Чтение 22–й страницы книги ~Рыцарь понарошку~

Самое обидное состояло в том, что король интересуется его наготой только из-за собственных дурных пристрастий!

– Вы принимаете условия боя, сэр Жруно? – едко спросил Щегол. – В противном случае, мне кажется, все ваше имущество переходит мне. Не так ли, мой король? – барон повернул голову к балкону.

– Все так, сэр Ровэго, все так, – кивнул король, уже мысленно раздевая оторопевшего рыцаря.

– Ну… Тогда я вас покину на пару минут, – смущенно сказал Фэт, с трудом подбирая слова. – А… еще один вопрос…

– Да, сэр Жруно? Не стесняйтесь – меня вы можете спрашивать о чем угодно. Забудьте даже на время, что я – король Астрата. Говорите!

Фэт на мгновение замялся, а потом спросил, краснея:

– А можно… хоть трусы… оставить?

Через полчаса на ристалище началась битва битв.

Полуобнаженный почти-герцог и его соперник – изгнанный из собственных земель за беспробудное пьянство барон, закованный в полный доспех.

У обоих в руках по мечу. Полуторному.

Хорошо, хоть Стронций Барий додумался магулет с сэра Ровэго снять. А то бы Фэт его и не оцарапал!

После двух безуспешных контратак рыцарь откатился назад, чтобы перевести дух и кое-что обмозговать.

Ровэго не спешил обрушиваться на соперника: бешеные нападки бывшего лентяя порядком утомили и его.

Но он чертовски неплох, с восхищением подумал Фэт. Нет, если бы его тело прикрывало что-то, кроме липкого пота, он бы справился с бароном без проблем. Но лезть на рожон, когда на тебе только трусы – глупость. Тут не примешь скользящий удар на наручь. Почти любое касание клинком открытого живота или груди – смертельно. Руки-ноги тоже можно отрубить на раз.

Поэтому нужно больше двигаться!

А после боя с сэром Холиганом это было непросто: усталость брала свое.

Сэр Ровэго, наконец, ринулся в атаку.

Фэт чудом успел отойти в сторону. Тут же, не задумываясь, кувырок.

Меч просвистел над головой.

Резко вскочив на ноги, рыцарь принял удар барона на меч. Заскрежетала сталь.

Ровэго надавил. Фэт с трудом, но все же держался.

Нельзя отпускать, нельзя!

«На турнирах, как правило, ниже пояса не бьют. А если уж бьют – то никакой гульфик не помеха!» – пронеслось в голове рыцаря.

Бывший лентяй невольно осклабился: как же хорошо подметил Злой!

Собравшись с силами, Фэт оттолкнул меч Ровэго и, выиграв тем самым несколько мгновений, резко пошел вверх и влево.

Клинок рыцаря, сделав дугу, ударил барону в промежность.

– А гульфик-то надо надевать! – со злорадством шепнул Фэт.

Щегол уже нанес ему удар ниже пояса, придя сюда.

Лентяй всего лишь ответил тем же.

Рыцарь стоял, с отвращением и злой радостью глядя, как Ровэго шатается, готовый упаоть на землю в любую секунду.

Но злорадство – не лучший помощник. Голова должна оставаться холодной до тех пор, пока соперник не пал.

Фэт стоял слишком близко. А ведь барон до сих пор не выпустил меч…

Скользящий удар пришелся прямо в незащищенную грудь.

Ровэго пал в пыль, вымученно улыбаясь.

Он так и умер, с улыбкой на губах, посреди ристалища.

Но Фэт уже не видел этого.

Он лежал рядом, ничком.

Но слабо дышал.

Глава 7

ОКО ДРАКОНА,

или НЕОЖИДАННАЯ ВСТРЕЧА

Проснулся Фэт от того, что кто-то тихо плакал. Совсем рядом.

С трудом приоткрыв правый глаз, он постарался разглядеть, кто там льет слезы.

И замер, не в силах отвести взгляд.

Он лежал на огромной кровати, а рядом, обхватив его руками и прислонившись щекой к мерно вздымающейся груди, рыдала незнакомая девушка.

Она на мгновение подняла голову, и взгляды их встретились.

У нее было красивое, чуть полное лицо, черные глаза и аккуратный нос с небольшой, едва заметной горбинкой. Длинные пепельные волосы совсем недавно щекотали ему грудь. А в глазах и сейчас – слезы…

Но неожиданно пухлые губки осенила улыбка счастья.

– Очнулся… – тихо сказала она, все еще не веря. – Очнулся! – уже громче воскликнула незнакомка и еще сильнее прижалась щекой к груди воина. Еще сильнее сжала в объятиях.

