Как по волшебству перед ними возникли литровые кубки.
— Шустрый мальчик, — хмыкнул Нучард.
— Ладно, — сжалился над адъютантом Шнаббс, — ради гостей — прощаю на первый раз.
— За Литлера и его лучших представителей, несущих новый порядок в мир! — Голос Дима вибрировал от избытка чувств.
— Хорошо пошла, — утер капли с подбородка Саркат, — ну, между первой и второй…
— Как говорят у нас в Сорвенто, — подхватил Дим.
— Перерывчик небольшой, — согласился фельдмаршал.
— У вас тоже так говорят? — удивился Кирилл, глаза которого потихоньку начали расползаться в разные стороны.
Саркат отодвинул бестолково суетящегося Тараха и набухал еще по одной литровой «рюмочке».
— А теперь за что? — пьяно икнул Кирилл.
— За то, чтоб все стояло, окромя сердца! — рубанул Гант.
Первая доза привела всех в такое игривое настроение, что застолье дружно заржало над тяжеловесным солдафонским юмором и опрокинуло еще по одной. Кузя, не сумев одолеть свой кубок, молча рухнул под стол.
Ставка Литлера снисходительно усмехнулась:
— Сразу видно — не эгиец.
Дим подмигнул Нучарду, выхватил черпак у Сарката, решительно заняв место разливальщика, и пьянка начала набирать обороты. Авантюрист говорил умопомрачительные тосты, вино лилось рекой, причем львиная доля приходилась на дона Эстебано, Кирилла и Сарката. Нучард, уже давно сообразивший, что у юного пройдохи на уме, честно притворился в стельку пьяным и последним рухнул под стол.
— Ну что? Банчок смечем? — Дим был свеж как огурчик. — Нас как раз четверо осталось.
— Лейтенант! Убрать штабные карты! Достать игральные!
Только тут Дим заметил, что на столе была расстелена не пестрая скатерть, а огромная штабная карта, залитая вином и заляпанная многочисленными масляными отпечатками…
30
— Ну что он там возится? — Литлер нетерпеливо ерзал на троне в ожидании сообщения о случайной потере артефакта, которую должен был организовать Пантейе Дэйн.
В дверь осторожно постучали, и в зал вошел Отто Хлябс, сменивший адмирала Бермуда на высоком посту.
— Мой бюрер, эскадра готова штурмовать Зону Туманов!
— Ждите, — отмахнулся Литлер, — скоро буду. Не успела дверь за адмиралом закрыться, как засветился кристалл связи.
— Наконец-то… — обрадовался правитель Голома и тут же скис. Это был не сын.
— Мой бюрер, — промычал из кристалла Вальтер Шнаббс, — счастлив доложить, что ваш гениальный план тройного охвата Ничейных Земель войсками верхмата увенчался успехом!
— Я в вас не сомневался, орлы, — расчувствовался Литлер.
Над кристаллом клубилась голубая дымка. Похоже, войсковой маг был не совсем в форме. Ранен — сообразил правитель Голома. Из дымки проступили три покачивающиеся фигуры.
— Герои, — всхлипнул Литлер. — Всех к награде! — Он повернулся к Геве Фраун. — Каждому по крестику.
— На грудь или на могилку, шеф? — потребовала уточнения секретарша.
— Пока под вопросом, — внезапно насторожился шеф.
Среди хорошо знакомой ему троицы мелькнула чья-то рожица, весело подмигнувшая будущему властелину мира. Мелькнула и исчезла. Литлер почесал затылок. Померещилось?
— Удерживать позиции до последнего скелета! — приказал он. — Не жалея ни людей, ни костей!
— Айн момент, шеф. Ща согласуем с главкомом…
— Какой еще главком? Вы что, бредите, фельдмаршал? Моя армия…
— Шеф, ик!.. Вы не поняли, — качнулся Вальтер, — это теперь не ваша и даже не моя… ик! Это теперь его армия.
Из дымки вынырнула ухмыляющаяся физиономия Дима.
— Как… — ахнул Литлер.
— Да мы тут в картишки баловались, — смутился фельдмаршал. — Ну не мой сегодня день! — дохнул он в кристалл таким крутым перегаром, что Литлер отчаянно замахал ладошками перед носом, потом рассвирепел и грохнул кристалл об пол.
