Чтение 22–й страницы книги ~Додж по имени Аризона~

Поднял осторожно руку, потрогал голову - надо же, целая вроде, и даже вспотеть не успел, - покосился на пень с минометом и как бросился сломя голову прочь с той поляны - только ветки хрустнули.

И остановился метров через пятьсот, не раньше.

Ну, думаю, ну. Наставили, нельзя же не сказать! Памятник архитектуры! Тоже мне - лесонаваждение. Тьфу.

Вот от таких шуточек в голове паутина и заводится, намного раньше положенного.

Посидел я у одного ствола минут пять, пока руки-ноги да сердце в норму приходили, подумал и решил на этот же ствол влезть - поглядеть, долго ли мне еще по этому чертовому лесу пилить осталось. По моим-то расчетам выходило: не так чтобы очень - в пределах версты, может, даже чуть меньше.

Вскарабкался на верхушку - пару раз, конечно, чуть не навернулся, - осмотрелся: точно, метрах в семистах хороший кусок открытого пространства начинается. Очень похоже, что это та самая пасека и есть.

Ладно. Слез обратно, прикинул по времени - если от восхода в Травяном Мире считать, час прошел, а здесь - черт знает, солнца-то не видно, и решил еще раз напоследок снаряжение проверить. А то вдруг на подходах опять фокусы пойдут - только успевай карман подставлять.

Выбор у меня с самого начала был не так чтобы богатый - пистолет, винтовка, пулемет. Ну и гранаты, само собой. На гранаты я больше всего надеялся.

Главной-то проблемой было то, что держаться от этого Горамона я собирался как можно дальше. Уж как получится, но чем дальше, тем лучше. Один черт знает, какая у него там в мозги система обнаружения встроена. Так что пистолет сразу отпадал.

Пулемет... нет, конечно, был бы тут нормальный ручник, я б его, как говорится, с руками бы оторвал. А авиационную дуру на себе волочь... Ну, допустим, доволоку, а дальше? Это ведь не автомат, с локтя не постреляешь. Без хорошего упора и в руках удержать-то не очень, а уж попасть... Разве что в белый свет, тот самый, который с копеечку.

Так что винтовка в этом плане меня больше всего устраивала. Родная трехлинеечка, образца девяносто первого дробь тридцатого, до последней щепочки знакомая - как-никак, полтора года с ней побегал. Жаль, забыли к ней хорошую оптику привинтить, ну да ладно. Мы и без оптики привычные. Пятьсот не пятьсот, но если сумею подобраться метров на триста и Охламона на мушку поймать, то можно будет и без панихиды обойтись.

Но лучше всего, конечно, было бы подобраться незаметно к этому домику и, как говорил Коля Аваров, "зашпурлить" в окошко хорошую такую противотанковую гранату. Можно даже и не одну. Гранат у меня пока достаточно, а колдуны черные, как я понимаю, здесь встречаются все же чуть пореже, чем у нас танки.

Начал я с винтовки. Выщелкал патроны, продернул пару раз затвором вхолостую - туговато ходит, то ли рыжая сама лишний раз ковыряться побоялась, то ли просто еще не научилась оружие по-настоящему чувствовать - ну да ничего, в пределах.

Потом за гранаты взялся. Снаряженных у меня только две было, остальные пока раздельно лежали. Три "лимонки", две противотанковые - еще те, что в первый раз брал. Снарядил, развесил по местам - да уж, думаю, видок еще тот. Ну, как обычно перед выходом: разбегайтесь, танки, - задавлю! Пошел. И до края опушки дошел без всяких лишних приключений. А там уже и домик увидел.

Глава 13

Домик как домик. Деревянный. Хороший, видать, хозяин его ладил - бревна одно к одному.

Эх, думаю, врезать бы по этому домику калибра так из стапятидесяти, чтобы бревна во все стороны, как спички, брызнули - и нет вопросов. А так опять придется самодеятельностью заниматься.

Ладно. Решил поближе к окошку пристроиться. Чем черт не шутит, окна большие, широкие, вдруг покажется эта лысая рожа.

