Чтение 22–й страницы книги ~Меч, дорога и удача~

В качестве сопровождающего Каспар вместе с Фундинулом прошел к краю круга. С другой стороны, раздвинув толпу, на край круга вышел Эрдек с двумя секундантами.

На нем была кольчуга без рукавов и стальной шлем работы приморских мастеров. А изогнутый меч-ясагай поражал своими размерами.

Мансур занял место напротив входа в шатер, где ему устроили из камней возвышение и застелили его коврами.

Предводитель степняков с интересом смотрел то на Эрдека, то на Фундинула и улыбался, заранее предвкушая исход этого боя.

Гном действительно выглядел несколько несуразно. Маленький человек с короткими ножками и квадратным торсом, ну а то, что он был вооружен топором, казалось лишь странной прихотью этого уродца. Никому из степняков и в голову не могло прийти, что всю свою жизнь с самого детства гном привык работать тяжелым молотом, и огромный топор для него совершенно естественное оружие, за которое можно крепко ухватиться обеими руками.

- Широкое лезвие твоего топора отшлифовано до зеркального блеска, - негромко сказал Фундинулу Каспар.

- Этот фокус я знаю, - ответил гном, едва заметно усмехаясь.

- А еще у твоего топора есть длинная-предлинная рукоятка. Ее конец куда легче, чем сам топор...

- И это мне тоже известно, ваша милость. Скажите лучше, не знаете ли вы какого-нибудь оскорбления на их языке. Ведь этот дикарь, насколько я понимаю, на ярити ни полслова...

- Скорее всего так. А что касается оскорблений... - Каспар задумался. Никаких ругательств на языке степняков он не знал, однако гнома требовалось как-то поддержать. - А-а, вспомнил, - сказал Каспар. - Я знаю, как сказать "подлый трус".

- О, это то, что нужно, ваша милость. Говорите!

- Ага, слушай: "ур-гыз ма-мак", - произнес Каспар, скрыв, что слова эти означают лишь безобидное - "кобыла скачет".

- Ургыз мамак, у-у-ргыз ма-а-мак, ургыз-з-з ма-м-мак, - повторил гном несколько раз на разные лады. Эти слова ему понравились. - Ур-ргыз мам-мак, - повторил он с угрозой, уставив взгляд на своего противника.

- Ну что? - вставая с подушек, произнес Мансур, играя роль судьи. - Воины готовы сразиться?

- Мой брат готов, - ответил Каспар.

Следуя правилам, Мансур задал тот же вопрос Эрдеку, но уже на языке степняков. Эрдек и его секунданты подтвердили свою готовность.

- Тогда начинайте! И пусть победит сильнейший!

Степняк поднял свой меч и пошел к середине круга.

Фундинул поудобнее перехватил топор и двинулся ему навстречу. Каспар с удовлетворением отметил, что гном чувствует себя уверенно, а значит, можно рассчитывать на удачу.

Эрдек сразу взял инициативу на себя, и, как только бойцы сошлись на дистанцию удара, он замахнулся мечом и нанес сильный удар, целясь гному в голову.

Однако Фундинул просто отскочил в сторону, и острая сталь со свистом рассекла горячий воздух. Впрочем, Эрдек тоже был непрост. Промахнувшись, он не полетел следом за своим тяжелым оружием, как этого можно было ожидать от какого-нибудь увальня.

Лезвие меча было сбалансировано медным шишаком на длинной рукояти, а потому Эрдек лишь перехватил меч, после того как лезвие сделало оборот, и снова был готов к нападению.

Последовала новая атака, и опять гном сумел отпрыгнуть в сторону, хотя сделать это быстро на песке было не так-то просто. Пока что Фундинул даже не пытался обороняться топором.

Эрдек рванулся вперед, чтобы нанести еще один удар, и тут гном неожиданно выкрикнул заученное:

- Ургыз мамак! Ургыз мамак! Ургыз мамак!

Эти слова вызвали удивление Эрдека и шум среди зрителей. Мансур тоже был несколько удивлен, однако только пожал плечами и дал Эрдеку знак, что можно продолжать бой.

