– Почему я должен верить тебе?
– Мои слова очень легко проверить, вы можете спросить обо мне у Сурьема, а тому бардаку, что произошел здесь, есть живой свидетель, - Дарк указал на стойку, под которой прятался с самого начала потасовки испуганный хозяин заведения.
– Да, да, я подтверждаю слова человека, - залепетал корчмарь, которого шаконьесы грубым рывком подняли с пола и подтащили к своему командиру. Он... - ткнул орк пальцем в сторону Дарка, - вместе с охранниками Ур-Пьера мирно ужинали, никого не трогали, а тут солдаты... много солдат, и началось такое!
– Понятно, - остановил эльф заикающегося хозяина и обратился к Дарку. Возьми свое оружие, ты не арестован, но пойдешь с нами, человеку небезопасно бродить по Шемдарну.
– Но как же мои товарищи? Они после встречи с Ур-Пьером будут искать меня здесь.
– Не волнуйся, мы отведем тебя в городскую Управу, а хозяин предупредит Сурьема, где тебя искать.
Орк согласно закивал головой, радуясь тому, что обошлось без ареста, судебных разбирательств и закрытия заведения. Дарку ничего не осталось, как подчиниться приказу офицера и вместе с ним и еще парой солдат направиться к зданию Управы, Когда Дарк с патрулем вышел на улицу, то из таверны донесся приглушенный крик, но Аламез опрометчиво посчитал, что ему показалось...
Они шли недолго, только пересекли площадь, немного прошли по узкому переулку и свернули в подворотню, неожиданно закончившуюся тупиком. Дарк не понимал, куда и зачем его завели, вопросительно уставился на офицера, но тот ничего не ответил, только смущенно отвел глаза и принялся разглядывать мостовую. Шаконьесы тоже хранили молчание, положив волосатые ладони на рукояти мечей.
Ответ пришел сам, причем в четырех экземплярах. Послышались тихие шаги, и в тупике появились рослые фигуры, закутанные с ног до головы в черные плащи. Строгие и немного зловещие одежды незнакомцев сильно походили на униформу солдат "бригады", за исключением, пожалуй, того, что покрой платьев был более изящен, лица же скрывали не привычные капюшоны, а черные маски.
Как только фигуры перекрыли проход, эльф подошел к одной из них и тихо прошептал что-то на ухо, время от времени косясь на Дарка. Незнакомец понимающе кивнул и позволил стражникам уйти. До тех пор, пока звук удаляющихся шагов приведшего Дарка в западню патруля окончательно не затих, "тени" не произнесли ни слова. Правда, потом они тоже не отличились многословием. Вместо расспросов или хотя бы объяснений, они выхватили мечи и с криком "Умри!" ринулись на человека.
Основное отличие бывалого воина от новичка состоит в том, что прошедший горнила войн солдат понимает: четырехкратное превосходство сил - всего лишь залог успеха, а не сама победа. Преимущество может быть как успешно реализовано, так и безвозвратно потеряно, исход схватки решают только случай и мастерство.
Если бы таинственные незнакомцы, решившие устроить Дарку кровавую баню, были бы опытными солдатами, то это было бы полбеды. Умение владеть оружием, быстрота передвижений и отточенность тактических маневров выдавали в них наемных убийц высшего класса, истинных профессионалов меча и кинжала.
Четверка не была приверженцами общепринятой людьми и эльфами унылой тактики двустороннего и посменного боя, когда группа разбивается на пары и атакует жертву с разных сторон, поочередно нанося удары и заставляя противника с течением времени либо прижаться к стене, либо подставить спину одной из групп. Они действовали куда решительней и веселее.
Нападавшим хватило мгновения, пока Дарк выхватывал меч, чтобы окружить его со всех сторон и не дать прижаться спиной к стене. Удары сыпались отовсюду: часто, аритмично и одновременно, не давая Аламезу возможности не только перейти в атаку, но и как следует блокировать их. Дарк чувствовал, что долго он не продержится. Темп атаки был скор, чему во многом способствовало нанесение ударов вскользь, острием мечей, а не как обычно большей частью лезвия, с оттягом. Парировать все удары было просто невозможно: от некоторых приходилось уворачиваться, а какие-то пропускать.
Быстрый темп перемещений изматывал его силы и сбивал дыхание, в то время как нападавшие только разогрелись и решили усложнить схему ведения боя: начали быстро кружить вокруг Дарка, двигаясь синхронно, в разные стороны и совершая неожиданные выпады. Бедная голова Дарка совсем закружилась от безумного танца с саблями и от агонии легких, не успевающих закачивать в организм воздух.
Чуть-чуть задержавшись при парировании очередного удара, Аламез не успел среагировать на неожиданный выпад зашедшего сзади бойца. Острая боль пронзила икроножную мышцу, и нога бессильно подогнулась. Он упал на одно колено и понял, что обречен, шанс выжить был только в движении.
Фактически бой был уже завершен: через секунду боль вновь посетила его тело, парализовала левое предплечье, затем холодный кусок стали пронзил сверху вниз правое легкое и вышел в живот, разрезая внутренности, как потрошащий курицу мясник. Один из эльфов ударил ногой по правой кисти еле стоящего на коленях, пошатывающегося Дарка и выбил нордер из ослабленных рук.
– Ну, вот и все! - облегченно вздохнул один из нападавших, снимая маску и отирая пот со лба. - А я-то думал, он дольше продержится. Столько шуму было: "Мориэль, призрак-мститель, проклятие эльфов..."
– Заткнись, Фондарьяно, - произнесла другая фигура певучим женским голосом. - Если бы у человека было больше места для передвижений и нас хотя бы на одного меньше, то еще неизвестно, кто бы сейчас пыль с собственной кровью глотал.