Фэт лежал, боясь двинуться и спугнуть девушку, которая искренне рыдала от счастья на его волосатой груди. Он не знал, кто она и почему лежит с ним в одной кровати. Но так не хотелось, чтобы незнакомка ушла, оставила его одного.

Дверь распахнулась, и в комнату влетели Кушегар и Стронций Барий Третий. Интересно, король вообще правит государством? Или только отлавливает любимцев?

– Фэт! – взревел радостный Комод.

– Сэр Жруно! – вторил ему правитель Астрата.

– Как себя чувствуешь, малыш? – Кушегар просто светился. Впрочем, как и Стронций Барий. И чего они так радуются?

– Нормально…

А почему это он должен чувствовать себя иначе, если рядом лежит такая очаровашка?

– Может, мне кто-нибудь объяснит наконец, что происходит, или я так и помру в неведении? – попросил рыцарь.

– Не волнуйся – не помрешь, – подмигнул ему король. – У меня в замке Целитель есть, как раз для таких случаев. Он тебя и подлатал!

– А что до этого было? И зачем он меня подлатывал?

Кушегар и Стронций переглянулись. Девушка удивленно воззрилась на рыцаря.

– Ты совсем ничего не помнишь? – спросил Комод наконец.

– Не, я помню, что меня зовут Фэт, что ты – барон Кушегар, что вы – Стронций Барий Третий, король Астрата. Эту красивую девушку не помню, – честно признался рыцарь.

Незнакомка смущенно покраснела и потупила взгляд.

– «Эта красивая девушка», Фэт, твоя невеста – леди Джейн! – облегченно фыркнул Кушегар. Барон боялся, что ученик забыл слишком много и придется весь вечер потратить, втолковывая ему, кто он есть на самом деле. – Ты ее, конечно, помнить не можешь, потому что видишь в первый раз.

– Да? – удивился рыцарь и неловко кивнул незнакомке: – Приятно познакомиться!

– Мне тоже, – голос у Джейн оказался приятный, красивый. Фэту он сразу понравился. Он осторожно погладил девушку по голове. Та в ответ привстала и чмокнула ошарашенного героя в нос.

– Хо-хо! – воскликнул король довольно. – Моя школа!

– Да погодите вы, Ваше Величество, – пробормотал смущенный донельзя рыцарь. – Пусть Кушегар сначала расскажет все с того момента, когда я ударил сэра Ровэго по я… то есть, по… победил его, короче!

Комод хмыкнул и начал рассказ.

Щеглу удалось в последний момент полоснуть героя мечом. По открытой груди. Потом он скончался от раны.

Фэт с жалостью смотрел на барона: рассказывать о смерти друга, оказавшегося на деле изрядной сволочью, Кушегару было тяжко. Все-таки немало он знал Щегла, немало… Но Комод пересилил себя и продолжил.

Фэт узнал, что от удара он потерял сознание и пал ничком. Зрители кричали в экстазе – две жертвы за один бой, еще бы… Кушегар первым вылетел на ристалище. И кричал он: «Лекаря! Лекаря!».

Король чуть с балкона не упал: сердце схватило. Благо, мальчишка, который в рог должен был дуть, сообразительный попался: успел Стронция подхватить, в трон посадить да советника позвать. А там уже и лекари подоспели…

Фэта уложили в постель в покоях добрейшей леди Джейн. Король позвал Целителя. Тот поворожил с полчаса, а потом вышел и, утерев пот со лба, сказал, что «пациент» уже завтра очнется, к обеду.

Принцесса всю ночь проплакала над спящим героем.

– А ты взял и утром очнулся! – сказал Кушегар с досадой, но в глазах его играла улыбка.

– Невелика, значит, рана была, – фыркнул рыцарь.

– Да не скажи, – покачал головой барон. – Если б не Целитель, в нее бы и рука моя влезла. Кишки он тебе собирать и вовсе намаялся!

Фэт побледнел, но все-таки нашел силы вымученно улыбнуться:

– Ладно, дело прошлое. Главное, что я теперь герцог и у меня самая красивая невеста в мире, – они с Джейн поцеловались вновь.

– Похоже, нам стоит оставить их, – хитро сощурился Кушегар и, обняв упирающегося Стронция за плечи, повел его к выходу.

– Ну, давай хоть в щелочку посмотрим! – послышалось с той стороны двери.

– Какая щелочка, Ваше Величество? – делано удивился барон. – У нас же пир горой!

– Да, да, как я забыл… – пробормотал король еле слышно.

Удаляющимся шагам вторил скрип кровати.

Мясо тролля не понравилось Элви.