Все его грандиозные планы рушились на глазах. Осталась только одна надежда — Зона Туманов. Зона, в которую не пробился пока еще ни один корабль. Тот, кто попадет туда, будет править миром… Если он правильно понял Лосомона. Мало кто знал на Эвритании, что большинством своих успехов Литлер обязан маленькому обрывку легендарного свитка, который вывел его на половинку Камня Власти, помог добыть вторую… Впрочем, вторая пока еще у Пантейи.
— Заснул он там, что ли?
Правитель Голома спрыгнул с трона, выскочил из зала и понесся по ступенькам вверх — в сторону фешенебельной камеры улучшенной планировки, где его сын старательно пытался выманить у Пантейи артефакт.
Об этой камере нужно сказать отдельно. В ней было пять довольно просторных комнат, прекрасная ванна, бассейн и изумительный клозет с видом на море (в смысле — дырка была пробита в его сторону). Эту камеру правитель Голома приказал построить специально для себя, памятуя о том, как сам он обошелся со своим папашей. Однако, к глубокому огорчению Литлера, Дэйн оказался настолько ленив, что не сделал ни одной попытки захватить власть. А он ведь и табличку уже повесил на всякий случай: «Литлер I, бывший правитель Эвритании».
Изрядно запыхавшийся правитель доскакал наконец до своей камеры, полюбовался на отделку входной двери, рукавом протер золотую табличку, сунул нос внутрь и застыл, разинув рот. Было от чего впасть в прострацию.
Два дюжих молодца выманивали у царицы амазонок артефакт весьма оригинальным способом. Перевернув ее вверх ногами, они ритмично встряхивали девицу, держа ее за точеные лодыжки. И без того короткая юбка Пантейи сползла, естественно, еще ниже, открывая изумительный вид на микроскопические трусики, которые все пожирали глазами.
Еще два молодца держали Натали, рвущуюся на помощь сопернице, но на нее никто не обращал внимания, что очень сильно задевало принцессу. Все, включая Дэйна, смотрели на амазонку. Амазонка смотрела на Дэйна — красная как рак. То ли от прилива крови, то ли от смущения. Руки царицы, вместо того чтобы отбиваться, пытались задрать юбчонку вверх. В смысле для нее вниз, но для всех остальных вверх. Больше всего Литлера возмутил тот факт, что артефакт давно уже лежит на полу, под Пантейей, и дела до него никому нет.
Сердито пыхтя, правитель Голома подскочил к сыну, подпрыгнул и помахал ладошкой перед его глазами. Дэйн не реагировал. Безнадежен, понял Литлер, и занялся артефактом.
— А что я нашел! — радостно сообщил он, поднимая вещицу с пола.
И тут Пантейя опомнилась. Иссиня — черные волосы царицы прошуршали по ковру, и белоснежные зубки вцепились в ляжку правителя Голома. Литлер с расстройства заверещал так оглушительно, что все четыре добра молодца разом разжали руки и ринулись на помощь. На ковре тут же образовалась приличная куча мала, в которую немедленно нырнули Дэйн и Натали.
— Куда руки тянете, артефакт не там! — раздался с самого низа голос Пантейи, и из кучи вылетел Литлер. Правитель потряс головой, посмотрел на свои руки, ощупал шею, грудь и, сообразив, что лишился не только второй, но и первой половинки артефакта, нырнул обратно.
Из кучи прозвенел дрожащий от бешенства голос Натали:
— Идиоты! Пантейя ниже!
— Пардон, фройляйн, обознался…
Принцесса кубарем откатилась в сторону, быстро зашнуровала лиф, затянув его для верности тройным морским, и с воинственным воплем спланировала на самый верх кучи, дубася маленькими крепкими кулачками всех без разбору.
— Папа, — сердито прошипел из кучи Дэйн, — не лезь с советами!
Литлер вторично отлетел к стене, рассвирепел и провыл какое-то сложное, многоэтажное заклинание, которое, как ни странно, сработало.
Дюжих молодцев припечатало к стенкам, с которых они начали плавно стекать, Натали повисла на люстре. В самом центре зала лежали царица амазонок и наследный принц Голома, старательно ища друг на друге литлеровскую пропажу. Половинки артефакта тихо-мирно валялись рядом.
Литлер страстно зарычал, прыгнул на них всем телом, схватил в обе руки, покатился по ковру и в испуге крутнулся в сторону.
Поздно. Прямо на правителя Голома, возмущенно вереща, летела с люстры Натали. Молодое, крепко сбитое тело принцессы — кровь с молоком — с размаху припечатало Литлера к ковру, ручки правителя конвульсивно дернулись, артефакты соприкоснулись, и под ослепительную вспышку света на два человека в камере стало меньше. Ни Дэйн, ни Пантейя исчезновения правителя Голома и принцессы даже не заметили. Им было не до того.