Степняк снова взялся за работу, размахивая мечом и торопясь изрубить гнома на куски, однако меч по-прежнему со свистом рассекал воздух, а гном уворачивался. Впрочем, Каспар заметил, что Фундинул начинает уставать.

И только он хотел посоветовать гному сменить тактику, поскольку Эрдек еще даже не разогрелся, как Фундинул сам сделал то, что и должен был сделать. Когда Эрдек в очередной раз попытался разрубить его пополам, гном не стал никуда отпрыгивать, а поставил под удар тяжелый топор.

Сталь нашла на сталь, раздался мелодичный звон, искры брызнули во все стороны. Толпа ахнула, а гном улыбнулся Эрдеку, для которого смена тактики оказалось неожиданной. Было видно, что Эрдек едва не выронил меч и, видимо, отсушил кисть.

- Ургыз мамак! - повторил гном, чем еще больше поразил степняка.

Теперь эта фраза вызвал у Эрдека не удивление, а бешенство. Но именно этого гном и добивался.

Эрдек бросился вперед и произвел несколько ударов в быстром темпе, однако Фундинул подставлял свой топор, и все заканчивалось звоном стали и искрами, что очень нравилось зрителям.

Степняки, пришедшие посмотреть на быструю и даже скучную победу своего земляка, теперь радовались тому, что гном защищается столь успешно.

Каспар замечал, что и Мансур не скрывает своего удивления, а подчас и восхищения действиями гнома, который все чаще после отражения атаки переходил в контратаку. Пока это были только короткие выпады, когда он угрожал достать Эрдека топором, держа его наподобие алебарды.

Эрдек отпрыгивал назад и пытался подсечь мечом деревянную рукоять топора, чтобы оставить Фундинула безоружным. Однако гном был начеку и вовремя уходил из-под длинного удара.

Бой шел уже довольно долго, оба противника на жарком солнце порядком вспотели, однако никто не собирался сдаваться, и в глазах обоих горел азарт.

Время от времени верный себе Фундинул продолжал выкрикивать "Ургыз мамак!", и это действовало на Эрдека как красная тряпка на быка. Он бросался в бой, рубил слева и справа, однако Фундинул по-прежнему отбивал удары топором.

Наконец, после очередного "ургыз-мамака" Эрдек настолько разъярился, что решил рубиться до победы, несмотря ни на что. Он обрушил на Фундинула такой град всевозможных ударов, что даже Каспар затаил дыхание, опасаясь, что вот-вот степняк снесет голову несчастному гному.

Однако, к счастью, этого не случилось. Поймав на зеркальном топорище солнечный луч, коварный Фундинул пустил зайчика в глаза Эрдеку, а затем быстрым ударом свободного конца рукояти едва не сбил степняка с ног, попав ему прямо в висок. Эрдека спасла стальная накладка шлема, иначе он оказался бы на песке.

Отступив к самой середине, Эрдек несколько раз встряхнул головой, чтобы прийти в себя.

- Это не по правилам! Это не по правилам! Он не должен так делать! - закричал Мансур.

- Но ведь это всего лишь удар палкой! - возразил ему Каспар. - Неужели твоего брата можно победить простой палкой?

Мансуру нечего было возразить, он снова сел, а бой продолжился.

Эрдек уже не нападал с любой позиции, а выбирал только ту, с которой не рисковал получить от гнома солнечного зайчика в глаза. Лишь видя, что солнце прямо перед ним, он атаковал Фундинула, но при этом само солнце мешало ему. Это сильно сковывало Эрдека, а Фундинул то и дело менял тактику. Теперь он сам перешел к атакующим действиям и с завидным постоянством наносил удары, целясь противнику в область шеи.

С его широким кузнечным замахом удар получался очень сильным, и когда Эрдек пытался отбить его мечом, тот едва не вылетал у него из рук.

Заметив, что противник после таких ударов немного мешкает, Фундинул успевал отпрыгивать на солнечную сторону и, посылая зайчика в глаза Эрдеку, снова бил его концом деревянной рукояти.