– По крайней мере не я, - самонадеянно заявил эльф, пнув каблуком сапога Дарка в грудь.
От легкого толчка тело вяло повалилось на мостовую и уже нисколько не походило на зловещего мстителя. Трое теней молча развернулись, вложили мечи в ножны и не спеша пошли прочь.
– Ну что, дружок, отправляйся в последний путь! - цинично произнес вставший на колени перед Дарком Фондарьяно, достав нож и собираясь добить жертву.
Но как только левая рука эльфа расстегнула ворот, а правая с ножом протянулась к горлу, глаза Дарка широко раскрылись, а кулак молниеносным и сильным ударом раздробил переносицу врага. Самонадеянный циник умер мгновенно, не издав ни единого звука, осколок лобовой кости глубоко вошел в мозг.
Осторожно подхватив обмякшее тело, Дарк сел и аккуратно, чтобы не привлекать внимания удаляющихся эльфов, положил труп рядом с собой, затем встал на ноги и с любопытством осмотрел раны. Вокруг него не было ни сияющей ауры, ни фантомных клубов дыма, придающих таинственность и загадочность моменту воскрешения, не было ничего сверхъестественного, кроме, пожалуй, самого факта, что он был жив. В который раз он убедился в правоте Гентара: он действительно уже давно умер, обычный человек не в состоянии твердо стоять на ногах с раскроенной грудной клеткой и брюшной полостью.
Совершенно не заботясь об эстетических моментах, то есть о внешнем виде свисающих наружу внутренностей, и не мучаясь извечным философским вопросом "почему?", Дарк подобрал меч и последовал в проулок за остальными, пока еще живыми эльфами...
"Хотели призрака-мстителя, ну, что ж, - получите, гады остроухие! Да сбудется древнее пророчество!" - злорадствовал он в предвкушении грядущей расправы.
– Фондарьяно, надеюсь, ты не извращался с трупом, как в прошлый раз, произнесла идущая позади группы "тень", оборачиваясь на звук приближающихся сзади шагов.
Испугаться она не успела, меч просвистел в воздухе и сорвал ее голову с плеч, как топорик садовода-любителя отделяет капустный кочан от кочерыжки. Крутясь в воздухе, голова подлетела вверх и завершила сложную траекторию полета, разбив окно кухни ближайшего дома. Изнутри помещения послышался истошный женский крик, который и заставил наемников обернуться. Фонтан крови из откупоренного как бутылка шампанского тела обрызгал эльфов с ног до головы, а тем временем к ним уже подскочил оживший мертвец.
Второй отличительной чертой профессионала от слезливого новичка является хладнокровие и стремление бороться за жизнь в любой ситуации, забывая о страхе и не понимая слова "обреченность".
Оставшиеся в живых эльфы быстро выхватили мечи и успели достойно встретить врага. В этот раз бой закипел на узкой улочке, противников было в два раза меньше, а Дарка совершенно не интересовала собственная безопасность, он не защищался, а нападал, пропуская редкие ответные удары и стремясь лишь к одному: раздавить, смять, уничтожить врага.
Наемники, один из которых, судя по голосу, был женщиной, не пытались бежать, то ли считая позором показывать врагу спину, то ли понимая бесполезность затеи. Мужчина принимал основную массу ударов на себя, а женщина тем временем старалась зайти противнику сзади. Они продержались долго, целую минуту. Первым упал разрубленный до пояса мужчина, затем, испустив слабый стон, сползла по стене женщина, извилистое лезвие нордера распороло ей живот.
Эльфийка сидела, скорчившись у стены, пытаясь из последних сил остановить сочившуюся из раны кровь. "Вот и нашелся разговорчивый эльф", прагматично и абсолютно без злорадства подумал Дарк, приближаясь к беззащитному телу и, собираясь получить от нее ответы на интересующие вопросы в обмен на облегчение предсмертных мук.
Сдернув маску с лица женщины, Дарк обомлел, и бессильно опустился на колени перед еще дышащим телом; нападавшей на него эльфийкой была Джер.
– Джер, очнись, Джер, это я, Дарк! - изо всех сил кричал Аламез, тряся за плечи покидающее этот мир тело.
Эльфийка услышала его и приоткрыла затуманенные глаза.
– Флакон, за поясом, пожалуйста... - тихо прошептали ее ссохшиеся губы.
Дарк вытащил из-за пояса женщины маленький мешочек, похожий на кошелек и, достав из него единственный пузырек с мутной, коричневой жидкостью, влил его содержимое в рот умирающей, затем, не дожидаясь, пока эликсир подействует, оторвал от рукава куртки кусок материи и пытался остановить хлещущую из сквозной раны кровь.
– Брось, Дарк, бесполезно, чудес не бывает... - послышался шепот начинающей приходить в себя Джер, - эликсир только снял боль и замедлил смерть, но у нас не более двадцати мнут.
Глаза эльфийки смотрели на него ласково и нежно, пытаясь разобрать в суровых чертах лица склонившегося над ней мужчины округлости щек когда-то знакомого ей мальчика.
– Вы, люди, так быстро взрослеете... Я тебя не узнала, - прошептала она, и лицо озарила грустная улыбка. - Ну, вот мы и встретились, мальчик, дрожащие тонкие пальцы по-матерински заботливо поправили спутавшиеся пряди его волос, - если бы я знала, что это ты, то никогда... этого не произошло.
– Ваши чертовы маски... - с горечью произнес Дарк, глаза которого начинали видеть все хуже и хуже из-за наворачивающихся, обжигающих лицо слез. - Как, как ты здесь оказалась и почему именно ты?
– Судьба забросила, - вновь грустно улыбнулась Джер, - сначала тюрьма, пытки, позор, затем казнь: тогда по дорогам эльфов сотнями вешали, вот и повезло, петлю на шею набросили, а табурет из-под ног выбить забыли.