31
— Вот видишь, какую пользу приносят азартные игры, — донесся до Кузи веселый голос Дима. — Как ты думаешь, мне это зачтется?
— Обязательно. Лично буду ходатайствовать, чтобы тебе ввалили на всю катушку. Плетей сто, я думаю, хватит.
— Нучард, ты не прав. Я бы на месте Бимена основал новый монастырь, где послушникам преподавались бы азартные игры. Согласен быть настоятелем.
Кузя открыл глаза и обнаружил себя на полу в углу таверны между Саркатом и Кириллом. Они еще спали.
— Шутом балаганным тебе быть, а не настоятелем! Зачем долину изгадил?
— А куда прикажешь этих костлявых девать? Пусть самозахороняются!
— Да уже захоронились. Сплошное кладбище. По этому тракту теперь ни один купец не поедет.
— А ты чего ж молчал?
— А что может сказать бедный монах великому главкому? Командарму!
Дим виновато вздохнул. Монах с послушником сидели за столом, неспешно прихлебывая из кубков элитное торийское. Рядом клевал носом дон Эстебано. Лицо его было серым, глаза мутными. Ночного правителя Сорвенто явно штормило и тошнило.
— Прошу прощения, уважаемые доны, — выдавил он из себя, — но мне пора. Дела, знаете ли… Нельзя свою паству оставлять без присмотра. У нас всякое бывает. Претендентов на пост много…
— О чем речь! — сочувственно кивнул Дим. — Привет от нас славному городу Сорвенто.
— Извинитесь за меня перед маэстро. Уезжаю, не попрощавшись, но что делать?..
Глаза Кузи увлажнились. Он дернулся было облобызаться, но дон Эстебано уже покинул трактир. Во дворе заржали лошади, застучали колеса.
— Молодец, — спокойно сказал Нучард, — оставил нас без транспорта. Сначала на перевал пехом, потом с перевала до Фарадановой пешеры — и тоже пехом. Кузя не пойдет. Голову на отсечение даю. Чтоб он такое богатство да без присмотра оставил? Ни за что! А без него и герой наш шагу не ступит.
Кузя скосил глаза, и дыхание перехватило от восторга. К двум сундукам, вывезенным из Сорвенто, добавилось еще пять.
— Ты зачем армию на Голом отправил, дурик? — продолжал стыдить послушника Нучард.
— Как зачем? — вскинулся Дим. — Долой самодержавие! Тирана к столбу позора! Выборы достойного правителя…
— Скажем, тебя? — ехидно поинтересовался Нучард.
— А что? — задумался Дим. — Я, пожалуй, неплохо буду смотреться в роли президента, избранного чисто демократическим путем через особо доверенных лиц… Парламентариев заведу, чтоб народ не вякал…
— В демократию поиграть захотелось? — ласково спросил монах. — Пьяного бреда нашего философа наслушался? Знаешь, Саркат мой друг, но истина дороже. Демократия — это власть абсолютного большинства дураков над кучкой умных. Умных всегда почему-то меньше. А кончится знаешь чем? К власти все равно придут умные, только править они будут не своим, а чужим. И название у этого чужого — общее. Народное. Свое — это то, что в кармане. И начнут тогда правители воровать. А чтобы воровать сподручнее было, законы соответствующие издадут. Монарх-то — он за свое радеет. Это его государство. Его народ. Потом все его детям останется. Свое добро не разворовывать, а приумножать нужно…
— Ну че ты ко мне пристал? — заерзал на скамье Дим. — Уж и помечтать нельзя…
— Лучше помечтай, чтобы у Кузи с бодуна глаза на свет божий не смотрели и он твой выигрыш не заметил да про свой гонорар забыл. Я все это на горбу не попру. Предпочитаю идти налегке. Что, слабо сказку сделать былью? То-то вот. Давай на кухню за водичкой. Сарката без нее не поднять.
Кузя засопел от возмущения. Такого коварства от друзей он не ожидал. Посмотрел на сундуки, тихо застонал, потом озверел, ощетинился и начал искать выход. Не из таверны. Из положения. Лихорадочно мечущиеся глаза упали на грудь мирно сопящего рядом Кирилла. Артефакт! От самого Лосомона! Попробуем… Только осторожно: с этими штучками, говорят, шутки плохи. Мохнатая лапка нежно погладила половинку золотого сердечка.