Эх, думаю, оптику бы мне!

И только я стал переползать - тут-то все и началось! Сразу из двух стволов стрекотать начали. "Шмайссеры", я этот звук и через сто лет опознаю. Хотя с отвычки кажется, что над самой головой стригут так, что гильзы на шиворот должны сыпаться.

Черт! Я в сторону перекатился, упал за бугорок, брюхом землю рыть пытаюсь, как всегда, когда на открытой местности застигают. Ох, и хреновое же ощущение. Лежишь, словно родимое пятно на заднице, и ждешь, пока тебе эту самую задницу напрочь отстрелят.

Пальба эта длилась очень долго - секунд десять, никак не меньше, - а потом оборвалась. У меня аж в ушах звенеть начало.

Оборвалась, я так прикинул, вовсе не потому, что на спуски жать перестали - они, кто бы они там ни были, еще бы полчаса этим занимались. Просто патроны имеют свойство заканчиваться, а автоматные стволы - перегреваться и заклинивать.

Ну, думаю, а пока они там будут с рожками возиться, самое время для моей родимой задницы какое-нибудь более надежное укрытие подыскать.

Приподнял голову и огляделся.

Черт! Местность как стол у особиста - муравей и тот не укроется. Зато я другую вещь выяснил. Оказывается, изничтожали-то вовсе не меня! И вообще не в мою сторону стреляли!

Занятно. Но кто бы там по кому ни стрелял, пальба-то велась из двух автоматов. И переться с моей трехлинеечкой против трещоток как-то неохота. Опять же неизвестно - кто там, сколько и, главное, с чем еще?

Все эти, сил нет, какие мудрые, мысли у меня в голове пронеслись, а ноги меж тем сами по себе остальное тело приподняли и потащили вперед, к домику. Стремительным зигзагом. Донесли и с размаху спиной об стену бросили.

Отдышался, прислушался - тишина. Ни звука изнутри. А дверь-то, между прочим, приоткрытая.

Черт, думаю, но не самоубийством же он там занимался из двух автоматов одновременно. Или он там дуэль на "шмайссерах" с кем-то затеял, со счетом один - один в нашу пользу.

А-а, думаю, была не была. Перехватил поудобнее винтовку, снял "лимонку" с пояса, чеку вытащил - и метнулся в дверь.

В первой комнате вообще никого не было.

То, точнее, тот, кого я искал, во второй комнате обнаружился. Арик Гор-Амон, черный маг, злой колдун и тэ-дэ и тэ-пэ. Лежал он под стеной, точнее, частично он лежал под стеной, а по большей части продолжал с нее стекать. Уж не знаю, кто его так хорошо взялся изничтожать, но подошли ребята к этому делу основательно, можно даже сказать - творчески. Отработали по нему два полных рожка - весь пол гильзами засыпали - и размазали Охламона по стенке в самом прямом смысле этого слова.

Ладно. Посмотрел я на это дело, да и вставил, от греха подальше, кольцо обратно в "лимонку". Кто бы его ни размазал, но даже если это и друзья-союзники, то потолковать с ними стоит.

Повесил гранату на ремень и шагнул в следующую комнату.

И уже когда через порог переступил, успел краем глаза заметить, как что-то черное мне на голову падает. И упал одновременно с ударом.

Только вот уж очень хороший удар был. Хоть и вскользь пришелся, а все равно вырубил меня на пару секунд.

- Rolf, du*... [Рольф, ты...]

Лежу и слышу - что-то надо мной говорят. Что-то знакомое, но понять не могу. Хотя говорят громко, четко.

И вдруг сообразил - да это же по-немецки говорят.

А потом скрип услышал.

Приоткрыл глаза, смотрю - прямо перед лицом ботинки стоят. Хорошие ботинки, да что там хорошие - шикарные ботинки. Высокое голенище, натуральная кожа, поверх шнуровки ремешок с пряжкой, подошва каучуковая, толстенная. Да и нарезка на той подошве - как на протекторе у "студера". Не ботинки, а просто произведение искусства - закачаешься. Интересно, думаю, кто же это у нас тут такой храбрый, что не боится такие роскошные ботинки носить? Их бы уже давно с кого угодно сняли.

