Чтение 22–й страницы книги ~Серебро и свинец~

* * *

- О чем там еще толкует этот пузатый урод? - поинтересовался капитан Бобрушков.

Лева Шойфет беспомощно пожал плечами.

- Не совсем понимаю... - замялся он.

- А какого хера? - возмутился капитан. - Они тут что - совсем кретины? Лыка своего зеленого не вяжут?

- Он говорит, что оскорбление, которое мы ему нанесли, должно смываться кровью, - не без тайного удовлетворения процитировал Лева. - Сколько потребуется крови, я не уточнял.

Капитан уставился на надменного Раатхакса.

- Он что - больной? - только и выдавил он.

- По местным меркам - едва ли, - ответил Лева. Он уже усвоил, что может говорить почти все, что захочется, если только выдать эти слова за перевод с эвейнского. Или комментарии к переводу. - Он придворный... в общем, он ко двору местного феодала приписан. Я сейчас попробую поподробнее его расспросить...

Он пустился в дискуссию с посланцем владетеля Бхаалейна, а капитану Бобрушкову оставалось только беспомощно выслушивать многосложные эвейнские слова, сыпавшиеся из Левы, точно макароны с вилки.

- Он вызывает нас на поединок, - внезапно прервавшись, перевел Лева. - То есть не он лично, а его господин с войском. - Он помедлил, прислушиваясь к словам парламентера. - Говорит, что из уважения к себе, а не к нам не станет выводить в поле всю свою дружину, а ограничится равным числом бойцов... чтобы никто не мог назвать его трусом.

- Товарищ военный переводчик, - с трудом переведя дыхание, выдавил Бобрушков. - А вы ему объяснили, что такое БМД?

Лева снова пустился в объяснения, размахивая руками на манер ветряной мельницы. Раатхакс презрительно глянул сначала на капитана, потом на БМД, плюнул в траву и развернулся. Его прямая, как палка, спина еще долго маячила перед глазами у ошарашенного Бобрушкова.

Капитан не мог поверить, что местные жители решатся напасть на его отряд, до той минуты, когда ворота замка распахнулись и дружина владетеля Бхаалейна под его родовыми знаменами не вышла торжественным шагом на разводной мост.

* * *

Перед началом боя у Калея ит-Велта всегда дрожали руки.

Раньше он довольно долго и безуспешно пытался с этим бороться, сейчас же перестал - в конце концов, колотень прекращалась сразу, стоило только сделать первый шаг в сторону врага. А раз так - то и внимания особливого ей уделять не след. Мало ли кто чем перед сечей балуется. Кто Керуну хвалу шепчет, Энке-одноглазый, тот всегда диев нехорошо поминает, а у него, Калея, руки вот - и что с того?

Вот и сейчас, стоило только Тауториксу потянуть из ножен меч - и не успел еще сверкающий клинок, описав дугу, указать на едва различимую цепочку ши, как дрожь тут же прошла, ровно и не было ее никогда.

Калей тоже достал меч - не торопясь, потому что до ши было еще топать и топать. Жаль, что воевода приказал выступить по-пешему, подумал он, на конях бы в два счета домчали до демонского строя. Видать, крепко запали воеводе в душу шиевы подземные ловушки. Хотя б когда они успели их спрятать под стенами замка?

И, словно в ответ на его мысли, впереди раздался одинокий хлопок, затем еще и еще - и пошли вспыхивать на поставленном огневиками щите алые капли.

- Слава!

- Слава! - подхватили десятники зычный рык воеводы.

Бегом так бегом, подумал Калей, перехватывая меч поудобнее. Все равно они не могли бежать быстрее, чем чародеи, держащие щит, - рой огненных пчел хоть и поредел, но не иссяк, и дружинник хорошо представлял, что случится с любым, посмевшим выйти из-под защиты. А пока... пока пусть демоны поближе познакомятся с родовым даром Бхаалейна.

Родичи владетеля и впрямь старались вовсю. Калей видел, как расшвыривало по сторонам фигурки в грязно-зеленых одеждах - словно клочья сена, срываемые со стога ураганом, как взлетела вверх похожая на гроб повозка и рухнула, заставив землю содрогнуться.

И вдруг со стороны ши раздался новый хлопок, намного более громкий, чем предыдущие, - и позади дружинного строя вырос столб дыма и пыли. Трое воинов, оказавшихся поблизости, упали. Калей успел заметить, что двое так и остались лежать не шевелясь, а третий, хватаясь за живот, пытается привстать.