Точнее, ее звериной ипостаси.

Без особого упоения скушав дюжую ляжку монстра, волшебница поспешила вернуться к прежнему облику. Запаху крови вполне по силам было вытеснить из оборотня человеческую часть, и волчица могла просто-напросто выйти из-под контроля. А это совершенно не входило в планы Элви: разъяренный хищник, который жаждет только убивать и жрать, не станет обращать внимания на смех дурацкого кулона и будет рыскать по Лабиринту в поисках жертвы.

Хотя, если верить рассказам об этом месте, жертвой вполне может стать и сама волчица.

Впрочем, думать об этом волшебнице не хотелось. Напоследок окинув труп монстра брезгливым взглядом, она пошла дальше. Куда велел кулон.

Однако приключения, похоже, только начинались.

Стоило волшебнице свернуть, как чья-то могучая рука ухватила ее за глотку.

Элви вытаращила глаза на дюжего тролля, точную копию убитого.

– И чего тебе надо здесь, а? – грозно поинтересовался верзила.

– Горло отпусти… скажу… – прохрипела волшебница, бесполезно суча ногами.

Монстр подумал немного и разжал пальцы.

– Говори! – велел он.

Девушка потерла горло, сморщилась: можно и аккуратнее взять! Еще бы чуть-чуть, и для ответа этому грубому великану пришлось бы срочно искать хорошего некроманта…

– Слушай, я, конечно, терпеливый, еще с Исхода терплю, но всему есть предел, да? – заметил тролль.

– Ладно, ладно, не кипятись! Меня сюда за Маской послали. Не знаешь, где она? – спросила Элви, усиленно строя верзиле глазки.

– Маску? Бинбовскую, что ли? – неожиданно усмехнулся тролль. – Да знаю, конечно. У Крылана.

– У кого? – удивилась волшебница. Названное имя она слышала впервые.

– У Крылана, – терпеливо повторил тролль. – Есть тут один… такой.

– А где этого… Крылана… найти можно?

– Прямо по коридору, в ответвления не сворачивая, – тролль указал себе за спину. – Дня через три доберешься до его логова. Только не отдаст он ее, уверен.

Элви хмыкнула: конечно, не отдаст! Небось тоже всех людей перещелкать хочет!

– А кто он вообще такой, Крылан этот?

– Вестимо кто – Смотрящий Лабиринта! – хмыкнул тролль.

– Смотрящий?

– Ну, за порядком смотрит. Нас, Оставшихся, всего горстка и выжила: три тролля, четыре орка, пара эльфов да гном, будь он не ладен! Вот он нас едой да элем и обеспечивает, из сострадания. Ну, и присматривает, чтобы падаль всякая по коридорам не гадила. А мы ему помогаем, по мере сил.

– И откуда он все это берет – еду, питье? Или в Лабиринте и своя торговля есть?

– Да какая торговля? Имеется у него в логове штука такая – Окно. Он через него с Бинбо общается.

– С кем?! – Элви уже начинала думать, что сошла с ума. Крылан, Смотрящий, Оставшиеся, Бинбо, который живее всех живых…

– Тю! Да ты дура, похоже! – честно признался тролль. – Маску ведь кто сделал? Бинбо! Он нас тогда всех бросил и Изошел. Думал, сдохнем мы. С голода ли, твари сожрут – плевать ему было. А потом мы нашли Крылана. Сначала подивились только: что за человек странный? Да и в Лабиринте что делает? А он нам растолковал: мол, не человек он вовсе, а Смотрящий. Его в Лабиринт еще сам Диво посадил, за порядком следить…

– Диво?

– Слушай, откуда ты такая безграмотная и любопытная? Диво – это создатель Лабиринта. Древний архитектор и маг небывалой силы. Но вернемся к истории с клоуном…

Главное, что у Крылана есть Окно и есть Маска. И Бинбо, скрипя зубами, приходится присылать сюда еду и питье. Иначе Смотрящий пригрозил его безделушку сломать.

Он все вернуться хочет, клоун наш. Но не может: через Окно живому существу путь заказан. Может, и пустит, конечно, но не в Астрат выкинет, а в Великое Никуда. Вот. Меня, кстати, Ганрич зовут, – тролль протянул девушке огромную ручищу.

– Элви, – волшебница рассеянно кивнула. Мысли ее были слишком далеко, чтобы думать о знакомстве со словоохотливым троллем.

Значит, Бинбо Изошел, а не подох в коридорах Лабиринта? И умудряется присылать еды на десяток монстров через какое-то Окно? Все это казалось слишком невероятным, чтобы быть правдой.

