Чтение 22–й страницы книги ~Русь окаянная~

Сам Кардинал, как его называли члены Совета, был человеком религиозным,
однако не признавал ни одной конфессии, а предпочитал общаться с Богом бед
посредников. В храмы не ходил, а Русскую православную церковь считал
порождением дьявола и слугой Антихриста. "Богу поклоняйся, но попам не
верь, особенно чекистам", - говаривал он. В лаборатории было много икон и
сотрудникам строго-настрого запрещалось курить в тех комнатах, где они
висели.

Когда группа единомышленников, в которую входил и Бирюков, пришла к решению
сформировать политическое движение, целью которого был приход к власти и
создание в России системы управления, соответствующей обстановке, именно
Кардинал доказал всем, что легальные методы борьбы за власть являются
бесперспективными, и предложил создать подпольную структуру, использующую
методы, разработанные в его лаборатории. Мотивировал он это тем, что режим,
пришедший к власти в 1991 году, действовал именно нелегальными псиметодами
и установил систему власти, исключающую появление у кормушки легальных
конкурентов. Кардинал доказал, что в сложившейся обстановке экономическая и
политическая системы управления государством и обществом отошли на второй
план и что главную роль в вопросе выживания России как целостного
государства и сохранения нации стала играть психическая система управления.

Бардин наглядно показал, что в условиях психоинформационного террора,
используемого против населения страны, последнее фактически превращено в
биороботов, что его поведение, направляемое методами псивоздействия,
исключает смену режима легитимными средствами, и предложил схему, которая
стала для подполья основой того, что во времена КПСС называли "партийным
строительством". Сущностью этой схемы было то, что партийные ряды состояли
из людей, не осознавших, что они являются членами подпольной организации.

Четко структурированная организация начала действовать, опутывая своей
невидимой цепочкой все новых и новых людей. Каждый человек, попавший в поле
зрение Партии, становился ее бессознательным членом. "Монахи" Кардинала,
безошибочно играя на инстинктах, ловко манипулировали чиновниками и
банкирами, политиками и представителями толпы.

Первый псиудар был нанесен Бардиным в никуда, но именно он явился тем
стволом, на котором начали расти и покрываться листьями ветви. Это была
книга под названием "Бездна", которую под руководством Николая Ивановича
написали его ассистенты. По форме это был обычный политический детектив,
триллер, отражавший российскую постсоветскую действительность. Но средний
человек, прочитавший эту книгу, испытывал целый диапазон чувств. Из бездн
его подсознания Кардинал вытаскивал информацию, которая незаметно меняла
личность и формировала ее реакцию на события в России. Детективную
литературу в качестве псиоружия Бардин выбрал не только потому, что
средства массовой информации находились в руках режима, но и по той простой
причине, что в его лаборатории были разработаны определенные методы
"литературного" воздействия, позволяющие, как он утверждал, записывать на
уровне подсознания определенную информацию, которая в дальнейшем определит
поведение человека. Методы эти не могли быть использованы радио и
телевидением.

Александр Петрович не только прочитал "Бездну", но и добросовестно ее
проанализировал, пытаясь распознать дьявольские трюки Кардинала. Тщетно.
Детектив как детектив, ничем не отличающийся от других. Разве только чуть
более политизирован. Когда он рассказал о своих попытках Бардину, тот, как
всегда, добродушно рассмеялся и сказал: "Установите контакт с вашим
подсознанием, вашим истинным Я, голубчик, и вы узнаете много интересного.
Могу вам сказать одно: тема книги не столь важна, как форма ее изложения.
От сути вы сможете уйти, если постараетесь. От формы - никогда".

Книга пролежала на прилавках около месяца, а затем исчезла. "Монахи"
установили, что она была изъята неизвестными людьми, скупившими оптом все
экземпляры. Интересно было то, что после этого инцидента торговцы наотрез
отказывались ее брать.

Молодые ассистенты Бардина были очень огорчены, а Кардинал, наоборот,
потирал руки от удовольствия. Скоро стало известно, что в провинциальных
городах кто-то распространяет "Бездну", а по Москве она ходит в ксероксном
варианте. "Подпольно изданная книга, передаваемая из рук в руки, оказывает
гораздо более мощное воздействие на читателя, чем та, которую он купил с
прилавка, - вещал Кардинал перед своими учениками. - Вспомните советские
времена! Ведь сыр, извлеченный из-под прилавка, казался всем гораздо
вкуснее того, что лежал на витрине, хотя разница если и была, то не
оказывала существенного влияния на вкусовые ощущения".