Еще два столба взметнулись впереди, никого не задев, затем ши пустили в ход еще одно колдовство - что-то громко застучало, и сразу же дико завопил дружинник, бегущий справа от Калея, - пуля крупнокалиберного прошила огневой щит, превратившись при этом в каплю раскаленного металла. Следующая очередь смела сразу четверых.

Калей бросился вперед. Грязно-зеленые фигурки демонов были совсем близко, и он даже успел наметить для себя первого врага - демона, который, отбросив оказавшийся бесполезным громобой, прилаживал на плечо какую-то хитрую штуковину.

Ему оставалось не больше полтораста шагов, когда штуковина глухо рявкнула, выбросив клуб сизого дыма, - и перед лицом Калея распустился ослепительно красивый огненный цветок.

* * *

Первым, кого увидел Лева, выбравшись из кустов, был капитан Бобрушков.

Капитан сидел на земле, осторожно придерживая левое плечо, и, уставившись на разбитый БТР, монотонно повторял одну и ту же фразу:

- Вот суки, б...

- Э-э... товарищ капитан... - осторожно начал Лева. Бобрушков медленно повернул голову и посмотрел стеклянными глазами куда-то сквозь Шойфета.

- Плечо сломали, суки, - пожаловался он невнятно. - Или вывихнули. Б..., болит-то как.

Рядом с Левой, лязгнув, затормозила БМД, на башне которой гордо восседал командир первого взвода старший лейтенант Лоза.

- Не, ну ты видел! - закричал он, спрыгивая на землю. - Как мы их, а!

- Мы их или они нас? - уточнил Лева.

- Конечно, мы их! - радостно воскликнул Лоза. - Видел, как они драпали к себе в замок, хвост поджав? Эх, жаль, снарядов мало осталось, а то б я им...

- Ты че - весь боекомплект успел расстрелять? - вскинулся Бобрушков.

- А у меня какая-то гнида половину укладки бронебойными засыпала, - не переставая глупо улыбаться, ответил Лоза.

Первый в его жизни бой - выигранный, как ему казалось, - все еще кружил голову, пьянил запахом пороха соляры и солоноватым привкусом крови.

- Хорошо, что додумались бээмдэшки к лесу отвести - Бобрушков попытался нажать на плечо, но тут же, скривившись от боли, отдернул руку. - Если б не твои пушки, нам бы был полный п...ц. Пулеметы их ни х... не брали, видел?

- Но на правом фланге их же пулеметами положили? - возразил Лоза.

- Ага, после того, как они там всех в капусту порубили. - Капитан оперся на здоровую руку и медленно, неуклюже попытался встать. - Б..., ну помогите же!

Очнувшийся от столбняка Лева вместе со старлеем помогли Бобрушкову принять вертикальное положение.

- Если бы твои пушки, Коля, - продолжил капитан, - не пробивали ту хрень, которой они от нас загородились, они бы нас всех, как Павленкова, за шкирку и...

- Да, Павленков красиво полетал, - кивнул Лоза. - Метров на двадцать. Считай, столько тонн.... вот так подпрыгнуть, это... б... ни х... себе! Как думаешь, там живой кто остался?

- Вряд ли, - отозвался Бобрушков почти равнодушно. - Спасибо еще, что гранаты не рванули - как раз в эту машину два ящика запихали.

- Спасибо, что они его нам на голову не уронили, - буркнул Лоза. - Была у них такая мысль, по-моему.

- Наверное, не успели, - робко предположил Лева.

Офицеры уставились на него как по команде.

- Те, в ярких кафтанах... - попытался объяснить Лева.

Странно, но он помнил почти весь ход сражения - пусть и смутно, разрозненными отрывками, - хотя ему казалось, будто бой длился еще долго после того, как он, поддавшись панике, бросился сломя голову в густой кустарник на опушке. Он помнил, как выступала, разворачиваясь в боевые порядки, дружина Бхаалейна, как развевались белые знамена со сложным угловатым узором, как сверкали на ярком летнем солнце кирасы воинов и полыхали неестественным анилиновым многоцветьем кафтаны чародеев... как загремели выстрелы, и наивный Лева Шойфет напрягся, думая, что вот сейчас, сейчас начнут падать защитники прогнившего феодального строя...