Но Элви не оставалось ничего другого, кроме как верить троллю. Хотя бы до тех пор, пока она не убедится в обратном.

– Слушай, Ганрич, – сказала она. – Ты, может, проводишь меня до этого… Смотрящего? А то я, сам понимаешь, первый раз в Лабиринте, заблужусь еще…

– Да пошли, чего там? – пожал плечами тролль. – Все равно без дела шатаюсь! И куда братец запропастился? Ну, да ладно, куда он из Лабиринта денется? Пошли! – и Ганрич, развернувшись к Элви спиной, тяжело зашагал вперед.

Волшебница устремилась следом, мысленно благодаря Бога за то, что тролль не увидел «братца» лежащим в луже крови.

А то бы он проводил ее совсем в другое место…

И Бинбо пару дней не нужно было бы засылать сюда пищу.

К вечеру следующего дня Фэт о ране успел позабыть.

Но не потому, что красная полоска через грудь исчезла без следа. А из-за чрезмерного внимания короля и… королевы!

Нет, празднество по случаю его герцогства прошло на ура: люди, собравшиеся на улице еще в день триумфа, до самого вечера следующего дня орали под окнами замка похабные песенки о «сэре Жруно де Фэте, который сэра Ровэго от…». Что «от…», никто не мог разобрать, так как в этом месте пьяные жители обычно икали.

В замке все было попристойнее. Нет, естественно, упились в хлам. Но никто ни к кому не приставал… Если, конечно, не считать того, что король все норовил забраться к рыцарю на коленки.

Фэт рассказывал Джейн обо всем. О смерти матери. О знакомстве с Кушегаром. Об их путешествии. О перевертышах, которых, похоже, нанял Ровэго, стремясь повредить здоровью Фэта.

И она с жадностью слушала его историю. Не перебивала, не смеялась там, где это могло обидеть рыцаря.

И он с удивлением понимал, что она абсолютно искренна с ним. Что Джейн не кривит душой: смеется, когда ей смешно, грустит – когда ей грустно. Эта способность чрезвычайно понравилась герцогу.

А потом она рассказывала свою историю, и бедняга Фэт, в очередной раз сталкивая короля с колен, чуть не разрыдался. Настолько грустной оказался рассказ приемной дочери правителя Астрата.

Она не помнила ни мать, ни отца. Но как ее выкупал из приюта король – прекрасно. Джейн тогда еще нарядили в самое красивое платье, которое она видела в жизни, повязали на голову розовый бант и отдали сияющему Стронцию Барию.

Пожалуй, Джейн стала единственной особой женского пола, которую правитель Астрата по-настоящему полюбил.

Он холил и лелеял ее, дарил дорогие игрушки. Но девочку они не испортили: почти все подарки она переправляла в приют, где никак не могли дождаться «звездного часа» ее грустные подружки.

Мачеха сразу невзлюбила Джейн. Это и понятно – король обожал приемную дочку и плевал с высокой колокольни на собственную жену, предпочитая ей худосочного советника.

Джейн, однако, не винила Элизабет (так звали королеву). Она понимала, каково это – быть первой леди королевства и… не быть женщиной.

Все уже собирались расползаться по комнатам, чтобы хорошенько проспаться. А выспавшемуся и пиво искать легче, и голова не так болит!

– Послушай, Джейн, – обратился к девушке Фэт. – Ответь мне на такой вопрос…

– Я слушаю, мой сладкий, – взгляд из-под бархатных ресниц. Что она с ним делает?.. Скоро и вовсе веревки вить начнет, с такими-то взглядами, поцелуями…

– Почему… э-э-э… – рыцарю трудно было спрашивать такое у Джейн, но он пересилил себя и выпалил: – Почему в грамоте король говорил о перенесении турнира на две недели раньше и написал, что ты якобы можешь не дожить?

– Да, могу, – впервые за этот радостный вечер погрустнела девушка. – Целитель сказал, что от моей болезни спасет только отвар из Ока Дракона… Но ты не думай даже за ним ехать! – предупредила Джейн.

Бедняжка! Ей неважно было, сколько осталось до смерти. Главное, чтобы любимый был цел и невредим до того, как Старуха[13 - Одно из прозвищ Смерти.] придет за ней самой.

Глупышка… Неужто садовник будет сидеть и любоваться тем, как увядает его любимая роза?

– Хорошо, – пообещал Фэт. – Не поеду.

– Я полечу, Кушегар!

– Зачем? Чтобы тебя просто разорвали на части? Да крылатая тварь хуже сотни Холиганов и полутысячи Ровэго!

– Веришь, нет – мне плевать, кто кого хуже. Мне всего лишь нужно это Око. Я даже никого не стану убивать!