- Beschauen Sie ihn*. [Обыщите его.]

Это ботинки командуют. Не сами, понятно, а тот, кто внутри них сидит.

Винтовку я выронил, когда падал. Сейчас они с меня гранаты сняли. Еще немного пошарили - неплохо пошарили, был бы пистолет - точно бы нашли. А вот нож не заметили.

Прямо заколдованный какой-то этот нож, думаю, второй раз его пропускают.

Ладно.

Кончили щупать - взяли с двух сторон под мышки и поставили.

Черт! Это ж эсэсовцы!

Я аж моргнул от удивления. Нет, точно, три натуральных эсмана, самых, что называется, реальных. Таких реальных, что уж дальше некуда. Причем даже не простые эсманы, а все в чинах. По бокам - обершар-фюрер и групп, тоже фюрер, оба в камуфляже, а ботинки - это, оказывается, штурмхауптфюрер, белокурая бестия в черном мундире.

Черт! Вот только их тут и не хватало! На голову мою бедную.

Покосился - у обера и группа "шмайссеры" болтаются, видать, те самые, из которых Гарика Охламона по стенке размазали. У штурмхаупта пистолет в напузной кобуре. А трехлинеечка моя в углу стоит, тоскует.

- Wer du solcher?* [Кто ты такой?]

Это хаупт интересуется. Черт, что бы ему ответить такого? Как там по-испански "не понимаю" было?

- No competente, - говорю. Штурмхаупт усмехнулся.

- Может, ты, старший сержант, - на петлицы мои кивает, - скажешь, что ты и русский не понимаешь?

Черт! Он-то его хорошо понимает. И говорит почти правильно, только запинается перед словами.

- Вот по-русски, - говорю, - очень даже понимаю.

- Я же говорил, герр штурмхауптфюрер, - вмешивается групп, - что все это очередная хитрая выдумка большевиков.

- Помолчи, Рольф.

Я в это время мысленно обстановку прокачиваю. Обстановка, конечно, складывается не совсем благоприятная. Обершарфюрер, тот, что справа, мужик здоровенный, метра под два вымахал, и в ширину у него габариты соответствующие. Групп слева малость поменьше, но до него я тоже не дотягиваю. И врезал он мне хорошо, интересно вот, чем? Прикладом "шмайссера", не иначе. Неправильное это вообще-то дело - таким прикладом по башке лупить, потому как он для этого не предназначен, расшатывается. А это на точности стрельбы потом сказывается.

Ладно. Это его проблемы.

Но все равно, думаю, неприятный расклад. Голыми ручонками тут ничего хорошего не нарисуешь, против таких-то шкафчиков. Придется ждать, пока они настолько разозлятся, что кто-нибудь из них мне врежет, лучше в живот. Тогда можно будет попытаться нож из голенища незаметно достать, и на обера. Загородится его тушей - и веером.

- Понимаешь, значит, - оскалился штурмхаупт, - это есть отшень неплохо. А скажи-ка ты...

И тут у меня из-за спины такой рев раздался - я чуть потолок макушкой не пробил.

Гляжу - ворочается посреди соседней комнаты какая-то туша горбатая, на небольшого медведя смахивает. И рычит, да так, что от рыка того кровь в жилах леденеет.

- Den da?..* [Что это?!]

У меня уже мысль одна начала появляться по поводу того, что это может быть. И так мне эта мысль не понравилась, что я один шаг сделал назад, а второй вбок - поближе к окну.

Групп автомат на изготовку взял и шагнул через порог.

И тут эта тварь распрямилась.