— Артефакт, артефакт, — прошептал домовой, — сделай так, чтобы Кирения здесь оказалась.
Трактир завибрировал. Где-то далеко в горах пошли лавины. Земная кора пришла в движение. Кузя вцепился в хозяина. Дим, потеряв опору под ногами, покатился по полу, так и не успев добежать до кухни.
— Нет!!! — завопил домовой. — Лучше мы в Кирении!
Его услышали. И артефакт, и все остальные.
— Ты что творишь? — рванул к нему монах. Пол встал на дыбы. Трактир резко, под углом, взмыл в воздух и понесся в сторону гор, со свистом наращивая скорость. Кирилла с домовым подбросило вверх и со всего размаха вляпало в кадку с недоеденными помидорами, вместе с которой они и покатились в угол зала следом за своими друзьями, скользившими туда же по соленым огурцам из опрокинувшейся бочки. С крыши летела черепица, хлопали ставни, осыпая осколками стекол кучу малу, копошащуюся в углу. Из раскрывшихся сундуков веером летели монеты, устилая пол золотым ковром.
— Какого черта? — зарычал не успевший продрать глаза герой, размазывая по лицу томатную пасту, в которую успела превратиться закуска.
— Шеф!!! — пискнул перепутанный Кузя. — Мы пропали!
Куча мала покатилась в другую сторону зала. Трактир пошел на снижение.
— Нет, это ты пропал. Вот приземлимся… — посулил Нучард.
Пол подпрыгнул, давая знать, что приземление состоялось. Компанию тряхнуло еще раз. Со стен полетели подсвечники. Один из них чуть было не достал по затылку Дима. Уворачиваясь, послушник попал в ту же кадку, в которой уже побывали Кирилл с домовым.
— Ну, Кузя… — зловеще прошептал Дим, выплевывая изо рта помидор.
Домовой проворно шмыгнул за спину героя.
— Ну и морда у тебя, Шарапов! — засмеялся Кирилл.
— На себя посмотри, — обиделся послушник.
— Ну чисто дети, — проворчал Нучард, — пошли отмываться. — И первый подал пример, двинув на кухню. — Сарката сюда давайте. Ушат холодной воды не помешает. Заодно и в чувство приведем.
Кирилл с Димом послушно подхватили философа и поволокли его на водные процедуры. Кузя осмотрел свой наряд и решил, что марафет навести не мешает. За добро можно не беспокоиться, — домовой кинул взгляд на золотые россыпи на полу, — если Лосомон, конечно, доставил их куда нужно, а вот срамиться перед будущими подданными — его и Кирилла — не хотелось. Успокоенный этими мыслями, Кузьма двинул за друзьями чистить перышки. Однако к водным процедурам команда Кирилла перейти не успела. В зале хлопнула входная дверь, и золотые монеты зазвенели под чьими-то сапогами. Кузя рванулся обратно, но был перехвачен Димом.
— Безобразие! — донеслось до них из зала.
— Староста… — прошептал Кирилл.
— Тсс, — прижал палец к губам Нучард. Все замерли.
— Я этого Фарадана разжалую! — возмущенно шумел бывший староста. — Заказывают ему нормальный трактир, а он нам втюхивает какую-то развалюху. Да он ее и не магичил даже. Просто стырил. Это же «Сытый купец». Калымщик несчастный! Вот что с ним делать прикажешь?
— Да-а-а, капремонт тут не помешает, — донесся до друзей рокочущий бас, в котором Кирилл сразу опознал голос Кинг-Конга, — зато сколько золота подкинул!
— Нашел чем удивить. У нас этого золота завались! Все подвалы забиты, а Кузьма Филимонович все шлет и шлет. — Друзья удивленно посмотрели на домового. — Мужики возмущаются. Урожай на носу, а закуску хранить негде.
Кузьма Филимонович недовольно запыхтел, но Нучард его резко одернул. Монах еще не знал, куда их занесло, и хотел сначала разобраться, что к чему,
— Тут, понимаешь, король на подходе, — продолжал бурчать староста, — а он нам такой свинарник устроил.
— Слушай, кто тебе про короля-то сказал? — полюбопытствовал йети.
— Колдун. Бог у него там с ума сходит. От страха трясется. Он его даже на цепь посадить хотел. Примета верная. Кирон нашего короля как огня боится. Так. Плотников сюда, кровельщиков, стекольщика и уборщиц. Пусть быстренько золотишко сметут в мои подвалы…
— Почему в твои?