– Но почему, почему ты меня не нашла? - обиженно упрекнул Дарк.
– А зачем? У тебя свой путь, у меня свой, они ненадолго пересеклись, и я была рада этому, мальчик, - теплой ладонью Джер нежно коснулась его щеки, - да и не могла я больше среди людей жить, не могла...
– Где у вас тут поблизости лазарет или знахарь какой?! Тебе нужна помощь!
– Уже нет, осталось совсем немного. Я горжусь тобой - у тебя отличный удар и отменная техника боя. Я рада, что когда-то довелось учить азам настоящего мастера клинка.
– О чем ты, Джер?! - закричал неугомонный Дарк, в котором проснулась жажда действий. Он не мог сидеть сложа руки и смотреть, как из близкого ему человека, то есть эльфа, медленно, капля за каплей уходила жизнь. - Я должен тебе помочь!
– Брось, ничего ты не должен, да и не сможешь, - спокойно произнесла Джер, смирившись с мыслью о приближающейся смерти, - зато я могу... помочь тебе, рассказав о том дерьме, в которое ты влип, все мы влипли... - Я ведь все-таки как никак офицер Джабона, много знаю... - пыталась еще раз улыбнуться Джер,
– Меня принимают за какого-то "Мориэля", в чем дело?
– Да, Мортирьеро, глава Совета, снова ошибся... Я расскажу тебе, но вкратце, это сейчас не главное... - Джер резко напрягла тело, пронзенная новым приступом возрождающейся боли. - Слушай внимательно, у нас мало времени...
Больше половины неприятностей, свалившихся на голову Дарка в последнее время, возникли из-за суеверных страхов потомственного мага - эльфа Мортирьеро, главы Совета Шемдарна, члена Верховного Совета Эльфов, а также по совместительству и руководителя тайного сообщества Джабон, верившего в легенды и древние предания.
Когда-то давным-давно эльфы воевали с людьми и, одерживая одну победу за другой, не брезговали устраивать массовые расправы над мирным населением людских городов и деревень. Во время одной из "акций" был полностью вырезан целый город, в живых остался лишь один человек - двадцатилетний небогатый дворянин Морис. Месть стала смыслом его дальнейшей жизни на протяжении более сорока лет. Он не женился и не обзавелся семьей, а все деньги и силы потратил на то, чтобы найти и самолично убить всех участников карательной операции. Из тысячи двухсот солдат экспедиционного корпуса он перебил своей рукою более пяти сотен эльфов, а затем был пойман и публично казнен, однако через год кто-то продолжил его дело.
Казнь второго маньяка тоже не принесла результатов, за ним появился третий, четвертый, пятый, причем выглядели они приблизительно одинаково: чуть выше среднего роста, русые волосы, завязанные в косу, и голубые глаза. Настораживало также и то, что все убийцы-мстители предпочитали одеваться в черные цвета и пользоваться в качестве инструмента казни извилистыми клинками нордеров.
Скорее всего, озлобленные тиранией предки Дарка возвели пленника идеи мести Мориса в ранг мучеников и продолжали его правое дело, стараясь походить на своего героя даже внешне. Выбор же оружия возмездия был не случаен. Древний народ мало интересовался человеческой культурой и не знал, что один из типов извилистых клинков назывался у людей "Северный палач". Прагматичным и рациональным по природе своей эльфам было не понять алогичного стремления людей к внешнему сходству с героем, и возникла легенда о призраке сумасшедшего мстителя Мориса, названного на эльфийский лад Мориэлем, который вселялся в тела людей с похожей внешностью и продолжал заниматься сведением на нет рода эльфийского. Одна из задач Джабона состояла как раз в борьбе со все новыми и новыми воплощениями Мориэля.
По мнению некоторых высокопоставленных эльфов, именно Мориэль выпустил на их армию триста лет назад при сражении под Дуенабью "одиннадцатый легион".
– Но это все ерунда... - уже с трудом произнесла Джер, дыхание которой заметно участилось, а тело било мелкой дрожью, - ты влез в опасную игру, смысл которой попытаюсь тебе объяснить. Как уполномоченный член Сообщества я имела доступ к информации... - речь прервалась протяжным стоном, - Дантон имперский шпион, организовавший с орками прорыв "Великой Стены", Альто, начальник охраны, с ним заодно.
– Я знаю, - тихо ответил Дарк, осторожно пытаясь приподнять голову раненой и остановить кровь новым куском материи.
– Не перебивай, это еще не все... Интересы эльфов не совпадают с намерениями орков, мы не хотим вторжения на людские территории прямо сейчас, считаем это бессмысленной растратой сил, мы... еще не готовы. Ур-Пьер нам никогда не доверял и пытался играть в свою игру. Он держал свои планы в секрете от нас, но среди людей Дантона нашелся предатель, - речь Джер все чаще и чаще была сбивчивой и прерывалась стонами. - Нападение на "Стену" состоится завтра в полночь. Есть в горах узкий туннель, о котором орки узнали только недавно, а людям и совсем неизвестно. Около двух тысяч орков пройдут по нему и нападут на крепость сзади, одновременно с гномами... В долине ждут сигнала крупные силы Орды, около семидесяти тысяч клинков... Как только проход будет свободен, они ринутся в Кодвус.
– Как мне предупредить своих?
– Не надо, и Уильфорд, и Диверто в курсе. Мы поставили их в известность. Конвой перебьют, как только они приблизятся к "Стене", а орков в горной пещере ожидают стрелки, амазонки... им хорошо заплатят и те, и другие. Герцог разрешил поселиться в лесах Кодвуса, а мы... Мортирьеро обещал поделиться знаниями... эксперименты по искусственному выращиванию людей.
