Чтение 22–й страницы книги ~Барышня и хулиган~

- Чего уставился? - не выдержала я

- Сравниваю тебя с Катькой, в смысле вашего сходства.

- Ты любишь мою сестру? - решилась я, Мишка опять протяжно свистнул,
привлекая внимание общественности к нашему столу.

- Честно? Я ее терпеть не могу, не в обиду тебе будет сказано.

- Все-таки это странно. Ты ведь на ней женился.

- Точно. Девять месяцев назад. Одиннадцать с половиной дней мы жили почти
счастливо.

- А потом?

- А потом суп с котом. Твоя сестрица не может пропустить ни одного
мужика, у которого в кармане чуть больше десяти баксов. При этом ей
совершенно не важно, черный он или белый, умный или дурак, лишь бы деньги из
его кармана перекочевали в ее карман. Выиграй Катька миллион, все равно не
успокоится и при первом же удобном случае урвет десятку. Тут уж ничего не
поделаешь, как говорится, медицина бессильна.

- И ты узнал об этом через одиннадцать с половиной дней?

- Точно. До того момента она изо всех сил изображала несчастную овцу.
Чужой город, плохие дяди. Две косы, прямой проборчик, глаза святой
невинности... Если б мои мозги двадцать часов в сутки не были заняты
работой, я бы, конечно, сообразил, что все это чистой воды притворство,
потому что актриса Катька никудышная. Но мне частенько было не до нее,
оттого я не особенно утруждал себя размышлениями на этот счет. Ей хотелось
замуж, и я женился, в конце концов, мне скоро тридцать, а Катька красивая,
веселая девчонка... На двенадцатый день после свадьбы я застал ее в компании
одного парня и просто обалдел, и даже не потому, что меня потрясла измена.
Многочисленные дружки давали ей какие-то гроши, она их прятала и радовалась,
чем умиляла меня до слез. Я нашел у нее коробку, доллары сложены стопочками,
ни одной купюры больше десяти баксов. Думаю, она их собирала на черный день,
хотя могла тратить сколько угодно, деньги мне всегда были по барабану, и я
их особенно не считал. Когда я понял, что это патология, то перебрался в
другую спальню и перестал обращать внимание на твою сестрицу. Но через сорок
восемь дней оказался в тюрьме. Ты не поверишь, что Катька наплела
следователю. А все потому, что хотела оставить себе квартиру. Из-за
трехэтажной кучи дерьма упечь человека в тюрьму. Твоей сестре надо лечиться,
жаль, что медикаментов от ее болезни еще нет.

Я не знала, что на это ответить, Катька всегда была меркантильной особой,
но все-таки она моя сестра...

- Думаю, ты преувеличиваешь, - пробормотала я.

- Щадя твои родственные чувства, я сильно преуменьшил.

- Иди ты к черту, - отмахнулась я и занялась ужином, благо он уже начал
остывать.

- Ты что, из тех, для кого родственные чувства дорогого стоят? - не
унимался Мишка.

- Не знаю. Никогда об этом не думала.

- Но помогать-то ты ей согласилась.

- Она обещала мне путевку в Париж. Я всю жизнь мечтала о Париже, и Катьке
об этом прекрасно известно. Так что взялась я ей помогать не безвозмездно.
Можешь считать, что продажность у нас общая черта.

- В конце концов, вы сестры, - развеселился Мишка, а я разозлилась и,
чтоб некоторое время не видеть его физиономии, удалилась в туалет.

Я встала перед зеркалом и с крайней неприязнью принялась себя
разглядывать. Дверь открылась, а я вздрогнула, памятуя свою встречу здесь с
Юрием Павловичем. Правда, теперь он находился вдали от клуба и
самостоятельно передвигаться не мог, но все равно я насторожилась, однако в
туалете появилась жена Ильи, чье имя я так и не удосужилась узнать. Прикрыв
дверь, она привалилась к ней спиной и стала насмешливо меня разглядывать. Я
повернулась к ней и, сложив руки на груди, улыбнулась. Не знаю, чего ожидала
эта стерва с водянистыми глазами, но я не задрожала, не побледнела и не
упала в обморок.

- Если есть что сказать, говори, - хмыкнула я. - Или проваливай.

- Чертова дрянь, - очень тихо сказала она. - Думаешь, я не знаю, чего ты
хочешь?

- Я хочу выйти из туалета, - сообщила я.

- Имей в виду, если я узнаю, что ты вертишь хвостом перед моим мужем, я
тебя...

- Ты б не спешила давать обещания, - перебила я. - И если тебе так дорог
твой муженек, нечего на чужих пялиться. Привяжи его к себе покрепче, чтоб не
сбежал, и торопись делать деньги. Еще пара лет - и бесплатно на тебя уже
никто не взглянет.

- Ах ты, гадина, - взвыла она, а я рявкнула:

- Будешь цепляться к моему мужу, глаза выцарапаю.