А потом пули точно наткнулись на невидимую стену, чье неотвратимое приближение можно было отследить только по высверкам мельчайших огненных точек. Над полем битвы разнеслись голоса бхаалейнских десятников, и воины перешли на бег. Не было и речи о сомкнутом строе русских княжьих дружин или римских легионов - бхаалейновцы атаковали россыпью, парами, тройками, редко звеньями слаженных бойцов, собравшись, впрочем, в рыхлые группы в центре и на обоих флангах. А чародеи, тоже делившись на три отряда, из-за их спин поддерживали оберегая рукопашников от пуль, и колдовали сами.

Словно буря обрушилась на позиции десантников, одного, то другого солдата чья-то незримая рука сбивала ног и отшвыривала, точно тряпку, куда-то в лесную чащу. Один БТР повалило на бок, другой подняло в воздух - Лев точно зачарованный смотрел, как он взлетает, открыва взглядам голое бронированное брюхо, как сверлят его взглядами несколько чародеев в синем - и, точно молот, o6pушило на пулеметное гнездо с такой силой, что машину cжало гармошкой и едва не переломило пополам...

А потом заговорили пушки.

БМД первого взвода, на всякий пожарный, как выразился Бобрушков, оставили на краю леса. И сейчас они, торопясь, посылали снаряд за снарядом в набегающую цепь. Они пробивали незримую стену и разрывались в рядах нападающих, но те лишь наддали, стремясь побыстрей добежать до противника. Глухо ухнул гранатомет - и тоже пробил защиту, хлестнув по нападающим стальным дождем. Особенно усердствовал правый фланг, которому досталось больше остальных. Поэтому неудивительно, что именно тамошняя кучка чародеев попала под прямое попадание.

Когда пятеро туземцев в ярких одеждах превратились, вмиг в нечто неописуемое, не имеющее ничего общего с человеком, невидимая стена на правом фланге рухнула. Оставшись без защиты, дружинники не отступили, как можно было ожидать, - они рванулись вперед, из последних сил, стремясь перейти в рукопашную, прежде чем свинцовый поток выкосит их. Навстречу им полетели, кувыркаясь, гранаты - одна, две, - рванули в воздухе, опрокинув еще нескольких дружинников, но атакующий порыв был слишком силен.

И они успели.

Лева Шойфет помнил миг, когда перспектива внезапно изменилась. Только что бой кипел где-то вдали, как на киноэкране, и люди умирали картинно и даже вовсе не страшно. Вдруг первая кровь хлынула совсем рядом, и экран разорвало пополам.

Кровь хлестала из разрубленной груди, и темные, темные струи стекали на землю... Медленно летящая по воздуху, казалось, прямо в лицо Леве, голова в лихо заломленном голубом берете... и другая, лопнувшая, точно перезрелый арбуз, от автоматной очереди в упор...

Дальнейшие воспоминания Левы сминались в невнятный ком. Он не мог вспомнить, как сбежал, позорно и постыдно, в кусты и откуда у него в руках оказался офицерский табельный пистолет. Потом... потом была темнота, и обожженное рвотой горло.

Он уже не видел, как по команде капитана развернулись стволы откатывающейся назад цепи десантников и свинцовый шквал, вырвавшись из десятков стволов, скосил и прорвавшихся дружинников, и несколько фигур в зеленом, метавшихся между ними. Запоздало разорвались несколько снарядов, подняв в воздух уже мертвые тела...

Четыре бронемашины стояли на лесной дороге. Бойцы понемногу собирались вокруг них.

- Может, - старлей Лоза глядел на мучительно работавшего кадыком Леву, и улыбка постепенно сползала с его лица, - надо вернуться... за ранеными?

- Ты думаешь... - Бобрушков махнул в сторону дальней опушки. Там было тихо. Очень. - Думаешь, там могли остаться раненые?

Он обвел рукой солдат - в большинстве ошеломленных, напуганных, оцепеневших, но не получивших ни единой царапины.

Лоза сглотнул.

- Нет, - признал он. - Раненые... вряд ли.

Глава 10

Линдану начинало казаться, что, попросив помощи у соседей, он свалял дурака намного большего, чем если бы решился сражаться с демонами одной владетельской дружиной.

- И это ваши непобедимые демоны? - презрительно бросил Брендайг ит-Арбрен. - Что за жалкое зрелище!