Иногда степняку удавалось избежать удара, но пару раз он все же крепко получил по шлему.

Ощутив на себе действие фокусов коварного Фундинула, Эрдек уже не пытался атаковать при первой возможности. Каспар приметил, что степняк стал экономить силы и все внимание сосредотачивал на парировании сильного косого удара, которым Фундинул все чаще стал награждать его.

Эрдек так "привык" к этому удару, что выставлял меч в нужное место, едва только гном делал замах.

Размахнувшись в очередной раз, Фундинул изменил направление удара, и его топор с треском вошел в бедро Эрдека.

Степняк громко вскрикнул и, обливаясь кровью, рухнул на песок.

Под громкие крики толпы Фундинул перехватил топор и взглянул на Фрая. Тот отрицательно покачал головой - добивать брата Мансура не следовало, победа и так была очевидной.

- Ну что же вы стоите?! - крикнул Каспар, обращаясь к воинам, которые окружали онемевшего Мансура. - Скорее перевяжите его, не то он истечет кровью!

Однако те опасались сделать хоть шаг без одобрения со стороны своего предводителя.

Наконец Мансур едва заметно кивнул, и степняки бросились спасать своего товарища.

Не зная, что еще нужно делать, Фундинул отошел к Каспару.

Между тем Эрдеку быстро перетянули ногу и на руках утащили в один из шатров. Крики в толпе сейчас же стихли, все взоры обратились на Мансура, который молчал, глядя в песок.

Каспар понимал, что в душе предводителя идет борьба. С одной стороны, он обещал отпустить пленников, однако обещал он это, будучи уверен, что маленький человечек проиграет. Мансур не знал, что в этой команде Каспара Фрая не было слабых фигур.

Время шло, а Мансур не произносил ни слова. По его напряженному лицу ручейками стекал пот.

- Ну что, Мансур, как насчет твоего слова? - решился нарушить тишину Каспар.

- С моим словом все в порядке, - ответил Мансур, поднимаясь на ноги. - С моим словом все в порядке, но твой брат нарушал правила и бил Эрдека палкой. Воины палками не дерутся! Поэтому твои люди снова отправляются в яму - все в яму!

Мансур сделал энергичный жест рукой, и степняки стал толкать пленников в сторону их тюрьмы.

Несколько из них направились к Фундинулу, чтобы разоружить его, однако замерли в нерешительности на безопасном расстоянии. Только что они были свидетелями того, на что способен это маленький человек, к тому же при нем оставался его страшный топор, который был еще горяч от крови Эрдека.

- Хорошо, Фундинул, - сказал Каспар. - Очень хорошо. Ты выполнил свою задачу, и одну игру мы уже выиграли, а теперь отдай им топор.

- Но как же так, ваша милость. Он же обещал...

- Ничего, это еще не конец. Сейчас правда на нашей стороне.

- Вы командир, ваша милость. И я вам доверяю.

С этими словами гном протянул топор одному из воинов, тот принял это оружие как величайшую ценность и с большим уважением отнес его и положил на ковер рядом с местом Мансура.

Тем временем остальных пленников снова увели в яму, в том числе и эльфа Аркуэнона. Это была небольшая, но победа. В особенности учитывая то, что в яму подали много вареного мяса, свежих лепешек и воды. И все это было завоевано доблестью и воинским мастерством Фундинула.

Когда Каспар привел его к остальным пленникам, Фундинулу пришлось принимать поздравления.

- Я с самого начала знал, что нельзя верить слову этого Мансура! - негодовал гном. - Люди, которые выглядят как люди и почему-то не говорят на ярити, вызывают у меня подозрение.

Остальные пленники с почтением слушали, что говорил гном, а Углук лично подавал ему самые лучшие куски мяса.

- Знаешь, гном, - неожиданно перебил он Фундинула.

- Ну? - отозвался тот.

- Если когда-нибудь мы вернемся из этого похода, я попрошу тебя дать мне несколько уроков владения таким топором, как у тебя.