Последний вздох, вырвавшийся из груди эльфки, поставил точку в ее рассказе. Джер умерла, подарив на прощание Дарку нежный взгляд красивых миндалевидных глаз и такую безделицу, как жизнь.
Глава 16 Проблема выбора
Прежде всего, пришлось вернуться в "Три всадника" в надежде встретиться с Сурьемом и Гаврием. Еще с другой стороны площади он заметил несколько десятков толпившихся перед таверной зевак. Внимание праздно слоняющихся по городу граждан было привлечено действиями похоронной команды, поспешно наводящей порядок.
Спрятавшись за углом дома, Дарк наблюдал, как шаконьесы вытаскивали за ноги трупы из дверей корчмы и, бесцеремонно волоча их по земле, складывали в два ряда перед зданием, затем подъехала телега, тела закинули на нее, и толпа любопытных обывателей разошлась по домам, а может быть, в поисках новых острых ощущений.
Среди мертвых тел был и труп старого трактирщика, эльфы не оставляют следов. Почему-то Дарк вдруг поставил себя на место командира-эльфа, что бы он сделал, оставил бы в живых свидетеля, старого, никому не нужного орка? Ответ был однозначный: "нет". Зачем проявлять милосердие и жалеть никчемного старика, рискуя завалить все дело?
Этика и гуманизм постепенно отмирают, отпадают как хвост ящерицы, когда убийство становится нормой жизни, причем совершенно безразлично: победил ли ты противника в честном бою или зарезал ударом в спину ни в чем не повинного человека. Люди ведь боятся не самого факта лишения жизни себе подобного существа, а сопровождающих процесс умерщвления побочных эффектов: вида крови и отрубленных конечностей, стонов жертв и вываливающихся из распоротых животов внутренностей. У каждого не привыкшего к виду смерти человека рождается парализующая волю мысль: "На его месте мог бы быть я!"
Подобная прагматичная и бесчеловечная постановка вопроса возникла не в результате происшедшей с Дарком метаморфозы, она сформировалась годами службы в армии. Солдат, прошедший хотя бы через одно крупное сражение, уже не мучился при виде разорванной на куски плоти и был глух к мольбам, стонам жертв. Наверное, именно поэтому граф Себастьян фон Наке, глава имперской жандармерии, утверждал, что пик роста преступности приходится не на время войн, а по их завершении, когда в страну возвращаются бывшие крестьяне-ополченцы, привыкшие много пить и убивать. Театр боевых действий для них перемещался с полей сражений на темные, безлюдные улочки городов.
От мрачных мыслей его отвлек скрип колес отъезжающей от трактира телеги. Площадь снова была пуста, но на месте недавних событий осталась парочка вооруженных шаконьесов. Судя по плащам и оружию, солдаты состояли на службе у эльфов, а значит, скорее всего, они не следили за порядком, а дожидались его возвращения.
"Нет, друзья, я не доставлю вам удовольствия быть пойманным вновь", думал Дарк, прекрасно понимая, что должен дождаться своих попутчиков, хотя бы одного Сурьема. Моррон устроился поудобнее, прислонился плечом к стене и стал ждать...
Прошел час, а никто так и не появился. Возможно, его товарищам уже сообщили о его кончине во время схватки с орками, и они вернулись в лагерь. Времени оставалось мало, действовать нужно было быстро, но спокойно и последовательно: сначала посетить особняк Ур-Пьера, а уж затем попытаться в одиночку вернуться в поместье, но прежде всего следовало поесть.
Еще разговаривая с Джер, Дарк мимоходом заметил, как затягивались его раны, срастались глубокие разрезы тканей, вначале превращаясь в грубые швы, а затем переходя в стадию едва заметных рубцов. Все это время он не ощущал ни боли, ни удивления, только голод, всепоглощающий и сводящий с ума, организм требовал свое, ему нужны были новые силы.
Даже имея в кармане несколько эльфийских золотых монет, соваться в лавку или в трактир было опасно, тем более теперь, когда слух о резне облетел весь город. У него уже был опыт, как реагируют местные жители на появление среди них человека.
Самым разумным казалось проникнуть в опустевшую таверну и пошарить в бесхозных запасах провизии. Он так и сделал: дождавшись ухода часовых, незаметно, часто падая ниц и постоянно оглядываясь по сторонам, добрался до заветной двери кабака, которая к тому же оказалась даже незапертой.
На кухне пахло ничуть не лучше, чем в зале: аромат свежей крови перемешивался с тошнотворным запахом залежавшегося мяса. Разбираться в продуктах и готовить времени не было, а есть сырыми куски плоти неизвестного происхождения он так и не решился. Кроме обилия мяса и специй, на кухонных столах ничего не было, что и не удивляло: среди орков и шаконьесов вряд ли бы нашлось много приверженцев растительной пищи. Действительно, разве это еда для настоящего мужчины, если она при жизни не двигалась?
"Хоть какая-то польза от эльфов", - подумал Дарк, обнаружив между разделочным столом и баками с мусором большую корзину фруктов, подаваемых, видимо, на десерт разборчивым в еде представителям старшего народа. Насытившись и не забыв сделать запасы, Аламез был готов и преисполнен желанием приступить к реализации второго пункта своего плана - к посещению дома наместника.
Когда Дарк вышел на улицу, то уже стемнело и передвигаться стало значительно проще, хотя пару раз все-таки пришлось поспешно нырять в подворотни или прижиматься спиной к стенам домов. Он боялся не только патрулей, но и редких в этот час прохожих, которые могли позвать шаконьесов или сами кинуться на враждебное им существо - человека.