- Мы тоже так думали, - коротко отозвался молодой владетель. - Но когда они снесли кирн Дейга, мы перестали смотреть на них свысока. Их чары сильны.

- Что же делать, если у вас так мало волшебников, - снисходительно ответил Брендайг. - Сильный маг всегда найдет способ...

Видно, один из дозорных что-то заподозрил. Взяв наизготовку свое громовое оружие, он окликнул товарищей, но останавливаться и тем более заглядывать, кто там притаился в кустах, конечно, не стал. Ши вообще напоминали Линдану муравьев - они действовали без настоящего соображения и тратили массу усилий там, где следовало бы, подумав, обойтись меньшими. Если ничего не случится, патруль пройдет мимо. А если окажется, что надо было проверить? В конце концов, неужели у них нет провидцев - хотя бы слабых, способных предупредить о засаде за пару сот шагов?

Нет, видно, нету. Дозорные прошагали прочь, не приметив ни молодого огневика, ни его спутника.

- Почему ты не испепелил их? - осведомился Брендайг, когда шаги стихли. - Полноправный гильдейский чародей...

- Потому что это бесполезно, - пожал плечами Линдан. - Убьешь одних - придут новые. Я не желаю рисковать и тратить силы, покуда мы не можем раздавить их гнездо.

- Тогда к чему вообще эти засады? - недоуменно полюбопытствовал Брендайг.

Линдан покосился на пришлого помощника. Неужели не понимает? Нет, и правда. Впрочем, Брендайг - родович владетеля Пардайга, и при том - чародей, спасибо Пардайгу, неслабый. Но вряд ли его учили, как в гильдейской скулле, систематическому мышлению. Его, скорей всего, вообще не учили думать - а то, не приведи Керун, додумается еще владетеля на поединок вызвать... Такое нечасто, но случалось, когда владетелем становился не самый даровитый среди прямых наследников. Так что воспитывать излишне таланных родовичей старались по принципу "пусть за нас владетель думает - он умный".

- Пока неуклюжие ши ловят нас по лесам окрест стоячих камней, - разъяснил Линдан, - они боятся уходить от них далеко. Я не даю им покоя, но не пытаюсь перебить всех - иначе они в отчаянии мот попытаться выжечь лес вовсе. Или выместить зло на крестьянах из ближних деревень.

Он прервался, предупреждающе подняв руку. Из-за попорота доносился шум самоездного гроба... нет, двух гробов. Движение по дороге от лагеря ши до главного тракта было оживленное.

- Вот я их сейчас... - Словно не услышав последней тирады Линдана, Брендайг нетерпеливо потер ладони. Взгляд его стремительно стекленел - чародей сосредотачивался, призывая свою силу.

- Стой! - Линдан вцепился ему в плечо. - Стой, тебе говорят!

Но было поздно. Выкатившаяся из-за деревьев железная повозка вспыхнула - не загорелась даже, а полыхнула слепяще белым, как горит в самом страшном жару железо.

- Стой, придурок! - рявкнул молодой чародей, уже не опасаясь, что его могут услышать. Взметнувшееся на миг пламя рявкнуло так, что в ушах звенело. - Прекратить!

Брендайг недоуменно тряхнул головой, выходя из транса. Вторая повозка застыла у рассыпающихся окалиной жарких останков.

- Хорошо горят, - заметил он, как будто ничего не случилось.

Линдан воззрился на него в недоумении, переходившем в ужас по мере того, как чародей осознавал - Брендайг действительно не видит в своем самоволии ничего особенного. Владетельский родич, он привык не отчитываться ни перед кем, кроме... кем он там приходился Пардайгу - племянником? Нет, племянника прислал Тодриш ат-Малиундана, непутевца эдакого, а Пардайг - двоих родичей в четвертом колене и младшего брата. Тем более - когда имеешь владетеля братом, повиновению научиться трудно. Опыта у него маловато, вот что.

Линдан сосредоточился.

- А-а-а-а! - взвыл Брендайг дурным голосом, хватаясь за обожженное седалище.

- Молчать, - не своим голосом прошипел Линдан. - Еще раз ослушаешься - глаза вскипячу. По одному. Потом - мозги. Уходим.

- Я, - гневно начал Брендайг, - сын владетеля Арбрена ат-Фориола, из рода владетелей Фориола со времен Конне Безрассудного! Моя кровь...

- Ты стоишь на моей земле, - отрезал Линдан. - Мы уходим. Сейчас.