- Но-но, не думаешь же ты, что я позволю дотронуться до своего топора какому-то орку... - начал Фундинул, запнулся, немного помолчал и добавил уже мягче: - Ладно. Все же лучше, когда учишься с хорошим оружием в руках, а не с какой-нибудь железякой, которую используют для забоя скота.

Проводив Фундинула до ямы, Каспар вернулся в свое "семейное гнездышко", чтобы и дальше плести нити заговора.

Рассеянно улыбнувшись Лейле, он сел на ковер и стал думать, что делать дальше.

Лейла села рядом и, поглаживая Каспара по плечу, стала что-то говорить ему, видимо пытаясь успокоить. Судьба его друзей была ей безразлична, однако за него самого она была готова схватиться даже с Мансуром.

Лейла уже считала Каспара своим законным мужчиной.

- Да, милочка, да, - кивал он в ответ на ее увещевания. А сам прикидывал, какие еще способы можно выдумать, чтобы спасти себя и отряд.

Теперь, когда Мансур был несколько неуверен в себе и своей правоте, следовало "ковать железо, пока горячо".

Фрай поднялся и, выглянув из-под полога, позвал одного из воинов, который понимал ярити:

- Эй, подойди сюда! Воин послушно подошел.

- Сходи к Мансуру и скажи, что мне нужно забрать некоторые свои вещи, без которых не обойтись. Кое-что из одежды, шкатулку с инструментами. Понимаешь, о чем я говорю?

- Да, я понимаю.

- Тогда иди, и когда вернешься, мы вместе сходим за вещами.

Солдат убежал, а Каспар вернулся в шатер и сел возле Лейлы, которая продолжила свою речь, наверное, с того самого места, на котором остановилась.

Скоро послышались шаги нескольких человек. Уже знакомый Фраю воин позвал его снаружи, не решаясь заглянуть в шатер.

Каспар вышел. Пятеро воинов, одного из которых он называл про себя "сержантом", уже ждали его.

- Мансур разрешил отдать тебе вещи, но только не оружие, - сказал "сержант".

- Хорошо, я согласен - пойдем прямо сейчас.

И его повели в сторону разрушенного дворца, где, как подозревал Каспар, находились не только стойла для лошадей, но и все награбленное Мансуром добро.

Используя пролом в стене как дверь, степняки провели Каспара внутрь развалин и показали одну из комнат, где, помимо другого барахла, сваленного прямо на полу, оказались и седельные сумки, снятые с лошадей его отряда.

Каспар нашел две свои сумки и, осторожно перебрав все вещи, не подал виду, что обрадовался целости и сохранности "трехглавого дракона". Тот лежал во взведенном состоянии, с полным набором дротиков, готовый к действию.

Каспару ничего не стоило разрядить его в трех степняков, а оставшихся двоих прикончить захваченным мечом. Однако что делать дальше? Этого он пока не знал.

Где-то поблизости в помещениях дворца стояли лошади, но его друзья все еще сидели в яме. Их нужно было оттуда вытащить, потом посадить на лошадей... Но и тогда нельзя было утверждать, что они спасутся, ведь выезжать в пустыню без должных запасов было смерти подобно.

Просто оказаться свободным было мало. В пустыне требовалось быть подготовленным.

Еще немного повозившись для виду, Каспар отобрал себе одну пару белья, широкий ремень для поясницы, когда приходилось самому носить поклажу, пару платков, которыми он закрывал в походе лицо от пыли, и "трехглавого дракона". Фрай положил его в одну кучку с выбранными вещами, словно это была расческа или костяная палочка для почесывания.

"Сержант" склонился над отобранными вещами, разворошил их и взял показавшуюся ему интересной вещь - три стянутые медным пояском трубки. Выполняя приказ Мансура, он даже заглянул в стволы "дракона", но не нашел в этом странном изделии ничего запрещенного.

Каспар испытал несколько неприятных мгновений, опасаясь, как бы "сержант" случайно не тронул "собачку".

Но все обошлось.

- Странная вещь. Никогда такой не видел, - заметил "сержант". - Это для табака?