- С ума сошла, - растерялась женщина, я не очень вежливо отодвинула ее и,
распахнув дверь, выскочила из туалета.

Мишка хмуро поглядел на меня, когда я устроилась напротив.

- У тебя такой вид, - не выдержал он, - точно ты прямиком с Ледового
побоища.

- Иди ты к черту, - рявкнула я, а он пожал плечами и замолчал как рыба.
Такое поведение кого хочешь выведет из себя. - Долго мы здесь будем
прохлаждаться? - спросила я.

- Пока шантажист не объявится, - удивился Мишка, а я вспомнила про
записку и покраснела от досады. - Ты что, в туалете встретила привидение? -
все-таки поинтересовался Шальнов.

- Как зовут эту дамочку? - кивнула я в сторону стола, за которым
устроились Илья с супругой.

- Эмма Станиславовна, - сообщил он. - Так это встреча с ней произвела на
тебя такое впечатление?

- Она мне угрожала.

- Тебе?

- Катьке, конечно, я-то здесь при чем? - Вспомнив, что я как раз очень
даже при чем, я покраснела и уткнулась в тарелку.

- Ага, - заявил Мишка удовлетворенно, это его дурацкое "ага" уже здорово
действовало мне на нервы. - Думаешь, у них что-то было?

- Откуда мне знать? - разозлилась я.

- Странно, - пожал плечами Мишка. - У Илюшки за душой одни долги, а
Катька такие вещи за версту чует. Не похоже, чтоб она запала на такого
парня.

- Что ты имеешь в виду? - насторожилась я.

- Сдается мне, ты темнишь и что-то утаиваешь.

- Что, например?

- Пока не знаю. Но узнать не проблема. Я задумалась и не сразу
сообразила, что грызу ноготь. Мишка пялился на меня во все глаза, и как-то
чувствовалось, что теперь не отстанет. Я вовремя вспомнила, что
чистосердечное признание облегчает душу, и сказала со вздохом:

- Видишь ли, в первый вечер, когда я здесь появилась...

- Ты познакомилась с этим хмырем...

- Я не знала, что он женат. К тому же я ужасно нервничала и...

- Ясно, - хмыкнул Мишка. - К концу вечера вы оказались в одной постели.

- И вовсе нет, - взвизгнула я.

- Чего уж нет, - вздохнул Мишка и отбросил в сторону салфетку с таким
видом, точно прощался с жизнью. - Почему это баб вечно тянет на всяких
придурков?

- Ты будешь сам говорить или дашь рассказать мне?

- А ничего рассказывать не надо. Ты сидела в баре...

- Я пошла взглянуть на игру...

- Ага, а он подошел, легонько толкнул тебя под локоть, фишки рассыпались.

- Откуда ты знаешь? - испугалась я.

- О господи, да я раз сто так с бабами знакомился. Вы принесете мне удачу
и прочая чушь в том же духе, потом идем отмечать выигрыш или проигрыш, а
дальше дело техники.

Самое противное, что Мишка был прав, а у меня тогда не хватило ума
понять, что все это не более, чем притворство.

- У нас ничего не было, - заявила я, чуть не плача.

- Да неужто? - скривился Мишка.

- В конце концов, это не твое дело, - рявкнула я и мысленно пожелала ему
провалиться ко всем чертям.

Неожиданно возле нашего столика появилась рыжая Зинка, чмокнула меня в
щеку, а я вспомнила, что мы теперь подруги, схватила ее за руку и начала
уговаривать посидеть с нами.

- Нет, - покачала она головой. - Перерыв скоро кончится. Я платье купила
на бретельках и шаль, можно носить как чалму, а можно на плечах. Хочешь
взглянуть?

- Конечно, - обрадовалась я, и мы направились в ее грим-уборную.

Комната была маленькой, разделенной пополам шаткой перегородкой, задвижка
на двери отсутствовала, но Зинку это ничуть не смущало, она стянула с себя
платье и теперь расхаживала в одних колготках.

- С Шальновым помирились? - хитро поинтересовалась она.

- Помирились, - со вздохом ответила я.

- Не боишься, что он, в конце концов, голову тебе оторвет?

- Не думаю, что дойдет до этого.

- Конечно, Мишка мужик неплохой, но уж очень крут под горячую руку...
Слушай, а как теперь твой старикашка, неужели кинешь? Ты говорила: денежный
мешок.

- Какой старикашка? - заволновалась я, почувствовав, как сердце в груди
екнуло и странно заныло, точно в предверии страшной тайны.

- Да ладно, чего прикидываешься, я же не Шальнов.

Тут дверь распахнулась, и в комнате возник Мишка собственной персоной.

- В самом деле, Зиночка, что за старикашка? - ласково пропел он. Зинка
испуганно перевела взгляд с него на меня и сказала растерянно:

- Я в ваши дела не лезу, и вообще...

- Зина, - сказал Шальнов, поймав ее за руку, - ты сама только что