Особняк Ур-Пьера был пуст, это можно было сразу заметить, так как светилось всего одно окно - в помещении охраны, но Дарк решил не ограничиваться предположениями, а убедиться до конца. Незаметно прошмыгнуть мимо сонливых охранников не составляло труда, а вот не заплутать среди лабиринта бесчисленных комнат оказалось задачей не из легких. Дело было даже не в том, что помещения были огромными, а их числу мог позавидовать любой король. Орки строили по-другому, и логика планировки дома была чужда и совершенно непонятна для человека: спальня хозяина оказалась рядом с помещением для прислуги, а зал для переговоров находился по соседству с кухней.
Как бы ни были причудливы идеи по обустройству домов состоятельных орков, Дарку наконец-то удалось обойти все помещения; в некоторых комнатах он побывал даже несколько раз. Никого не было: ни гостей, ни хозяев, ни, что казалось более странным, постоянных обитателей дома - прислуги.
Идея посетить напоследок еще раз кабинет наместника и осмотреться там более тщательно возникла случайно, скорее инстинктивно, чем как следствие здравого рассуждения. Инстинкты не подвели, а результат превзошел все ожидания: в ящике стола он обнаружил подробную карту участка местности от Шемдарна и до "Великой Стены", которая была испещрена символами, графическими знаками и длинными надписями, большую часть которых составляли цифровые обозначения.
Военно-топографическая символика орков была для него загадкой: черепа, скрещенные кости внутри кружков, кривые и прямые, пунктирные и сплошные линии, рядом с каждой из которых было множество неизвестных графических значков и цифры, море непонятных цифр, от которых рябило в глазах и возникали мысли о собственной тупости. Чтобы разобраться во всей этой графической мешанине, нужна была вечность, но пары часов, проведенных склонившись над картой, было вполне достаточно для понимания главного.
Формирования орков были разбросаны по степи в радиусе сотен миль, общая численность войск приблизительно составляла от восьмидесяти до ста тысяч, что превышало названную Джер цифру, хотя он, конечно же, мог ошибиться и посчитать кружки, обозначающие всего лишь вспомогательные подразделения. У всех сплошных линий была одна общая черта: как бы они ни виляли по карте, а сходились все в одной точке - у "Великой Стены". Жирная цифра, обведенная двойным кружком, указывала на время сбора - завтра в полночь.
Дарк уже собирался сложить карту, как его внимание привлекли маршруты двух отрядов, перемещения которых обозначались пунктиром. Обе линии заканчивались на изображении горной крепости: одна шла напрямую от Шемдарна точно к крепости, а вторая пересекала горный хребет, делала дугу около двух-трех миль по горной местности и подходила к "Стене" с тыла. Информация Джер полностью подтверждалась, пунктиром обозначались охранники каравана гномов, который должен был отвлечь внимание стражи и двухтысячное поголовье орков, направленное по туннелю в горе.
"Интересно, а у Диверто есть такая же карта?" - подумал Дарк, сворачивая плотные листы и с трудом запихивая их за пазуху. Если он был поставлен в известность эльфами, в чем Дарк был полностью уверен, то карта не имела никакой реальной значимости. "Ничего, трофей будет лишним доказательством моей сноровки и преданности", - успокоил себя Аламез и тут же ужаснулся тому, что стал рассуждать как придворный подхалим и лизоблюд.
Степь не самое лучшее место для ночных прогулок, тем более, если нужно пройти в одиночку добрый десяток миль. Где-то совсем близко от дороги завыли койоты - волки диких степей.
"И почему их днем не было видно, знал бы, что их так много, ни за что бы не пошел", - подумал Дарк, пытаясь плотнее укутаться в теплый плащ, позаимствованный у командира поста стражи городских ворот, того самого эльфа, что с презрением и превосходством взирал на него днем. Одолжить одежду было несложно, один точный удар по затылку, и крепкий сон до утра, после которого эльф еще больше возненавидит человечество, персонифицированное в его, то есть Дарка, лице.
Выйти из города было так же просто, как и забрать одежду, но вот достать самую что ни на есть захудалую кобыленку в Шемдарне оказалось настоящей проблемой. Орки на лошадях не ездили, а эльфы, вынужденные жить по соседству с воинственными хамами и ворюгами, крепко запирали на ночь ворота домов. Шанс перерастания мирной кражи в разбойное нападение был слишком велик, а шуметь и сражаться с половиной города, сбежавшейся на помощь, не хотелось.
Он долго пытался напрягать мозги в поисках альтернативных возможностей, но, к сожалению, добраться пешком до лагеря было единственным приемлемым решением. Именно с того момента, когда он миновал городские ворота, и начались настоящие мучения.
Сейчас позади осталось не менее пяти миль, то есть половина пути, а силы моррона уже были на исходе. Если бы не пронизывающий до костей ветер, бьющий в уставшую спину порывами холодного воздуха и подгоняющий путника, то он, пожалуй, уступил бы соблазну и улегся бы спать прямо посреди дороги, не особо переживая, что может быть обнаружен случайными патрулями или койотами.
Дарк торопился, что никак не было обосновано с точки зрения великой цели спасения человечества. Гарнизон "Стены" был, конечно же, в курсе запланированного нападения, и завтра, точнее, уже сегодня ночью, на помощь им будут стянуты все имеющиеся в Кодвусе силы, включая дворцовую стражу и клерков из штаб-квартиры Диверто, поставленных "под алебарду".
Нет, за человечество он не волновался, оно было в относительной безопасности по сравнению с его друзьями: Гаврием и Ильзой. Даже не приходилось гадать, какая судьба ожидала солдат "бригады", когда конвой двинется в обратный путь: удавка на шею или топором по голове...
Подгоняемый страхами за судьбу ближних и холодным ветром, надувающим мигрени, миозит, ломоту костей и прочие болячки, ожидающие его в будущем, Дарк продолжал идти.