Росту в ней полного было даже чуть поменьше, чем в группе. Безобразная жирная туша, непонятно, чем покрыта - местами кожа лоснящаяся, местами шерсть, но не как у зверя, а словно мушиная, мне так, по крайней мере, показалось. Рожа - то ли обезьянья, то ли свиная, но сплющенная до полного безобразия. Лапы у этой твари были длиннющие, до пола, но висят такими лентами, словно костей в них отродясь не бывало. Зато когтей - полный набор, сантиметров по двадцать, и синевой отливают, будто стальные. Но самое неприятное - глаза. Два фонарика на полморды, желтые, в решетку, так и сверлят насквозь.

- Halt! - это группфюрер командует.

Идиот. Послушалось оно его, как же. Мигнуло своими прожекторами и ка-ак махнет лапой - я даже уследить не успел, - только кровь фонтаном плеснула.

- А-а-а!..

Это обершарфюрер из автомата начал садить и орет при этом так, что пальбу заглушает.

Я еще успел заметить, как у твари на груди кожа от пуль лопается, оттолкнулся - и рыбкой в окно. Перекатился, вскочил - и бежать что есть духу.

Сзади из окна всхрип донесся - и сразу же очередь оборвалась.

Обернулся я аж на середине поля - посмотреть, вдруг эта тварь за мной в погоню ломанулась. Гляжу - бежит и даже догоняет. Но только не тварь, а штурмхауптфюрер. Так ботиночками своими роскошными перебирает - не уследишь.

Ну и я на всякий случай еще наддал.

Добежал до деревьев, чувствую - все. Или я здесь сам сяду - или еще через сто метров свалюсь и больше не встану. Тем более домик отсюда как на ладони, и окна и двери.

Через пару секунд хаупт подбегает и тоже рядом падает. Полминуты мы с ним только хрипели на два голоса. Потом фриц голову попытался повернуть.

- Was... Что это есть было?

- Ихь нихт кенне, то есть, виссе дас, - бормочу. - Без малейшего понятия.

- Русский. Мы где находиться?

Понятливый немец. Сообразительный.

- В другом мире, - отвечаю. - За углом от нашего.

- Вроде рай и ад?

- Примерно. Только это не рай и не ад, а самая настоящая господня задница.

- ... - А немец-то хорошо по-нашему ругается. - А кто был это...

- Лысый? В черном халате?

- Ja. Он... Это быть внезапно, прямо из бой.

- Вот вы его и нашинковали, - киваю. - А это был один из местных гауляйтеров, Гарик Гор-Амрон. Черный маг, колдун и так далее.

- Черный маг? Was ist...!

- Вот-вот, - говорю. - Не к ночи будь помянут.

Фриц задумался. Глубоко задумался.

- Ч... Чюудовище. Woher* [Откуда] оно есть взялось?

- Вот с этого Во... и так далее, - говорю. - Сказал же - нихт кенне. Хотя мысль одна есть.

- Ja?

- А ты не якай, не на допросе. Думается мне, что эта зараза вполне могла из трупа колдуна вылупиться. Такой гад, как Гарик, как раз мог чего-нибудь в этом роде наколдовать в виде посмертного привета. Я тут, - говорю, - с местной нечистью уже немного пообщался и вынес из этого общения одно ценное наблюдение - очень неохотно эти твари дохнут.

Говорю и сам на себя удивляюсь. Это ж эсэсовец передо мной, самый что ни на есть отборный фашист. А дело, похоже, таким боком оборачивается, что мы с ним вроде как союзники.

И фриц, наверно, тоже что-то такое подумал.

- Как тебе имя, русски? - спрашивает.

- Сергей. Сергей Малахов. Старший сержант.

- Эрвин Тауберг. Штурмхауптфюрер.

- Ферштейн, - усмехаюсь.

Вроде как перемирие заключили. Ежу, конечно, понятно, что Эрвин этот, голубятник, при первой же возможности мне в глотку вцепится. Как и я в его. Но пока у нас на повестке дня другая проблема - как бы к колдуновской твари на обед не попасть.

- До темноты далеко? - хаупт спрашивает.

- Пару часов, - говорю. - Только не очень-то я бы на эту темноту надеялся. Есть у меня сильное подозрение, что эта тварь, как и большинство здешней живности, ночью еще лучше, чем днем, видит.