- Ты не владетель, - бросил Брендайг, уже побежденный, но еще не готовый признать это.

- Я не владетель, - согласился Линдан. - Но земли Дейга доверены мне.

Пулеметная очередь прошлась по ветвям над их головами, осыпав на землю дождь буро-зеленых ошметков. Оба чародея, не сговариваясь, рухнули наземь.

- Уходим! - в третий раз прошипел Линдан и, не глядя, следует ли за ним несговорчивый Брендайг, пополз по-змеиному в лесную чащу.

Позади опять послышались выстрелы, сливающиеся в бешеный рев. Затылок Линдану обожгло жаром.

Молодой чародей торопливо развернулся и, припав к земле, досмотрел развернувшуюся на лесной дороге драму.

Брендайг опять не послушался его приказа. То ли взыграла в нем владетельская гордыня, то ли в его невеликом уме такое понятие, как "отступление", не помещалось - он выбрался на дорогу, намереваясь сжечь и второй гроб. Почему этого нельзя было сделать из того укрывища, которое волшебники только что покинули, - Линдан не понял. Так или иначе, но стоило Брендайгу показаться на дороге, как ши попытались закидать его свинцовыми желудями. Чародей немедленно закрылся щитом, но при этом потерял способность нападать - Линдан по пальцам мог бы пересчитать огневиков, способных направлять свою силу одновременно в стену жара и в удаленную от нее мишень. Выскочившие из чрева самоездной повозки ши засыпали Брендайга своими снарядиками. Линдан понадеялся было на их глупость, но, как тут же оказалось, зря - по приказу своего воеводы демоны проворно взялись обходить волшебника с боков, по временам давая пробные очереди.

Линдан подумал было сжечь их, испепелить, чтобы и следа не осталось, чтобы никто не сумел потом разобраться, куда делись люди, вплавленные в текучую сталь... но из-за поворота уже неслись рев пятнистых повозок и крики демонов-дружинников, похожие на вопли стервятников. Их было слишком много. Будь на месте Брендайга гильдейский чародей, Линдан встал бы рядом с ним. В скуллах гильдии согласование боевой волшбы составляло отдельную дисциплину. Но Брендайг, своенравный и озлобленный, готовый любой приказ отвергнуть с порога только потому, что им осмелился распоряжаться какой-то низкородный... Нет, ему Линдан не доверил бы своей жизни.

Но молодой чародей успел еще увидеть, как падает пораженный пулей в спину Брендайг, прежде чем по-пластунски скользнуть в спасительные лесные глубины.

"Дурак я, дурак, - думал он, переваливая через мощные корни дубов, вязов, двулистов. - Мыслил себя владетелем - а высокородным я никогда не был и не стану. Я гильдейский чародей. Вот на что надо было опереться. Не на других владетелей, встревая в давние свары Дейга с соседями. Не на Андилайте - конечно, столица откликнется на зов, как положено по Серебряному закону, но доброй воли соседских владетелей это нам не прибавит. Известно же - придворные спят и видят, как бы отнять привилегии у владетелей... а те готовы правую руку себе отсечь, только б лишить столицу даже той малой власти, которой та наделена. А вот гильдия огневиков не попустит, чтобы ее чародеев гоняли по лесам какие-то ши... и гильдиям не нужны земли. Вся эвейнская земля и так наша".

Норовистого брата владетеля Пардайга он успел списать со счетов, а зря. Задержись Линдан чуть подольше на месте короткой стычки, он увидел бы, как, повинуясь окрикам офицеров, злые, мрачные фельдшера спешно перевязывают рану обеспамятевшего от боли и кровопотери чародея и волокут в бронетранспортер первого пленника, взятого американской армией в этой странной войне.

* * *

- Крис, но я все равно не понимаю! - продолжал ныть Боллингтон. - Какого черта они послали на это задание нас?

- Потому что на это задание направили весь свободный личный состав, - устало отозвался Рид. - А кто более свободен, чем вернувшаяся из патруля снайперская пара?

- Но... это же нечестно!

- А ты не заметил, - Крис осторожно потер воспаленные глаза, - что жизнь вообще очень несправедливая штука?

- И мы теперь будем участвовать в зачистке, да? - не унимался Боллингтон. - Со снайперскими винтовками?

