных на местах неандертальских стоянок черепах, в которых присутствуют черты обоих подвидов хомо сапиенс. Но, на мой взгляд, эти черепа свидетельствуют лишь о том, что кроманьонцы и неандертальцы были способны производить жизнеспособное потомство. И не факт, что это потомство, в свою очередь, было способно к воспроизводству.

- То есть?

- Лошади и ослы тоже способны давать потомство. Но это потомство бесплодно. Кстати, наш с тобой вид, появившийся примерно сто тысяч лет назад, больше половины срока своего существования был значительно менее распространен, чем человек неандертальский. Кроманьонец стал явно доминировать примерно сорок тысяч лет назад, а до этого перебивался на вторых ролях, когда неандертальцы начали внезапно и стремительно исчезать с лица Земли. Возможно, их сгубила эпидемия. Или наши предки, объединившись, принялись последовательно уничтожать конкурентов.

- Но их же было меньше, - заметил я.

- В масштабах планеты - меньше. Но существует мнение, что человек неандертальский не был способен объединяться в большие сообщества. У него, в целом, был более развитый мозг, но менее развиты лобные доли, которые, как предполагается, отвечают за социальную коммуникацию. В общем, сын, когда гипотез много, значит, о предмете толком ничего не известно. Но для тебя это не важно. Тебе следует знать, что оба вида находились примерно на одном уровне, если можно так выразиться, технического развития. Каменный век, так сказать.

- А насколько хорошо они умели пользоваться своими каменными орудиями, ты не мог бы мне сказать?

- Зверей они убивали, - ответил батя. - И довольно крупных. Друг друга - тоже. Бывало - не только убивали, но и кушали. Впрочем, в Африке это и сейчас в порядке вещей, как ты знаешь. А что касается возможностей неолитического оружия, то копья с каменными наконечниками вполне успешно пробивали доспехи испанских конкистадоров. Об этом есть письменные свидетельства, и я склонен полагать, что кроманьонцы умели ими пользоваться не хуже индейцев Центральной Америки. Еще хочу обратить твое внимание на то, что большинство первобытных племен, контактирующих с другими племенами, к чужакам относились крайне недоброжелательно.

- Подбодрил! - засмеялся я. - Ничего, бать, я тоже не лыком шит. Прорвемся! А вот и коньяк! Давай, пап, за мое благополучное отбытие!

- Лучше - за твое благополучное возвращение! Давай, сын! Чтобы через пару лет мы с тобой выпили коньяку в этом же ресторанчике!

Хрусталь зазвенел, и я увидел, что батина рука дрожит. Я посмотрел ему в глаза - и всё понял. И мне ужасно захотелось сказать: "Не надо, батя! Не надо. Всё в порядке. Я остаюсь!"

Но это было невозможно.

Батя выпил коллекционный коньяк одним глотком, как водку, сразу налил еще и спросил:

- Когда?

- Через семнадцать дней.

Должно быть, голос мой всё-таки дрогнул, потому что батя поставил бутылку, накрыл мою руку своей, сухой и жесткой, такой же сильной, как тридцать лет назад, и улыбнулся той же знакомой улыбкой, уверенной и доброй:

- Всё нормально, Тёмка, всё путем!

Эх, батя, батя... Хоть и совсем разные мы с тобой и видимся в год неделю, а нет у меня никого ближе тебя...

Глава тридцать шестая

ПРЫЖОК В ПУСТОТУ

Развалившись в кресле, Артём бездумно разглядывал абстрактные рисунки на потолке. От кондиционера струилась прохлада. Приятная прохлада. Вообще-то Артём неплохо переносил жару, но мысль о том, что ему придется год провести в сауне (это - при благоприятном раскладе), не радовала.

Справа бубнил по-английски доктор Праччимо:

- Благоприятные параметры... Фазовый резонанс... Гиперболическая зависимость... Точки разрыва... Точки сборки... Точки...