- Нет, это мой талисман. Я повсюду вожу его с собой - он приносит мне удачу.

- Талисман - это хорошо. Без талисмана воин не защищен, - согласился "сержант".

Когда Фрай вернулся со своими вещами в шатер, его ожидал новый сюрприз. Этим сюрпризом были Мансур и его жена Зейла.

Заметив удивление Каспара, Мансур с улыбкой сказал:

- Здесь нет ничего необычного, Проныра. Родственники пришли в гости к родственникам. Наши жены - сестры, не забывай об этом. Теперь мы с тобой будем видеться очень часто.

- Это большая честь для меня и радость, - ответил Каспар.

- Пусть твоя радость будет недолгой, потому что сегодня я отправлю тебя и твоих людей в Черный Шатер.

- Что значит "в черный шатер"? Ты обещал отпустить нас.

- Ты не понял, - усмехнулся Мансур. - Черный Шатер это еще не смерть. В Черном Шатре живут четыре мудреца нашего рода...

- Может, четыре колдуна? - уточнил Фрай.

- Ну, наверное, так будет правильнее, - согласился Мансур. - Они видят и знают то, чего не может увидеть и узнать простой смертный. И они сразу заметят колдовство, с помощью которого твой жалкий гном победил моего брата.

- Он победил его в честном бою, ты сам это видел.

- Брось, такой маленький человек не может так легко размахивать тяжелым топором. Ты еще раз обманул меня, подставив мне маленького колдуна.

Каспар понял, что спорить на эту тему бесполезно:

- Когда мы идем в твой черный шатер? И где он?

- Это недалеко. За Большой песчаной горой - так мы называем высокий бархан, который не трогается с места вот уже несколько сотен лет. Другие барханы подвижны, как волны в море, а этот не движется. За ним находится Черный Шатер, в котором живут мудрецы нашего рода. Мы не беспокоим их по пустякам, однако на этот раз, думаю, пришло время раскрыть ваше жалкое колдовство. Собирайся. Твои друзья уже ждут тебя.

С этими словами Мансур поднялся, показывая, что пора идти.

Каспар пожал плечами и сунул за пояс "трехглавого дракона", остальные вещи положил возле опорного столба. Лейла тут же подхватила их и унесла на другую половину шатра, где у нее было что-то вроде бельевого шкафа.

- Что это у тебя за поясом? - подозрительно покосившись, спросил Мансур.

- Это мой талисман. Я таскаю его с собой во все походы. Говорят, такие штуки приносят удачу, - сказал Каспар как можно безразличнее.

- Дай мне, я посмотрю.

- Если я позволю тебе взять его в руки, он потеряет свою силу.

- Я сказал, дай мне его! - начал выходить из себя Мансур.

Каспар пожал плечами и, достав из-за пояса "дракона", протянул его со словами:

- Возьми, и пусть моя удача ляжет проклятием на тебя и весь твой род до седьмого колена...

Услышав такое страшное пожелание, Мансур отдернул руку, будто обжегся:

- Ты что, Проныра! Ты тоже колдун?! В его глазах Каспар увидел страх. Улыбнувшись, он снова сунул "дракона" за пояс:

- Ладно, пойдем лучше в твой черный шатер, раз тебе так этого хочется.

Сказав это, он развернулся и, откинув полог, вышел.

Неподалеку в окружении степняков стояли бойцы его отряда. Они были готовы к новым испытаниям, поскольку их покормили обедом и вернули Аркуэнона. Ссадины и царапины на его лице затянулись, и теперь он выглядел куда лучше, чем когда пребывал в клетке.

Следом за Каспаром из шатра вышел Мансур. Даже не взглянув в сторону пленников, он сделал знак своему "сержанту", и воины повели их на другой конец стойбища.

Это вызвало новый интерес у местных жителей, которые решили, что состоится еще один бой. Воины гнали их прочь, пуская в ход кулаки, в то время как с Фраем и его друзьями обращались куда вежливее и даже не толкали их, как прежде, в спины древками копий.