- Мы будем участвовать в акции по переселению. - Крис мотнул головой. Ему зверски хотелось спать, и это желание было главной причиной, по которой он еще не приказал неуемному Джимми заткнуться. Не будь этого дурацкого разговора, он бы уже свернулся калачиком на груде небрежно брошенных в кузов грузовика одеял. - Чтобы справиться с местными курами, тебе должно хватить твоего "Рэндолла".

- Вот срань! - выругался Боллингтон. - И какая только штабная гнида это придумала?

- Командование подозревает, что местные жители поддерживают "гамбургеров".

- Ну, еще бы они их не поддерживали! - хмыкнул Джимми.

- А посему было принято решение переселить ближайшую из деревень "желтой" зоны в "зеленую", то есть контролируемую нами, - закончил Рид. - Туземцы радостно покинут свои грязные хибары и обоснуются в новеньких американских палатках... и каждый день будут получать по "сникерсу".

- Дети будут в восторге.

- Да. Мы познакомим их с кока-колой, жвачкой, Микки Маусом...

- ...тяжелым роком, наркотиками и триппером, - подхватил Джимми. - Что за хрень? Какая "зеленая зона", когда джи-ай боятся нос высунуть за периметр?

- Т-с-с. - Крис заговорщицки поднес палец к носу и подозрительно огляделся. - У этих стен тоже есть уши, рядовой.

- Да пошли они в жопу! - беззлобно отозвался Джимми и, выпрямившись, выглянул из-под тента. - Интересно, долго нам еще ехать?

- Не имею ни малейшего представления, - отозвался Крис, зевнул и, не выдержав, качнулся вперед, упершись лбом в холодную сталь винтовочного ствола. Глаза тут же подло воспользовались случаем и слиплись, да так, что не откроешь. Он продолжал слышать бубнящего что-то Боллингтона, но слова доносились до мозга словно сквозь подушку - звуки знакомые, но смысла не образуют. Крис зевнул еще раз и вырубился.

Проснулся он от того, что машину перестало ритмично подкидывать на бесчисленных ухабах и выбоинах, которые и представляли собой местное дорожное покрытие. Да уж, это вам не хайвэй, с тоской подумал Крис, на "Харлее" не разлетишься. Хорошо русским - они у себя к такому приучены, для них, может, и вовсе никакой разницы не будет. Кто там сказал, что Россия - это страна, где вместо дорог - направления? Наполеон или кто-то из немцев? Впрочем, неважно.

- Кажется, приехали, - сообщил Боллингтон, высовываясь из кузова.

Крис ожесточенно потер лоб. Наверняка след от ствола остался, огорченно подумал он, ну и по-дурацки же я выглядеть буду. Камуфляж нанести, что ли? Интересно, я ствол не погнул? Моя башка в нынешнем состоянии тонн пять весит.

- Ну что там?

- Ничего не видно, - отозвался Джимми и неожиданно для Криса перехватил винтовку в левую руку и выпрыгнул из кузова.

Крис последовал за ним.

Деревня раскинулась прямо перед ними. Грузовики выстроились "елочкой" по обеим сторонам дороги, тогда как эм-стотринадцатые образовали редкую цепочку вокруг деревни. На холме напротив возвышался единственный в батальоне "шеридан", нацеливший на серые домики свой шестидюймовый обрубок.

- Смотри. - Джимми толкнул Криса в бок. - Вон майор. Похоже, беседует с местным шерифом.

- Ну-ну. - Крис по привычке потянулся было за биноклем и, не нащупав его на привычном месте, чертыхнулся, вспомнив, что выложил его в домике сразу после возвращения из рейда вместе с остальным снаряжением. Теперь при нем не было ничего, кроме... А почему бы и нет? Он пожал плечами, вскинув винтовку, уложил ее на "закрепощенный" локоть и заглянул в прицел.

- Что там?

- Разговаривают.

- А о чем?

- Даже если бы я и умел читать по губам, - процедил Крис, - вряд ли я бы смог проделывать этот фокус на туземном наречии.

- Прости, не подумал.

- Ага... похоже, переговоры зашли в тупик. Местное старичье уходит.

- И что теперь?

- Хороший вопрос, - усмехнулся Крис. - Будем делать то, зачем мы сюда приехали.

- А... - Джимми осекся. - Кто будет приказывать нам?

- Это хороший вопрос номер два. Надо бы, - Крис опустил винтовку и огляделся вокруг, - найти того долбаного сержанта, который поднял нас с кроватей.