- Ja, вероятно есть.

Еще минуту помолчали.

Быстро, кстати, думаю, фриц оклемался. Я об эсэсовцах мало чего могу без мата сказать, но то, что противник они серьезный, - это уж что есть, то есть. Крепкий противник.

- Что оно там делайт?

- Жрет.

Хаупта аж передернуло.

- Чем его можно убивать?

- Серебром, - говорю. - Это если он устроен так же, как и другая здешняя нечисть. У тебя, случаем, серебряного кинжальчика за голенищем не водится?

- Nein. И наш кинжал не серебро.

- Плохо. А как насчет огнемета? - интересуюсь. - В кармане, случаем, не завалялся? Или хотя бы пузырька с "молотовским коктейлем"?

- Я не есть фойеркоманда, - обиженно так отвечает фриц.

Можно подумать, на нем написано.

- Еще хуже. Ну, тогда придется на куски его разносить. На мелкие.

Ага. И при этом позаботиться, чтобы тварюка нас самих своими крючьями на кусочки не почикала. На очень мелкие.

- Гранат?

- Не. С одной гранаты его на клочки не разнесет, тут связка противотанковых нужна.

- Может, бомба, русский?

- Ага. Ты еще скажи "штука" лапчатая. Оно, конечно, было бы здорово, взять да и уронить на эту халупу фугаску кило в пятьсот. Но ее у нас тоже нет.

Что-то у меня мысли в башке совсем затекли. Ничего путного не наклевывается. А пора бы. Потому что, на трояк спорю, как только эта зараза обедать закончит, то немедленно отправится ужин себе искать.

- Русский.

- Чего, фриц?

- Ich entschuldige mich* [Я извиняюсь.] - Сер-гей, ja? У нас, у Отто в сумке, есть быть сигналфойер, светящийся ракета. Может, им мочь поджечь эта тварь?

- Дельная мысль, Эрвин, - говорю. - Вот только одна проблема остается - а вдруг эта тварь из негорючего материала сделана? Вот если бы бензинчику из канистры на него плеснуть или бутылкой с КС по голове.

Немец снова заглох. А я за последнюю свою фразу уцепился и начал ее по извилинам прокачивать.

- Слышь, хаупт, - спрашиваю, - у вас спиртного с собой ни у кого не было? Спирт, ну, шнапс, а?

- Я не есть уверен... В zwei комнате, в углу за стол, были две большие стеклянный бутилки.

Черт. Что, спрашивается, может быть в больших стеклянных бутылках? Навряд ли вода. Кислота какая-нибудь? Бутылкой с кислотой тоже неплохо эту тварь по голове огреть. Но лучше бы все-таки чего-нибудь горючее. Легковоспламеняющееся.

- Как думаешь, хаупт, при скольких градусах вино горит?

- Was?

Не понял. Ну и леший с ним. Коньяк, точно знаю, горит. По-моему, все, что за тридцать, уже полыхать должно. Будем надеяться, что колдун покойный в такую даль не нарзанчик волок.

Ладно. Осталась на повестке дня одна задача - как эту тварь из домика выманить? Желательно, через окно.

Думать-то, в общем, особо нечего. Один из нас должен эту заразу на себя отвлечь, пока второй будет в домике копошится. И вопрос о добровольцах не рассматривается - я не знаю, где ракета лежит. Два минус один - равно один.

- Слушай, Эрвин, - спрашиваю, - бегаешь ты хорошо?

- От такой чудовища, - усмехается, - очень быстро.

- Тогда, - говорю, - действуем так. Я подхожу к халупе со стороны окна и попытаюсь эту заразу как-нибудь разозлить. А ты заходишь с двери.

- Поньятно.

- И как только она за мной ломанется - влетаешь внутрь и раскапываешь этот ваш сигналфойер. Только от двери держись, подальше, потому как если ей вдруг расхочется через окно прыгать, расписание ролей меняется. Ясно?

- Ja.

- Отлично. Тогда давай пистолет.

Фриц насторожился.