До лагеря он добрался лишь к десяти утра, к сожалению, как всегда, опоздав. Конвой уже тронулся в путь, во дворе не было ни стражников-шаконьесов, ни гномов, ни телег, только беспорядочно разбросанные ненужные вещи да затушенные второпях, еле дымящиеся костровища. Обнаружив в конюшне пару вполне сносных кобыл, Дарк облегченно вздохнул, пешеходная прогулка до "Стены", к счастью, не состоится.
Позволив себе немного отдышаться и перекусить, путник оседлал гнедую, что казалась немного покрепче своей пегой подруги, и уже собирался продолжить путь, как до его слуха донеслось отдаленное лошадиное ржание. Дарк замер на месте и напряг слух, пытаясь разобрать, были ли это действительно кони или призрачная галлюцинация воспаленного мозга.
К счастью, а может быть, и наоборот, на беду, с головой у него все было в порядке, вскоре послышались тихие голоса и топот приближающихся копыт. Дарк быстро спрыгнул на землю, поспешно расседлал коня и, забросив пинком седло в дальний угол стойла, что есть мочи помчался через пустынный двор, где спрятался за грудой ненужного тряпья, горой пахнущих пищевых отходов и кучей использованных ящиков, то есть, говоря проще, нырнул с головой в помойку.
Запахи сводили с ума и заставляли извергнуть из глубин желудка скромные запасы недавно съеденных фруктов, рой наглых, облепивших волосы и лицо мух навевал своим жужжанием и отвратительными прикосновениями мысли о суициде, но моррон терпел, превозмогая позывы желудка, отвратные запахи и позор. Он верил, что муки не пропадут зря, и его присутствие останется незамеченным.
Помойка - самое лучшее место для шпиона, конечно же, в прямом, а не в переносном смысле. Дарк был убежден, что никто из подъехавшего отряда не подойдет сюда ближе, чем на двадцать шагов, он тоже не стал бы рисковать здоровьем, если бы не суровая необходимость - шанс быть обнаруженным был куда меньше здесь, чем в любом другом месте, тем более в конюшне, куда приезжие сунутся в первую очередь.
Через минуту после погружения Дарка в омерзительную кучу отходов, в распахнутые настежь ворота поместья въехал небольшой отряд всадников, сопровождающий две кареты, одна из которых была украшена гербами, а вторая толстыми решетками на окнах. Только трое шаконьесов были слугами орков, все остальные носили цвета эльфов. Экипажи остановились возле дома, и из одного, на боку которого красовалась голубая фиалка на золотистом поле геральдического щита, вышел высокий эльф в одежде под стать гербу, то есть в золотисто-голубоватых тонах. Спешившиеся шаконьесы быстро подбежали ко второй карете и, распахнув дверцу, выволокли оттуда связанного, но продолжающего отчаянно сопротивляться Гаврия. Пара ударов по голове и еще десяток ногами в живот заставили Сорано скорчиться от боли и уткнуться лицом в песок, затем, к великому удивлению Дарка, из экипажа, как ни в чем не бывало, вышел самодовольный Дантон и с охотой последовал приглашению эльфа пройти в дом. Проходя мимо валяющегося без сознания Гаврия, торговец не упустил возможности сильно пнуть капитана ногой по и так уже окровавленному лицу.
Едва уловимым движением руки Пауль подал знак солдатам, а эльф подтвердил его кивком головы - прислужники эльфов накинулись на своих собратьев - шаконьесов и в считанные доли секунды перерезали им глотки.
"Торговцем был торгашом и остался, - брезгливо поморщился Дарк, - как только поймали на махинациях, так сразу же предал: вначале людей, а затем и орков".
Дантон в сопровождении своего нового партнера последовал в дом, куда за ним вслед двое шаконьесов поволокли тело Гаврия, остальной же отряд расположился во дворе, ожидая завершения деловых переговоров, одним из пунктов которых, видимо, было выбивание информации из полуживого Сорано.
Дарк ошибся, наивно предполагая, что посетители усадьбы не почтят своим присутствием его зловонного укрытия. В анатомии человека и шаконьеса есть много различий, но отвращение к запаху гниющих отходов их, несомненно, роднит, однако, жизнь порой не обходится без неприятных моментов, одним из которых является вынос мусора, чью роль в разыгравшемся на дворе трагифарсе исполняли тела только что зарезанных солдат.
Рядом с Аламезом раздался глухой удар падения тела, затем второй, сопровождаемый поднятием в воздух целого роя встревоженных запахом новой добычи мух, но, как ни странно, третьего так и не последовало...
Осторожно отодвинув в сторону ящик, Дарк переместился немного левее, что позволило не только испачкаться в липкой массе непонятного происхождения, но и просмотреть участок местности, на котором задержался третий "мусорщик".
Причина задержки была тривиальной, шаконьес бросил тело и, спрятавшись от посторонних глаз за деревом, справлял естественную потребность мочевого пузыря.
"Боязнь прилюдно опорожняться - наилучшее доказательство ущербности и закомплексованности рода людского! - утверждал небезызвестный в гномьих кругах мыслитель Зингершульцо. - Именно страх показать свое естество и приведет к гибели человечества".
Неизвестно, правомерно ли было переносить радикальное утверждение гнома на всех людей, но шаконьеса стыдливость сгубила точно. Дождавшись момента завершения продолжительного процесса, Дарк выскочил из-за укрытия, и одним резким движением рук переломил шею владельцу могучего мочевого пузыря.
Полукровки были значительно ниже ростом орков, но выше людей, поэтому на переодевание и подгонку одежд ушло не менее десяти минут. Видок был, конечно, ужасным и на шаконьеса Аламез походил, как нищенка на придворную даму, но если не приближаться к солдатам близко и опустить капюшон плаща, то слабая надежда незаметно подкрасться к дому все-таки оставалась.