— А куда еще? Казна переполнена.
— А-а-а, ну тогда можно и в твои… — Голоса удалились.
— Здесь сейчас будет очень людно. Быстренько наводим марафет и сваливаем, — внес предложение Кирилл.
Что друзья и сделали. Сами-то они привели себя в порядок быстро, а вот с философом, как всегда, были проблемы. Он умудрился пережить все утренние приключения, не соизволив даже проснуться. Ушат холодной воды привел — его в чувство.
— За что пьем? — пробулькал он, с трудом разлепляя глаза.
— За Эвританию, — сердито просопел Нучард. — Подъем!
— А посушиться? — зябко поежился философ.
— На солнышке обсохнешь, — жестко отрубил монах, проталкивая «пророка» в узкое окошко кухни.
— А почему не через парадный вход? — удивился домовой.
— Не стоит привлекать к себе лишнее внимание. Сначала осмотримся.
И друзья осмотрелись.
— Вот это номер! — ахнул Кирилл. — Кузя, тебе это ничего не напоминает?
Вокруг раскинулось село. То самое. Наградившее Кирилла первым подданным — личным домовым. Только от села-то осталось…
Долину было не узнать. Прямо перед ними возвышалась громада каменного замка. Даже скорее не замка — дворца! Широкие мощеные улицы, добротные дома. От ворот замка-дворца слуги торопливо расстилали зеленую ковровую дорожку. Где-то вдалеке шумел базар. Мимо путешественников проскакала конная стража.
— Химерцы? — удивился Нучард.
Бывшие послушники Дельгийского ордена не узнали своих пасторов, закутанных в накидки дона Эстебано.
— Ваше Величество, — радостно сказал домовой, — я вам королевство нашел. Вот оно, перед вами! Я же говорил: нас тут ждут! Видите, дорожку уже постелили. Ну, пошли короноваться.
Кузя деловито ринулся вперед, но был перехвачен осторожным монахом:
— Может, осмотримся сначала?
— Не мешает… — Кирилл ошеломленно вертел головой. Чего-чего, а такого подарка он не ожидал. — Ну ты даешь, Кузя!
— Смотрите — отец Наин! — удивился Дим. — Что он тут делает?
Сутулый монах приблизился к дворовой страже, и та безропотно расступилась перед ним, открывая проход во дворец.
— Кажется, орден здесь пользуется авторитетом! — Нучард скинул накидку Эстебано, обнажая монастырский наряд. — Пошли посмотрим, что там творится.
Монастырское одеяние подействовало на стражу безотказно.
— Это со мной, — небрежно махнул рукой в сторону друзей Нучард. Стража послушно расступилась, и команда Кирилла оказалась во дворце.
— Версаль… — Кирилл был сражен. — Когда ж они успели такую красоту отгрохать?
— Магией делали, — принюхался Дим. Саркат тоже зашевелил ноздрями, косясь в сторону кухни:
— И не только магией. Ваше Величество, а когда тут у вас завтракают?
Все засмеялись:
— Скоро узнаем.
По залу сновали слуги с подносами в руках. Судя по всему, готовился грандиозный пир. Вдоль ковровой дорожки, ведущей к трону, стояли разодетые в пух и прах господа, негромко переговариваясь между собой.
— Кажется, вас действительно ждут, Ваше Величество, — сделал легкий полупоклон в сторону героя Нучард. — Вон сколько послов в рядок выстроились. Пойдем послушаем, о чем они жужжат. Пока вас не узнали, много полезного почерпнуть можно.
А послы, оказывается, обсуждали персону Его Величества Кирилла I, жарко споря: влезет он в тронный зал или нет?
— Чего это они? — удивился Кирилл.
— А вы вон туда посмотрите, — хихикнул Дим. — Ну до чего же монументальное полотно!
— Теперь я понял, как рождаются легенды, — засмеялся герой.
На картине, висевшей над пустующим троном, пятиметровый гигант в адидасовских кроссовках вырывал зуб у трехметрового йети, держа его, как котенка, за шкирку.
— Да-а-а, трудновато ему будет доказать права на престол, — шепнул на ухо Диму Нучард.
— Чего-нибудь придумаем, — беззаботно отмахнулся юный послушник, внимание которого было приковано уже к конфликту, разгоравшемуся между посольским корпусом и местным обслуживающим персоналом.
Контровский Владимир
Никитин Юрий
Посняков Андрей
Шилова Юлия
Плотников Александр
Березин Федор