Артём знал речь доктора Праччимо наизусть. Большинство членов комиссии - тоже. "Бот и всё, - думал он. - Бот и всё..." Такое ощущение возникает, когда поднимаются стенки десантной капсулы. Несколько секунд. Потом железная "птичка" уронит "яйцо", мир закрутится взбесившейся центрифугой, и уже никаких чувств. Только кипящий в крови адреналин... Но эти несколько секунд беспомощности и неизвестности, когда от тебя ровным счетом ничего не зависит, и неизвестно, что там, внизу... Не страх, нет. Есть такой термин - предстартовый мандраж. Но это слово Артёму не нравилось. Не мандраж - предвкушение: неизвестно, что будет, но будет оч-чень круто!

Прямо напротив, в большом зеркальном окне, Артём видел собственное отражение: мускулистого парня в шортах, загорелого до черноты. Какой милый контраст с официальными костюмами "больших шишек" из "Алладина" и "базовой структуры", Международного координационного Центра по исследованию проявлений феномена спонтанной деструкции. Хотя не исключено, что кое у кого из них под отутюженными пиджаками - плоские фляжки индивидуальных кондиционеров.

- Тождественность хромосомных матриц.... Когерентный...

Артёму вдруг вспомнилась тетка-колдунья с "говорящей" тыквой. Еще он подумал: может, зря они с Ирландцем замяли тот эпизод. Может, стоило взять красотку в оборот и вытрясти из нее, что там еще наболтали бабушкины косточки? Пристегнуть к делу еще один, как выразился батя, "магический алгоритм". Если уж шаманить, так шаманить по-настоящему.

- Эмпирический метод... Существенные отклонения статистических...

Магия магией, а железа вокруг - на гектар. Здоровенная пирамида, а внутри "бублик" метров в сто диаметром. И на управление этим сооружением уйдет сорок восемь процентов мощности "Головастого". Очень внушительно, если знать, что на контроль и управление всеми космическими спутниками "Алладина" хватает двух процентов.

- ... А почему саванна? - спросил кто-то из членов комиссии.

- Свободное место, - ответил доктор Праччимо.

Надо полагать, первые человеческие слова, которые он произнес за последние полчаса. Почтенные члены комиссии слегка оживились.

- Чтобы избежать пространственного совмещения резидента с объектом достаточно плотной массы... - тут же поправился докладчик.

- С деревом, вы имеете в виду? - осведомился иронический голос.

- Именно. По этим же причинам вертикальная составляющая определена в двенадцать футов, что составляет около четырех метров.

- Иными словами, наш друг может материализоваться в двенадцати футах над землей?

- Да.

Члены комиссии поглядели на "резидента" с уважением.

- Точность определения вертикальной составляющей плюс-минус шесть футов, - сказал доктор Праччимо. - И место выбиралось с высокой точностью. К сожалению, нам пришлось выбирать между точностью пространственной и точностью временной. И поскольку первая в нашем случае приоритетна, то временная погрешность составляет около шести процентов.

- И сколько же это лет? - уточнил кто-то.

- Порядка трех тысяч.

Кто-то присвистнул. Даже самым большим шишкам международной политики трудно представить себе погрешность в тридцать веков.

Доктор Праччимо врал. Весь этот доклад - чистая "деза". Из тридцати шести "шишек" лишь немногие знали о "пессимисте". Для остальных грандиозное сооружение вокруг было этакой "машиной времени". Никакой, извините, магии. Великие умы, высокие технологии и еще более высокие расходы. Обычная история. В России тоже никто не станет без необходимости информировать премьер-министра и господ депутатов. Зачем? У этих людей другая профессия - политика. И политиканство. Управление - это другая специальность.

Активировался дисплей справа от докладчика. На дисплее - один из умников доктора Праччимо.

- Оптимум, - сообщил он, покосившись на "генералов".

Праччимо остановил поток красноречия.

- Господа! - заявил он. - В нашем распоряжении шесть минут.

Члены комиссии дружно поднялись на ноги. Один за другим они подходили к Гриве, пожимали руку, желали удачи по-русски, по-испански, по-английски. Артём в свою очередь обещал оправдать доверие и так далее.

Последним подошел доктор Праччимо.

- Надеемся на тебя, - произнес он с достоинством.