В принципе ему было абсолютно безразлично, о чем шептался многоликий торговец со своим новым хозяином, желания самолично придушить подлеца тоже не возникало, но он должен был вытащить Гаврия и узнать, что стало с Ильзой.
Тяжело вздохнув и вспомнив слова всех немногих известных ему молитв, Дарк глубоко натянул капюшон, и быстро направился к дому, нечеловеческим усилием воли сдерживаясь от желания побежать со всех ног.
Как ни странно, но план сработал, никто не обратил внимания на низкорослого, прячущего лицо шаконьеса, незаметно пересекшего двор и прошмыгнувшего в дом. Солдаты были слишком утомлены разъездами, продлившимися целую ночь, и мирно дремали, не обращая внимания на такие мелочи, как мотания по двору сослуживцев.
В доме царила зловещая тишина, лишь откуда-то издалека доносились глухие удары и стоны, процедура допроса с пристрастием началась. Скинув уже ненужный плащ, в огромных складках которого он постоянно путался и наступал на длинные полы, Дарк обнажил меч и бросился по коридору туда, откуда доносились слабые стоны Гаврия. Он успел пробежать всего пару комнат, а звуки уже затихли, видимо, мучители решили немного отдохнуть или пленник потерял сознание. Вариант того, что Сорано заговорил и начал один за другим выдавать секреты "бригады", Дарк исключил сразу, зная стойкость и непоколебимую принципиальность своего боевого товарища.
Фортуна решила повернуться к моррону лицом, а не тем местом, которое капризная девица упорно демонстрировала Дарку до сих пор. Он наконец-то нашел дверь, за которой проводилась экзекуция. Судя по голосам, в комнате всего было четверо, за исключением, конечно же, Гаврия, который молчал или был без сознания.
Не тратя времени на вникание в содержание разговора, отголоски которого доносились из-за двери, и не рассуждая над тем, что случится, если в комнате окажется больше народу, Дарк сильным ударом ноги вышиб дверной засов и ворвался в огромную залу.
Врагов, как он и предполагал, было четверо: двое шаконьесов около колонны, к которой был привязан склонивший набок окровавленную голову, бесчувственный Гаврий, Пауль и загадочный эльф, сидящие за накрытым столом и сочетающие приятное с полезным, то есть допрос с завтраком. В глазах Дантона возникло удивление, эльф задумчиво принялся осматривать с ног до головы неожиданно появившуюся фигуру незваного гостя, а шаконьесы не умели ни думать, ни удивляться, они работали саблями, и к тому же весьма прескверно. Для Дарка не составило особого труда уложить их за несколько секунд, даже не замедлив темпа движения.
Не обращая никакого внимания на безоружных заговорщиков за столом, Дарк уверенно направился к колонне, и принялся развязывать путы на руках висевшего на веревках Гаврия.
– Хотя бы поздоровался! - раздался за его спиной ничуть не испуганный, насмешливый голос самонадеянного Дантона.
– Зачем здоровье тому, кто скоро станет трупом? - на полном серьезе заявил Дарк, не отрываясь от своего занятия и даже не повернувшись лицом к столу.
– Что это за придурок? - послышался невозмутимый голос эльфа.
– Уважаемый господин Мортирьеро, этот, как вы изволили правильно выразиться, "придурок" никто иной, как пресловутый Мориэль, внушающий иррациональный страх вашим соплеменникам, - разглагольствовал Пауль, вальяжно развалившись в кресле.
– А-а-а-а, тогда понятно, - протянул эльф, беря из вазы очередную гроздь винограда, - мальчик вошел в роль и, кажется, потерял чувство реальности.
– Не стоит его корить за это, - продолжая иронизировать, вступился за бывшего товарища Пауль, - всему виной плебейское происхождение, усугубленное дурным имперским воспитанием. Но в принципе материал не плох, для работы мечом, конечно, мыслителя из него явно не выйдет.
Дарк крепко сжал зубы и старался как можно быстрее освободить Сорано. Слушая издевательства, кажется, не воспринимающих всерьез его и его намерений врагов, он сильно жалел, что не прирезал их сразу, вслед за шаконьесами. Наконец-то тугие узлы поддались, и тело Гаврия повисло у него на руках. Аккуратно посадив товарища на мраморный пол и прислонив спиной к колонне, Дарк развернулся и решительно направился к столу, собираясь расквитаться с обидчиками за нанесенные оскорбления.
– Не глупи, - нахально заявил Пауль, как всегда улыбаясь, - во дворе более сорока шаконьесов, они из тебя решето сделают.
Аргумент торговца не подействовал, Дарк быстро приближался к столу.
– Они там, а ты здесь! - процедил он сквозь зубы на ходу и высоко занес меч для удара по голове.
Ему не просто хотелось убить лицемерного, двуличного предателя, а изуродовать, навсегда стереть с лица его надменную, нахальную улыбку. Поддавшись порыву эмоций, Аламез потерял контроль над общей ситуацией в зале, и не успел своевременно отреагировать на бросок эльфа. Боль пронзила правое предплечье, заставила опустить руку и выронить меч, под ключицей торчал вошедший на три четверти в тело узкий метательный нож. Повторный бросок, и подогнулась левая нога, еще один свист, и он упал на колени.
– Браво, господин Мортирьеро, - воодушевленно захлопал в ладоши Пауль, - я был много наслышан о вашем мастерстве, но увиденное превосходит все ожидания...
– Не стоит никчемных похвал, - флегматично отверг лесть эльф, убирая ножи и откидываясь на спинку кресла, - предлагаю немного побеседовать с молодым человеком, пока уважаемый капитан Сорано не соизволит прийти в себя. Мне кажется, что потерять сознание было весьма неприлично с его стороны, он заставляет нас ждать, - таким же бесстрастным тоном добавил эльф, сосредоточенно делая маникюр одним из своего великолепного набора ножей.