Один из ассистентов Кардинала, "засвеченный" в качестве автора, моментально
оказался в центре общения самой разношерстной публики, которая образовала
своеобразную цепочку. Один читатель знакомил его с другим, другой с третьим
и так далее.

Кардинала они интересовали меньше всего. Его неподдельное восхищение
вызывали те, кто стоял за изъятием "Бездны". "Это очень интересные люди,
голубчик. И большие специалисты, - говорил он Бирюкову. - Они сумели
понять, что это такое, в отличие от вас". Александр Петрович смущенно
молчал и только изредка покашливал.

В кабинете Бардина стоял компьютер, над которым долго в - свое время
колдовал приятель Кардинала, доктор физико-математических наук. В сейфе
лежали дискетки, которые, по выражению Кардинала, являлись главной
ценностью Партиибанком данных. В нем хранились псипараметры всех
бессознательных членов подпольной организации, которых Партия использовала
в первую очередь для расширения своих рядов.

Постепенно эти ряды разрослись до такой степени, что Бардину пришлось
перестраивать структуру. Бессознательные члены были разбиты на группы,
контакт с которыми начал осуществляться через ассистентов, получивших
названия кураторов. У каждого куратора был не только список вверенных ему
"кроликов", но и перечень их возможностей. Бессознательные члены Партии,
попав в затруднительное положение, немедленно получали помощь от куратора,
использовавшего в подобных случаях других подсознательных "кроликов". Люди
не знали друг друга, но паутина маклера связывала их крепче цепей.

После того как в цепочку попал ряд высокопоставленных чиновников силовых
структур, Бардин в своей лаборатории создал особое подразделение, которое
получило научное название КОВ (команда особого воздействия).

Бойцы этой команды, прошедшие "особую подготовку" под руководством
Кардинала, в краткие сроки сформировали обширный банк данных, содержащий
оперативную информацию о преступлениях высших чиновников государства.
Бардин и двое самых приближенных ассистентов неделями не вылезали из
лаборатории, составляя психоинформационные модели объектов, как называли
конкретных людей "монахи", и схемы воздействия.

"Вульгарный шантаж ничего не даст, а только принесет вред, - говорил он
членам Совета, когда те пытались торопить его. - Чем можно шантажировать
преступника? Тем, что вы передадите информацию о его преступлениях
государственным органам. Но данном случае это не годится. Органы и так
располагают этой информацией. Мы ведь от них ее и получили. Но преступники
знают, что для органов они неприкосновенны хотя бы по той причине, что
слишком много знают. Здесь необходимо другое".

Вскоре масса чиновников, сама того не подозревая, крепко сидела "на
крючке", их количество росло, как снежный ком, и Кардиналу пришлось
реструктурировать лабораторию. Чиновники были разбиты на блоки, которые и
получили названия "паутины", а ассистенты Бардина, руководившие кураторами,
были названы "пауками". "Пауки" втягивали в свои "паутины" все новых "мух".

Особенно преуспел "паук" Петербурга, который прибрал к рукам среднее звено
ГУОП и городской прокуратуры. Информация о преступниках текла в его банк
рекой, и в один прекрасный день он проинформировал Совет о необходимости
создания в северной столице России команд особого воздействия.

Как действовали команды особого воздействия, членам Совета было неизвестно,
но действовали они весьма успешно. Бывали, конечно, и проколы. В результате
воздействия покончили с собой два крупных чиновника. Александр Петрович
присутствовал при докладе командира одной из команд Кардиналу и был
поражен. Бардин, всегда мягкий, добродушный и хладнокровный, рявкал на
своего ассистента, как ротный старшина, а нелитературные выражения,
вылетавшие из его перекошенного рта, звучали вполне натурально.

Когда же после ухода командира Бирюков попытался его успокоить, доказывая,
что в конце концов ничего страшного не произошло, что погибли два
преступника, Кардинал бросил только одну фразу, после которой Александр
Петрович почувствовал в груди легкий холодок: "Да черт с ними. Ужасно то,
что пропали три месяца исследований. Когда я еще получу подмодели с такими
параметрами?" Впервые Бирюков понял, что для Николая Ивановича он не
единомышленник или товарищ по борьбе, а псимодель с индивидуальными
параметрами, действующая по программе, заложенной природой и
скорректированной людьми и обстоятельствами. Но это не оттолкнуло его от
Бардина. Напротив, его интерес к этой загадочной личности возрос. Он даже