Они с самого начала были уверены в своей безнаказанности, - думал Дарк, терпя угасающие отзвуки боли, - ну что ж, пора показать нахалам, каково быть жертвой! Но ненависть и обида прошли вместе со жжением ран. Эмоции отхлынули, уступив место холодному расчету. Куда ты спешишь, дурачок, навязчиво шептал внутренний голос, - зачем торопиться, дождись конца спектакля!
И действительно, торопиться ему было совершенно незачем, прирезать врагов он мог в любую минуту, а вот получить информацию от трупа представлялось проблематичным... С другой стороны, и Дантон, и надменный предводитель эльфов считали его выбывшим из игры, и, следовательно, не стали бы скрывать от него своих истинных планов, а наоборот, с удовольствием поделились бы ими, получив наслаждение от минут триумфа и садистского удовольствия.
– Дантон, мерзавец, может, объяснишь, что происходит?! - заорал Дарк, изображая с недюжим актерским мастерством муки от приступа боли.
– Вот это да! - весело пролепетал Пауль и вскинул руки наподобие придворного мажора. - Неужели почитаемая нами вампириха Самбина тебе ничего не объяснила, не рассказала, что я имперский шпион, вступивший в сговор с орками?
Волна холода пробежала по телу Дарка, и ужасная догадка обожгла мозг. О содержании их разговора с графиней знали только двое: Гаврий и Диверто. Сорано случайно проговориться не мог, тем более Дантону, а то, в каком плачевном положении он сейчас находился, не допускало предположений о его предательстве.
– Ты правильно догадался, друг, - нежно улыбнулся Пауль, - о твоем разговоре с графиней мне в тот же день сообщил сам Диверто. Почему, спросишь, да потому, что ты наивный, но ужасно везучий чудак, лезешь в чужие игры, не зная правил, выиграть не можешь, но карты путаешь сильно...
– О чем ты? - спросил Дарк, демонстрируя голосом, да и всем своим видом непонимание. На этот раз притворяться ему не пришлось.
– Господин Мортирьеро, позвольте объяснить ему напоследок, - запросил разрешения Пауль у своего хозяина.
– Как вам угодно, Пауль, спешить все равно некуда, - пожав плечами, произнес эльф, подбирая с пола и крутя в руках нордер Дарка.
* * *
Демонстрируя абсолютное безразличие к разговору людей, эльф отвернулся в пол-оборота и принялся внимательно рассматривать извилистое лезвие меча.
– Видишь ли, Дарк, - важно начал свой рассказ Дантон, - еще при первой встрече я намекал, что между нами много общего, в частности то, что нами обоими пожертвовали, выбросили, списали со счетов. После поражения имперской армии бравый капитан Аламез перестал кого-либо интересовать. Даже трудно сказать, чего ты боялся больше до появления в Кодвусе: попасть к филанийцам в плен или в имперскую тюрьму по подозрению в дезертирстве и шпионаже. То же самое произошло и со мной, когда старина Корвий направил меня, неопытного и во многом наивного агента в Кодвус, пополнить ряды имперской разведывательной сети. По приезде я тут же был арестован и допрошен самим Диверто, человеком-легендой в шпионских кругах. Оказывается, незадолго до моего прибытия ему удалось устроить тотальную чистку и переловить всех более-менее значимых резидентов. Ускользнуть от облав смогла лишь мелочевка, которую Рональд и предложил мне собрать вокруг себя. Перспектива иметь ручную сеть шпионов - мечта любого контрразведчика.
– И ты предал Империю?! - попытался придать Дарк как можно больше негодования и возмущения голосу.
– Конечно, нет, - поразил его неожиданным ответом Пауль, - тогда я был наивен, юн и сентиментален, имел идеалы, но, к счастью, не был готов за них умереть. Да, я принял предложение, объединил вокруг себя оставшихся в живых агентов и с первым же донесением признался во всем Корвию.
– Он тебя простил?
– Нет, наградил и повысил в должности, - умилился наивности своего собеседника Дантон, - видишь ли, перспектива запутанных двойных игр его тоже устраивала. Так я и балансировал между ними, набираясь опыта, сил, связей и что более важно - денег, - хитро улыбнулся Пауль, - преимущество двойного агента в том, что в отличие от обычных исполнителей, - Дантон состроил презрительную мину и кивнул в сторону Гаврия, - им хорошо платят и предоставляют широкий спектр возможностей, притом с обеих сторон.
– Ага, и голову тоже в обеих сторон отрезать хотят!
– Профессиональный риск, пугающий лишь неуверенных в себе новичков, невозмутимо ответил на реплику Дарка шпион и самозабвенно продолжил, - к сожалению, постепенно пришлось избавиться от всех переживших облаву Диверто, ну почти что от всех...
– Твой помощник Альто, - догадался Дарк.
– Совершенно верно, - утвердительно кивнул в ответ Пауль, - ворчун Румбиро был хорошим помощником и не влезал в хитроумные игры, у него в жизни другое призвание - морды бить! Гномы наивны и прямолинейны, он ведь до сих пор считает, что я только на Корвия работаю, если бы узнал правду о моих махинациях, то собственной рукой бы прибил, а лапища у него о-го-го, сам видел, - рассмеялся шпион. - Ну ладно, пес с ним, с гномом, ты уже скоро копыта отбросишь, - спокойно констатировал Дантон, оценивающе смотря на увеличивающуюся лужу крови под Дарком, а мне еще про дела с орками рассказать бы хотелось. Жаль тебя в неведении на тот свет отпускать!
Панов Вадим
Лондон Джек
Посняков Андрей
Круз Андрей
Лондон Джек
Никитин Юрий